Бесит!
Как же его бесит вся эта ситуация! Эйден с раздражением хлопнул дверью и открыл портал, чтобы убраться отсюда подальше. Еще никогда он не злился на миару так, как сегодня!
Оленна его привязала, как щенка! Взяла на поводок, причем в буквальном смысле. Эйден ощутил это именно так — нить его магии она просто намотала себе на руку, привязав саэрда к себе. Как?! Как она это сделала?! Он никогда не слышал ни о чем подобном! Всегда саэрд привязывает к себе миару, «цепляясь» за ее сущность магическим крючком. Бывает так, что девушка не подходит конкретному саэрду, и тогда приходится искать другую. Но чтобы девушка, миара со слабыми невыдающимися способностями привязала сильнейшего из воинов?! Да где такое видано?!
Ему стыдно даже признаться в этом происшествии своим собратьям. Они и так смотрели на него как на идиота, не понимая, что произошло. Тирг понял все сразу, но отказывался верить. У него были миары и раньше, штук десять за все годы, не меньше, но он никогда не испытывал ничего даже отдаленно похожего.
Раньше была сцепка, соприкосновение сущностей, но не более того. Сегодня же он буквально слился с миарой! Проклятье, это пугает, а он совсем не привык пугаться. Оленна как будто поглотила его. Тирг почувствовал себя мелкой рыбой, которую одним движением заглотил гигантский кит. Ам! — и он в ее пасти.
И этот взгляд… В ту самую секунду, когда они слились воедино, Оленна смотрела на него как голодный хищник на ароматный кусок мяса. Впервые в жизни Тирг ощутил себя не охотником, а добычей. Демон его подери, один из лучших охотников попался в ловушку как какой-то безмозглый кролик! Позор.
— Ваше Превосходство, позвольте… — начал было слуга, согнувшись в поклоне.
— Не беспокоить, — бросил Тирг короткий приказ и скрылся за дверьми своих покоев.
Наконец-то этот день закончился. Второй круг, один из самых сложных, завершился, все саэрды выбрали своих миар, вручив девушкам собственные жизни. А Тирг? Бездна, он чувствует себя ослом! Как так могло случиться? Что это за магия, способная приручить одного из самых сильных магов?
Бывшего наследника трона.
От этой мысли стало еще хуже, и Тирг скривился. Нужно подумать о другом. Например, о странной метке на его руке. Он сглупил, связав появление метки со своей бывшей любовницей. Леди Илана отличается импульсивностью, а потому Тирг совсем не удивился тому концерту, который она устроила, когда он сообщил ей о расставании. Крики, битье фарфоровой посуды в его резиденции (между прочим, это подарок самой императрицы!), обвинения в предательстве и заверения в вечной любви. Когда-то ее страстность увлекали саэрда, но долго терпеть такую женщину рядом с собой невозможно. Ее слишком много в его жизни.
И не только в его.
— Илана, а как же советник императора? — осторожно поинтересовался Тирг, и вся истерика тут же сошла на нет. Илана вздрогнула, резко замолчала, смахнула пару слезинок с лица и, судя по выражению ее лица, начала судорожно соображать, что же сказать. Врать саэрду? Опасно. Сказать правду? Тоже страшно, ведь он может и отомстить.
— Я… Это подлые слухи! — решила врать она.
— Вы встречались с ним в гостинице, в одном из пригородов столицы, — устало вздохнул Тирг. — Илана, уходи, — попросил он коротко, и красавицу как ветром сдуло.
Даже злиться на нее не получается. Она использовала его, получая дорогие подарки, а он использовал ее, получив интересный опыт в постели. Увидев метку, Тирг опрометчиво решил, что это проделки Иланы. Эдакий рисунок на коже с легким магическим налетом. Он даже не знает, в какой момент она появилась. Илана могла попытаться привязать его, это в ее духе, ведь метка была поверхностной, ни с кем его не связывала.
До сегодняшнего дня.
Когда Оленна прикоснулась к его магии, когда его магическая нить связалась с ее сущностью, Тирг ощутил себя ослом. Тотчас метка «проросла», дала корни и связала его с миарой, которую он обещал своему другу. Это случилось за какие-то доли секунды, и обратить этот процесс вспять уже нельзя. Но самое главное и возмутительное то, что Оленна лгала ему, пытаясь представить все так, будто привязка произошла случайно. Нет, ничего подобного! Она сделала это намеренно. Тирг видел всё в ее ясных зеленых глазах.
Теперь он связан с этой странной, хитрой и непосредственной девушкой. Надолго ли? Если метка подпитывается магией Оленны, то после исчерпания ресурса она просто исчезнет. Это самое очевидное объяснение. После Третьего круга, когда он высосет из нее всю магию, пятно на его запястье исчезнет, как и странная связь с миарой. Найдя успокоение в этой мысли, Тирг сел за стол.
Письмо. Развернув его, он прочитал короткое, но теплое сообщение:
«Дорогой друг! Рад сообщить тебе радостную новость! Минувшим вечером моя драгоценная Лили подарила мне и моему роду наследника! Малыш родился здоровым и крепким. Для меня будет огромной честью, если ты согласишься стать опекуном для моего сына. Мы решили назвать его Тиргом, в твою честь. Через две недели, когда Лили придет в себя, мы устроим праздничный банкет, на котором ты будешь почетным гостем. Всех благ».
Эйден дочитал и ощутил, как что-то неприятно кольнуло его сердце. Зависть? Да, она, подлая змея. Он отложил письмо и откинулся на спинку кресла, запрокинув голову лицом к потолку. Одни боги ведают, как ему надоела такая жизнь. Крепость, служба, сражения с демонами, ранения. Раз в год он теряет одного-двух братьев по оружию, и однажды сам канет в эту бездну.
А ведь все могло быть иначе.
Трон. Власть. Семья.
Тирг мог бы жениться, завести детей, править и жить той жизнью, которая есть у большинства людей. Вместо этого бесконечная череда любовниц, которые тянут из него драгоценности и другие подарки. Миары, которых он лишает магического дара. Девушки проводят в обители около года, затем отдают свою магию и…уходят навсегда. На его памяти была пара случаев, когда саэрды пытались найти своих миар, начать общение с девушками вне стен обители, но те не отвечали взаимностью. Не удивительно, ведь те лишают их магического дара, а это болезненный процесс. Девушки стараются как можно скорее забыть о случившемся, и к своим мучителям не особо тянутся. Им щедро платят за их жертву, а потому у них нет даже меркантильных побуждений к продолжению романа.
За что ему такая участь? Когда Тирг стал саэрдом, ему было всего восемнадцать лет. Это не было его личным выбором. Когда погибает один саэрд, Оракул избирает нового. Так вышло, что в тот раз он выбрал наследного принца. Единственный сын своего отца, один из самых сильных боевых магов, воспитанный, благородный, молодой. Тогда Тиргу казалось, что стать защитником людей — лучшее применение его способностям. Он представлял себе толпы поклонниц, уважение в обществе, богатство, а главное — свободу. Свободу от титула, от брачных обязательств, даже от верности короне. Саэрду дозволяется почти всё.
Лишь с годами он понял, что потерял. Толпы поклонниц действительно имеются, но удовольствия от общения с ними нет никакого. Когда тебе тридцать пять, а не восемнадцать, начинаешь осознавать ценность той самой «несвободы»: семья, верность женщине, обязательства перед подданными, воспитание детей, забота о том, кому передать свой титул. Ничего этого у Тирга нет и никогда не будет. Его будущее определенно и однозначно: умереть в очередной схватке с очередным демоном, пролезшим в их мир из нижних миров.
Бездна… Иногда ему хочется наплевать на все и сбежать на край света. От этой Крепости, от запаха серы, от постоянного напряжения. Сбежать туда, где его будет ждать любимая женщина. Не его подарков, не власти, не влияния, а именно его самого, Тирга. Но достойные женщины не размениваются на романы на стороне. Им нужен брак, дети, титул, дом, в конце концов. Саэрда не привяжешь к себе. Единственное, что он может дать — подарки. Саэрды считаются богатыми, но у них есть лишь золото братства. Его не передать по наследству. Жениться и иметь детей не получится при всем желании, ведь во время инициации эта возможность блокируется магией Крепости, к которой привязаны все саэрды. А потому приходится довольствоваться вниманием ветреных и раскрепощенных дам.
Оленна… Выгнать ее из своих мыслей невозможно. Интересная девушка, совсем не похожа на других. Умудрилась нацепить на него эту метку, связывающую Тирга с ней. Зачем? Она пыталась что-то сказать ему про проделки своего дядюшки. Что Тиргу вообще известно об этой девушке?
Оленна — дочь обедневших аристократов, сирота. Мать умерла много лет назад, когда девочка была совсем маленькой, а отец скончался около четырех лет назад от лихорадки. Сгорел за несколько дней. Опеку над девушкой взял дядя, младший брат ее отца. Девочку сослали в храм, где она и получала образование. Избавившись от наследницы, граф Инбург ввязался в темную авантюру и оказался по уши в долгах. Как итог, он вызвал из обители свою драгоценную племянницу и правдами-неправдами устроил ее в качестве миары.
Магический дар племянницы в обмен на вознаграждение? Подло, низко, но вполне практично. Инбург спасает себя, а Оленна наверняка не хочет возвращаться обратно в обитель. Вся затея явно ей не по душе, но дядюшка чем-то шантажирует племянницу. А та решила не идти на поводу у неблагополучного родственника и взяла быка за рога. То бишь, саэрда ухватила за его магические…нити. Ловкая и талантливая девушка, тут уж ничего не скажешь.
Оленна… Что же с тобой делать? Каждая встреча — незабываемый спектр эмоций. Неожиданно для себя Тирг ощутил угрызения совести. Он ведь был с ней весьма груб. На него это не похоже. Обычно Тирг крайне вежлив, аж до тошноты, особенно с женщинами. Хаос, он ведь ни разу не повысил голос ни на одну из своих любовниц, а тут сорвался на девочке.
Совесть когтями царапнула душу. В памяти всплыли растерянные глаза Оленны, ее непривычно тихий голос, попытки урегулировать конфликт. И зачем он налетел на нее? Не мог, что ли, успокоиться, разобраться в себе, и уже потом начинать разговор? Она ведь не злорадствовала, не сверкала торжествующей улыбкой женщины, которая привязала к себе мужчину. Были в ней какая-то виновность и подавленность. Тирг ведь понятия не имеет о том, чем Оленну шантажирует Инбург.
Нужно расслабиться. День был тяжелый, а в такие моменты тяжелые мысли всегда лезут в голову и все ухудшают. Тирг направился в ванную. Теплая вода всегда помогает расслабиться, но именно сегодня что-то пошло не так. Едва взглянув на свою ванну, ему стало некомфортно. Интересно, как моются девушки в обители? Он никогда раньше не задавался столь щекотливым вопросом.
Наверное, там есть кадка или таз, на крайний случай. Тирг погрузился в воду, откинулся на спинку, но даже горячая вода не смогла успокоить его сердце. Перед глазами так и стоит лицо девушки, которую он обидел. Что она делала после того, как он ушел? Плакала? От этой мысли сердце сжалось и заныло.
Тирг нырнул под воду. Нет, не для того, чтобы утопиться, а с целью быстро вымыть голову. Он понял, что еще немного, и собственная совесть сожрет его изнутри. Нужно что-то предпринять, как-то искупить вину и дать понять этой егозе, что он не хотел ее обидеть.
Саэрд вынырнул из ванны, полный решимости действовать. Если оставит все, как есть, то не простит себе этого никогда. В конце концов, он главный саэрд, в его руках полномочия! Да, правила такого не предусматривают, но и не запрещают.
С подарком Тирг определился быстро. Эта штука точно поднимет настроение Оленне и заставит ее улыбнуться. Он не мастер красиво упаковывать, поэтому сложил все на тарелку и накрыл сверху второй тарелкой. Оглядел и понял — нет, что-то не то. Выглядит как, будто он отдает ей объедки со своего стола. Нужно какое-то украшение… Что там обычно вешают на подарки? Записки? Нет, Тирг не мастер эпистолярного жанра. Подняв голову, он заметил комнатное растение, которое стоит тут столько, сколько он себя помнит. Слуги ухаживают за ним, а Тирг не обращает никакого внимания. На растении распустились белые бутоны, по форме напоминающие пионы. Не долго думая, он сорвал целую ветку и положил на тарелки. Вот теперь это не объедки, а настоящий подарок.
Тирг сам открыл портал. Ему и в голову не пришло назначать посредника и поручать это задание еще кому-то. С одной стороны, так он избежит лишних вопросов и слухов, а с другой, рискует попасться лично. Саэрд переместился в узкий коридор Обители. Никогда не думал, что будет вот так проникать в Обитель — крадясь по коридору, как вор.
М-да, здесь и вправду бедно. Стены — побеленный камень, пол скрипит и явно нуждается в ремонте. Почему он раньше не обращал внимания на эту трухлявую раму, которая вот-вот выпадет из окна, на эти двери, держащиеся на честном слове? Замечал, конечно, но воспринимал как нечто само собой разумеющееся. Обитель всегда была такой. Никому и в голову не приходило менять веками сложившийся порядок. К тому же, монахини никогда не намекали на то, что Обитель нуждается в ремонте. Это вообще никому никогда не приходило в голову!
Но слова Оленны и ее едкие замечания внесли сомнение в справедливость такого положения дел. Наверное, спать на доске с соломой и вправду неудобно. Тирг никогда не проверял. Но ведь миары спали на досках сотни лет, и никто не жаловался! В чем вообще смысл этого аскетизма? Бедные крестьяне и по сей день спят на соломе, но те, кто побогаче, стараются купить себе более удобное спальное место… Так почему же девушки из благородных семей, носительницы магического дара, живут в столь стесненных условиях?
Странно и то, что раньше Тирг не задавался таким вопросом. Как-то не до того было. Если миары и просили о чем-то, то только для себя и своих семей. Их магический дар дорого оплачивается, а о том, чтобы создать комфортные условия в самой Обители, никто и не задумывался.
Почему?
Он бесшумно приоткрыл дверь. Когда в темноте появился теплый свет от свечи, Тирг замер. Неужели в такое время Оленна не спит? Выждав несколько секунд, он услышал тихое сопение и понял, что все-таки капризная миара уснула на доске. Саэрд протиснулся в комнату, и взгляд сам собой опустился на Оленну. Лежит, поджав ноги и подложив ладонь под голову. Во сне черты лица расслабились, и теперь оно уже не кажется преисполненным хитрости. Оленна красива, это очевидно. Нежное женственное лицо, темные локоны разметались по подушке, тонкая ночная рубашка облекает стройную женскую фигуру. Эта прекрасная картина пробудила в Тирге вполне естественные мужские желания. Он задержал взгляд на очертании упругой груди, на широких бедрах, и пальцы закололо от желания прикоснуться к ним, попробовать на ощупь эту соблазнительную фигуру.
Бездна! Тирг одернул себя. Он здесь не за этим. Не издав ни звука, он положил на подоконник свой подарок и бросил на цветы простое консервирующее заклинание. Еще не хватало, чтобы к утру они завяли. Увядшие цветы — символ смерти и неудачи. Еще не хватало, чтобы Оленна решила, будто он ей мстит! Подарок должен поднять настроение Оленне, он даст ей понять, что Тирг не чудовище. Никогда в жизни Тирг не срывался на своих миар, а тут как с цепи сорвался. Стыдно. Мужчина, а тем более саэрд, не должен так себя вести.
И чего разозлился, спрашивается? Можно подумать, чтобы привязать к себе саэрда, требуется много мастерства! Достаточно капли крови. Хм… Скорее всего, привязка произошла во время ритуала. В задумчивости Тирг бросил взгляд на догорающую свечу и нахмурился. Небезопасно оставлять огонь без присмотра. Подоконник деревянный. Если огонь случайно коснется окна, то будет пожар. Чем Оленна думала, оставляя на ночь свечу? Решила спалить Обитель? Тирг раздраженно фыркнул, уже хотел задуть свечу, но взгляд выхватил нечто неожиданное. Тусклый луч догорающей свечи осветил его запястье.
Тирг поднес собственную руку поближе к глазам. Что это еще такое? Прежде метка представляла из себя овальное пятно, почему-то напоминающее по форме грецкий орех, но теперь ее внешний вид изменился. Верхушка, устремленная в предплечье, раскололась, и из нее появился…отросток. Здесь не может быть ошибки, это определенно росток какого-то растения! Но как такое возможно? Метки — лишь проекция магии, они не могут оживать и, тем более, расти!
Но, похоже, что это не так. Не зря это пятно с самого начала напоминало ему зерно. Оно растет! Но где же корни? Посмотрев на структуру метки, Тирг понял, где: корни вросли внутрь, в него самого. Что это еще такое? Повозившись со своей меткой, саэрд догадался осмотреть структуру метки своей миары. Он осторожно коснулся ее запястья, чтобы сдвинуть ниже рукав, но от его прикосновения девушка заворочалась и что-то забормотала себе под нос.
— Папа… Папа…
Папа? Бедная, она все еще скучает по своему отцу, который умер несколько лет назад. Сердце Тирга больно кольнула жалость, но виду он не подал, сосредоточившись на метке Оленны.
Хм… Саэрд даже не удивился, увидев на руке девушке такой же рисунок, как у него самого — росток, появившийся из расколовшегося зерна. Он не удержался, провел пальцем по ее коже, чтобы рассмотреть структуру метки. Все тоже самое: корни, уходящие вглубь и…соединяющиеся с корнями от его метки. Тирг оторопел, увидев эту неочевидную, на первый взгляд, связь. Он знает одно: раньше такого не было. Корни не были столь глубоки еще этим утром, но после Второго круга они разрослись. И как все это объяснить? Разве способна на такое слабая, почти не одаренная магией девушка?
Тиргу захотелось разбудить ее и устроить новый допрос с пристрастием. Пусть объяснит, как ей удалось создать…это! Эту штуку даже меткой сложно назвать. Больше похоже на некую печать. Непонятно, откуда она берет энергию? Явно не из Оленны и не из него. Тирг надавил на запястье сильнее, чтобы разобраться, но девушка начала ворочаться, веки приоткрылись. Она вот-вот проснется.
Сонное заклятие слетело с пальцев само собой. Он даже не успел обдумать это решение, действие получилось рефлекторным. Тирг просто знает, что нельзя позволить ей проснуться. Если Оленна увидит его в своей спальне среди ночи, то все это может закончиться скандалом.
Надо уходить. Завтра много дел, ему нужно хоть немного поспать, но что-то не отпускает. Он застыл посреди крошечной комнаты, не сводя глаз со спящей девушки. От заклинания она обмякла еще сильнее и погрузилась в очень глубокий сон. Его тянет к ней, глупо это отрицать. Оленна слаба, толка от нее мало, как источник энергии при серьезном ранении она не годится, но, тем не менее, вокруг нее происходят странные вещи. Нужно как-то вывести девочку из статуса миары. Пока она в обители, Тирг ограничен в своих действиях, а разобраться во всем просто необходимо. Может, ему не стоит дожидаться момента, пока он будет при смерти, и «выпить» Оленну для излечение какой-нибудь легкой раны? И почему он не подумал об этом раньше? Да, не принято использовать миару при несерьезном ранении, но тут исключительный случай.
Тирг невольно облизнул губы. Обычное соединение с миарой происходит, когда саэрд находится в состоянии, близком к смерти, но теперь все будет по-другому. Он будет полон сил. А после того, как все случится, они с Оленной смогут общаться куда более свободно. Вот тогда и будет ей самая удобная кровать — его собственная.
***