— Начинается! — ахнула одна из девчонок, и обо мне, сирой и убогой, все мгновенно забыли. Толпа невест-монашек ломанулась к тому самому панорамному стеклу, из которого открывается вид на арену. Не понимаю, что начинается? Война? Чума? Нашествие варкхов?
Я тоже приблизилась к обзорной площадке, и только в этот момент поняла, что недооценила масштаб мероприятия. Под нами раскинулся огромный стадион. Тысячи зрителей, бескрайнее людское море заполнило собой семь равноценных секторов. Яблоку негде упасть. Всмотревшись, я заметила в темной массе зрителей тысячи сверкающих огоньков. Очень похоже на земную традицию включать огни зажигалок на концертах.
Да тут, похоже, намечается рок-концерт.
— Как красиво, — вырвалось у меня. — Сколько огней, — я залюбовалась эти масштабным зрелищем.
— Сегодня Ведьмовская ночь, люди хотят защититься, — с грустной улыбкой ответила мне рыженькая девушка. Серпентарий очень удачно оттеснил нас обеих к краю, и мы смогли переговариваться шепотом, подальше от любопытных ушей.
— Думаешь, им реально что-то угрожает? — с сомнением спросила я. Для меня все эти разговоры про варкхов-вампиров похожи на страшилки для взрослых. Да такая толпа любого варкха сметет, растопчет и превратит в пыль. Ни одна вменяемая нечисть сюда не сунется.
— Демоны завладевают людскими душами, — флегматично пожала плечиком рыжая. Нормально? Она говорит об этом с такой повседневной обыденностью, словно в этом мире за кажъ\м углом стоит рогатый меняла со словами: «Пс-с! Не хочешь продать душу?».
— Зачем? Я хочу сказать, какой толк от наших душ? Варкхам ведь нужна кровь, — что-то я совсем запуталась в целеполагании местной нечисти.
— Оленна, ты как маленькая, — хихикнула рыженькая. Я отметила, как ее лицо преобразилось от искренней улыбки. — Варкхи — это низшие демоны. Они питаются кровью людей, чтобы обрести физическое воплощение. Через это воплощение и приходят настоящие демоны, — ее улыбка погасла. — Они крадут человеческие души. Люди верят, что Священный Огонь защитит их, — в ее словах послышалась горькая насмешка.
— Напомни, а чем священный огонь отличается от обычного? — я,
как порядочный демон, обязана знать, какого огня нужно бояться, а какого нет.
— Священный огонь горит на священном масле, — объяснила рыженькая.
— Оу, — вырвалось у меня. Все так просто? Могла бы и сама догадаться! Туповатый из меня получился демон.
— Не беспокойся, саэрды защитят нас ото всех опасностей, — и снова ее лицо посветлело от улыбки. — Они — самые сильные воины наших земель. Им под силу любой демон, — «успокоила» меня она. — А уж миару защищают даже лучше, чем саму королеву. Ведь от нас зависит их выживание, — прозвучало с нотками гордости. Меня напугали ее слова.
— А что с нами будут делать? Как думаешь, будет больно? — сглотнула слюну я.
— Говорят, первый раз всем больно, — смущенно шепнула мне рыженькая. — Я нахмурилась. Раз есть первый раз, то будет и второй, и третий. Что ж, хорошая новость: вряд ли нас будут убивать и приносить в жертву. Обычно это можно сделать только один раз. — О, боги, Оленна, тебе что, ничего не рассказали?! — внезапно ахнула моя собеседница, по выражению моего лица догадавшись, что я ничего не понимаю. — Но ведь… — начала было она, но вдруг резко сбавила обороты: — Прости, я забыла, что ты потеряла мать два года назад. Мне так жаль, — с самым искренним сочувствием произнесла рыженькая. И пусть она говорит не о моей матери, но я приняла ее соболезнования:
— Спасибо, — кивнула я. Моя мама умерла давно, одиннадцать лет назад, но мне до сих не хватает ее каждый день.
— Твой дядя совсем ничего тебе не сказал? — не могла поверить моя новая подруга.
Почему же, сказал! Что убьет меня, если я ему не подчинюсь, и что меня убьют саэрды, если я допущу ошибку. Он много чего сказал, но вот про главное умолчал.
— Забыл, — пожала плечами я, но в глазах рыжика уловила неподдельную жалость. — Оленна, «миара» в переводе с языка древнего народа означает «супруга», «спутница», «помощница», — шепнула мне девушка. — Понимаешь? Миара становится женой. Временно, но во всех смыслах — женой, — по ее выразительному, чуть-чуть смущенному взгляду я наконец-то поняла, что эта красавица пытается мне донести.
— С саэрдом придется спать? — моя бровь заинтересованно взлетела вверх. — С тем самым, который проводил ритуал? — уточнила я, закусив нижнюю губу.
— Э-э-э… — от моей реакции девушка немного растерялась. — Вряд ли Его Превосходство выберет тебя или меня, Оленна, — рыжик явно побоялась, что я обижусь на эти слова, и метнула в меня сочувственный взгляд. Какая же она милая! — Такому сильному мужчине нужна миара под стать, — она выразительно посмотрела на альфа-самку, намекая, кто именно будет вычесывать и гладить черного тигра в ближайшее время.
Это бабка надвое сказала. Нет, я не рвусь в постель к тигренку, но мне нужно остаться с ним наедине.
— Но ведь Превосходство не единственный, верно? — я окинула взглядом толпу девушек. Многовато на одного мужчину, даже очень красивого и сильного. Не потянет.
— Да, другие саэрды тоже влиятельные и порядочные люди, — лицо девушки озарила светлая улыбка. А вот мне перехотелось улыбаться. Другой саэрд? Не тигр? Ну, не знаю… С одной стороны, представитель семейства кошачьих уже запал мне в душу, а с другой — почему бы не взглянуть на весь зоопарк? Нужно всех посмотреть.
— Вот они! — ахнула одна из девушек. — Начинается! — запищала она как ребенок на новогоднем представлении.
Да что начинается-то?! Я опустила взгляд вниз. Огромная чаша, в которой собралось бесчисленное множество людей, а в центре небольшой островок — пустующая круглая арена.
Стадион.
А вот и первые гладиаторы! На арене будто из ниоткуда появились двое мужчин в уже знакомых мне черно-золотых одеждах. Я прищурилась, но не узнала ни в одном из них тигра. Это другие мужчины: один брюнет, другой блондин, оба молоды, им не дашь и тридцати. С их появлением стало тише. Толпа притихла, и даже цветник не издает ни звука.
Секунда — и темноту озарила вспышка ярчайшего света, ослепив нас всех на несколько секунд. От досады я зашипела. Ну почему нельзя заблаговременно выдать всем зрителям темные очки, как в кинотеатрах?! Отвратительный сервис!
Я потерла глаза и проморгалась, пытаясь разглядеть происходящее на арене. А посмотреть есть, на что! Двое молодых саэрдов начали сражаться. У них в руках не оружия, но, тем не менее, они не опустились до банального мордобоя. Мальчики удивили.
В паре метров над каждым из них зависли светящиеся фигуры. Лишь вглядевшись, я узнала в одной из них очертания медведя, а во второй — рысь с характерными кисточками на ушах. Это что, голограмма? Животные так натурально двигаются, выглядят такими живыми и объемными, что, если бы не это странное свечение, их можно было бы принять за настоящих. Красивые, мощные, гордые. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и вдруг…схлестнулись в схватке.
— Боже! — невольно вырвалось у меня, а рука сама взлетела и прижалась к губам. А тем временем прекрасная сияющая рысь вгрызлась зубами в горло могучего медведя.
Толпа одобрительно зашумела, а у меня сердце сжалось от этой картины. Зачем эта жестокость? На потеху публике?!
Медведь схватил рысь своими мощными лапами и, оторвав от шеи, отбросил ее в сторону. Рысь извернулась в полете и изящно приземлилась на четыре лапы. От толпы отделился восхищенный шепот, а я не понимаю, чем тут восхищаться? Жестокостью и болью?! Мой папа увлекается боями без правил, несколько лет назад смотрел их прямо на кухне, когда готовил. Но я не смогла выносить это зрелище. Один только вид избивающих друг друга мужчин вызывает у меня ужас и слезы. Как оказалось, не только мужчин.
Насилие между животными я тоже не выношу.
Ловкая рысь снова ринулась в бой. На этот раз она бросилась медведю в лапы. Зубами впилась в правую, а когтями принялась полосовать левую. Потапыч, к моему удивлению, таких испытаний не выдержал и начал заваливаться. Большой, но неуклюжий, он потерял равновесие. Финальный аккорд: рысь куснула мишку в бедро, и тот, взвыв от боли, рухнул.
Толпа взорвалась ликованием.
— Победа за саэрдом Толменом! — объявил чей-то голос, а я узнала имя еще одного саэрда. Медведь и рысь растворились, а мужчины, которые за весь поединок и с места не сдвинулись, пожали друг другу руки.
— Оленна, что это с тобой? — рассмеялась Алефия. — Бедолажка, ты ведь первый раз видишь поединок дхархов? — с издевательским сочувствием произнесла она. Я так растерялась от увиденной жестокости, что даже не сразу нашлась, что ответить этой язве.
— Просто кому-то дано чувствовать чужую боль, а кто-то ею наслаждается, — неожиданно отбрила рыженькая. Я в неверии повернула голову и посмотрела на нее с неподдельным уважением. У этого цветочка имеются шипы? Какая неожиданность!
В ложе повисло такое напряжение, что хоть вольтметр вноси. Все застыли в ожидании ответа альфа-самки. Та повернула голову к рыжику и посмотрела на нее таким убийственным взглядом, словно тоже захотела впиться зубами ей в шею, совсем как рысь на арене. Пусть попробует! Я эту шипастую розу в обиду не дам.
— Адель, ты, наверное, забыла, что твой отец — вассал моего отца? — сладко пропела Алефия. — Мне достаточно лишь намекнуть ему о твоем неуважительном отношении ко мне, и завтра же твой папочка заплатит за отвратительное воспитание своей дочери.
Ой, я бы поспорила с тем, у кого тут отвратительное воспитание, и чьим родителям нужно объявить педагогический выговор. Один плюс — теперь я знаю, как зовут мою очаровательную боевую подругу.
— Адель, не волнуйся, — вздохнула я, глядя при этом на невоспитанную особу. — Тебя выберет один из самых сильных саэрдов и исполнит любую твою просьбу, — возможно, я сказала глупость, но, судя по тому, как потух горящий взгляд самочки, попала прямо в яблочко. — Если попросишь защитить отца — уверена, он исполнит.
Я тыкаю пальцем в небо. Ориентируюсь лишь на логику своего родного мира. Если саэрды действительно так уважаемы, что ради них устроили это грандиозное празднество, то и влияние у них должно быть соответствующее. Как у земных олигархов, не меньше.
— Это в твоем духе, Адель, — расхохоталась Алефия. Надменно, зло. Когда так смеются, руки чешутся затолкать в рот хохочуну большое яблоко. — Потрать свое Желание на просьбу о защите отца. Это будет самым глупым поступком в твоей жизни.
Потратить Желание? Ей-богу, сказочный мир! Не саэрды, а какие-то джины. Забыли уточнить, где их нужно потереть, чтобы они Желание исполнили? Впрочем, я и сама догадываюсь…
Адель встретила презрительный смех с гордо поднятой головой. Рыжик не стала язвить в ответ и опускаться до уровня альфа-самки. Она плавно повернулась к окну и продолжила смотреть представление с видом Снежной Королевы. Лишь ее демонстративная холодность заставила меня удержать язык за зубами и не ввязаться в склоку.
— Спасибо, — шепнула я ей, и получила от девушки теплую улыбку. На сердце сразу потеплело. Нужно будет расспросить новую подругу о том, что это за желание такое, которое нужно потратить, словно монету.
Поняв, что перепалки не будет, остальные девушки тоже вернулись к созерцанию бойни.
А я не могу. Мне на сегодня хватило потрясений, душа требует покоя и сладенького. Я отошла к столу и отправила в рот еще одну дольку засахаренного яблока. Нахожусь в этом цветнике всего двадцать минут, а уже тошно от всей этой компании. Начинаю понимать графина. Чем отправлять в такой серпентарий дорогую племянницу, не грех и демона вызвать из другого мира. Нет, одной долькой тут не обойдешься, нужна серьезная артиллерия. Я взяла с большой блюда кусок фруктового пирога и опустила его на свою тарелку. Вот такой антидепрессант меня устраивает!
— Его Превосходство! — внезапно ахнула самочка. От ее внезапного вскрика я подпрыгнула на месте и чуть не уронила драгоценный пирог на пол. — Это он! — она так плотно припала к стеклу, что я испугалась, как бы она его не выдавила. А то ведь упадет, бедолажка, с огромной высоты. Мы не переживем. — Видели? Он посмотрел на меня! — радостно взвизгнула Алефия, чуть не выпрыгнув из панталонов. — На меня!
— Он посмотрел на ложу, — негромко возразила ей отважная Адель. Даже я поразилась ее бесстрашию.
— Я поймала его взгляд! — агрессивно рявкнула на нее Алефия, мгновенно растеряв весь свой лоск. Ого! Вот это злоба. Адель не стала ничего отвечать этой фурии и вернулась к созерцанию поединка.
Ну-ка, интересно, кому там тигренок глазки строит? С тарелкой в руках я подошла к панорамному стеклу и посмотрела на арену. И вправду, Превосходство предстал зрителям во всей своей тигриной красоте. Свел руки за спиной, ноги на ширине плеч, гордый и прямой взгляд на соперника. И почему девчонки переполошились? Я откусила большой кусочек от своей порции. Как же вкусно здесь готовят!
Именно в тот момент, когда я стояла у окна с набитыми, как у хомяка, щеками, и тарелкой с пирогом в руке, тирг решил вновь поднять взгляд.
И посмотрел прямо на меня.
Будто точно знал, где я стою, котяра глазастый.
Секунда, вторая, третья. В ложе стало так тихо, что слышно, как часто и недовольно дышит Алефия. Тигр не отводит взгляд, смотрит прямо и не таясь, а я так и стою с набитым ртом. Мне стало ужасно неловко. Пристальный взгляд дольше пяти секунд означает знак серьезного внимания. Нужно как-то ответить, а то невежливо получается, стою как истукан.
Я не придумала ничего лучше, чем улыбнуться ему и отсалютовать тарелкой с пирогом.
«Дура» — тут же обозвала сама себя. Это ведь высшее общество! Реверансы, строгий этикет и субординация! А я веду себя, как в школьной столовой…
И вдруг тигр улыбнулся мне. Не просто холодно растянул губы в знак вежливости, а рассмеялся, явив всему стадиону свои белоснежные зубы.
Девушки дружно ахнули.
А вот на моем лице погасла улыбка. Тигр надо мной смеется, и ничего веселого в этом нет.
Еще бы, такая мартышка ему рожицы строит из-за стекла. Не то, что остальные — чинно ждут, когда Превосходство удостоит их хотя бы взглядом. Весело ему. Считай, в зоопарк сходил.
Не хочу позориться и развлекать его своим поведением. Зачем я вообще подошла к этому стеклу? Хотела поглазеть на очередную бойню? Пора включать голову и думать наперед, насколько это возможно.
Отвернувшись, я скрылась в глубине ложи и поставила тарелку с пирогом на стол. В этой оглушающей тишине звон посуды прозвучал как удар в колокол. Я посмотрела на надкушенный кусок пирога и поняла, что у меня пропал аппетит. Совсем. Даже не тянет на вкусную еду.
Подняв взгляд, поймала на себе двенадцать напряженных взглядов. Ну точно, как в зоопарке! Глазеют все, кому не лень.
— Что?! — не выдержала я, обведя весь цветник мрачным взглядом.
Никто из девушек не проронил ни слова. Судя по звукам снаружи, начался поединок, и девочки предпочли обратить свой взор на другой зверинец. Толпа взревела, и все вновь вернулись к панорамному окну.
Я окинула взглядом сладкий стол. Из выпивки здесь только горячий компотик и разбавленный фруктовый сок. М-да, не густо. Я бы предпочла выпить чего-нибудь покрепче, но, боюсь, меня не поймут. Придется кумарить компотом из вишни.
Я потянулась к графину с багровой жидкостью, когда услышала странный шорох позади себя. Он сразу насторожил меня и заставил замереть на месте, вслушиваясь именно в эти звуки, отгораживаясь ото всех посторонних.
Так не скребутся мыши, и так не шуршит сквозняк. Звук вновь повторился, на этот раз ближе. Я резко обернулась. От увиденного захотелось закричать во весь голос, но я сдержалась.
Черный дым! Возле входа, у самой двери клубится масса черного непроглядного дыма. Можно было бы подумать, что начался пожар, но в воздухе нет запаха гари. Через несколько секунд я поняла, что это и не дым вовсе. Он не распространяется по комнате, а «плавает» в воздухе, застыв на одном месте.
Это еще что такое? Остальные девчонки даже не заметили этого дымного осьминога, все их внимание сосредоточено на поединке. Поразительно! Может, ничего опасного не происходит, и эта штука и должна тут быть? Мало ли, вдруг в магическом мире так выглядит уборщик или официант? Вон, наши пылесосы тоже могут напугать неподготовленного человека своим шумом.
Неожиданно тьма начала сгущаться. Рассеянный дым сжался до плотного черного шара, и вдруг превратился…в человека. Передо мной вырос худощавый мужчина в темной кожаной куртке. Глаза навыкате, широкий рот, субтильное телосложение. Эдакий чихуахуа в человеческом обличье, злая кусачая мелочь. Что ему нужно?
Увидев мой настороженный взгляд, он усмехнулся мерзкой улыбкой маньяка. Так, а вот это мне уже не нравится. Как фокусник, незнакомец неспешно взмахнул рукой, и от нее отделился уже знакомый мне черный дым. Тонкая струйка змеей проплыла по воздуху и окутала меня, будто веревка.
Я думала, что испугаюсь, но страха не возникло. Ну, не получилось у меня забояться бестелесную дымку. Что она мне сделает? Пропитает запахом гари? Испачкает? Эта субстанция полупрозрачна и бестелесна, и по всем законам физики она просто не сможет причинить мне вреда. Это не знание, а скорее предчувствие.
Так оно и вышло. Дымка начала закручиваться широкой спиралью вокруг меня, окутывая с головы до пят. Щелчок пальцев — и черная змея сжалась, будто ее потянули с двух концов, как шнурок.
И…
Ничего. Соприкоснувшись с моим телом, она рассеялась, как и положено дыму. Неприятное ощущение, будто мне дыхнули в лицо сигаретным дымом. Что за фокусы?! Очередная традиция — окуривать миару, как пчелу?! Он надеялся, что я засну?
Я помахала рукой перед лицом, развеивая остатки дыма, и недовольно глянула на незваного гостя. Хотела разразиться гневной тирадой, но натолкнулась на его выпученные и перепуганные глаза. Ну, точно — чихуахуа! Затрясся от страха, в глазах горит ненависть, еще и выкатил их пуще прежнего. У него явно что-то пошло не так. Интересно, на что он рассчитывал?
Стоило только подумать об этом, как мужчина потянулся рукой к поясу брюк. Через секунду в его пальцах блеснул зазубренный кинжал, и меня пробрал ужас. Шутки кончились. Мелькнула наивная мысль, что этим ножиком дымок будет нарезать для нас фрукты. Но одного взгляда на его лицо хватило, чтобы понять — этот головорез явился сюда, чтобы всех нас перерезать в фарш.
И первой фрикаделькой в его списке должна стать я. Наши взгляды встретились, и меня затрясло от зверского огня в его глазах. Там нет ничего человеческого. За мгновение я осознала: это существо не знает ни жалости, ни страха, ни пощады. Он пришел сюда убить всех нас. У него рука не дрогнет расправиться с дюжиной совсем молодых и беззащитных девчонок.
В тот момент, когда я взглянула в его глаза, во мне сработал невидимый переключатель. Включился инстинкт, и родилось отчетливое понимание: либо я сейчас попытаюсь спасти двенадцать жизней, либо моим последним воспоминанием будет насмешка черного тигра.