Дело было так. В некоей турфирме продавали путёвки на сафари. Предприятие это было дорогое и публика была весьма небедной. Короче, организовали приличную группу и, согласно контракту, предоставили каждому тот вид транспорта, что соответствовал статусу клиента. А, надо сказать, к этому делу в турфирме подходили с выдумкой и большим размахом.
Супруги немолодого возраста из одной высокоразвитой страны предпочитали исключительно езду на велосипеде. Они занимались спортом и берегли здоровье. Их звали Михайло Потапыч и Настасья Петровна.
Вторым по списку был новомодный репортёр из одной скандальной газетёнки. Что ни возьмётся освещать, всё так перевернёт, из всего сделает такую драку! Популярность этого молодого забияки была страшно высока, он был пиарщиком отменным. Когда бы где ни проходили выборы он стоял голкипером в воротах и брал все подряд мячи в ворота кандидата. Зато назад возвращал такой кручёный мяч, что и не поймёшь, кому он метил в репутацию. Всех, бывало, так обгадит, что и не поймёшь, где фасад, а где тылы. Его так и звали: кот Задом-Наперёд. Ой, Вавила, это не про вас!
— Жучинский, ну вы в самом деле, как ребёнок!
Были несерьёзные туристы откуда-то с востока. Такая мелочь, целый день что-то по своему пищат. Агентство поступило мудро. Чтобы эти пискуны не лезли каждые пять минут ко всем с видеокамерой, их посадили на воздушный шар снимать окрестности и радировать обо всём, что интересно. Эта мелкота была народцем очень ответственным и целый день стучала вниз морзянкой. Только их никто не слушал, приёмник специально не включали. Вообще-то это было сплошь одно семейство. Но различить их было трудно и всех записали под одной фамилией: сэнсэй Комарико.
Далее по списку были два братка из одной страны, про которую никто не знал: то ли она в Азии лежит, а то ль в Европе. Но мужики крутые, не то что некоторые. Кое-кто не без причины полагал, что эти два волчары — заказные киллеры и наверняка везли тайком оружие. Фамилии в агентстве назвать они отказались, а то-де им придётся тут кой-кого убить. Их так и записали: Волки. А в скобочках иероглифами: позорные. Так просто, для приколу.
Следом два английских лорда. Серьёзные, как трупы. Надменные, как сфинксы. Богатые, как лорды. У них был свой роллс-ройс и нескончаемые сигары. Они никогда не говорили, платили втрое и дико пили прямо за рулём. Их звали Lovы, в просторечье просто Львы.
Следом за роллс-ройсом целый трейлер молодой шпаны. Все белобрысые, травленные пергидролем, уши красные, глаза ещё краснее. Косые все, как один. Тащат за собой прицеп безалкогольной водки, пиво тоже безалкогольное по причине малолетства. Прокурили трейлер сигаретами без никотина, но буянят, будто всё у них путём: и водка с алкоголем, и пиво с ним же, и ментоловые сигареты — чистая махорка! Одно слово — сосунки, крольчатник!
С ними была одна толстая особа для присмотру. Типа, классная дама. Вся в бородавках, цвет лица типа "удавись", глаза навыкате, подбородок сливается с брюшком. Её все не стесняясь так и звали Жабой. Как истинная классная ведьма, она не расставалась со своим оружием: с метлой.
Вот такая чудная компания отправилась в тот раз на африканское сафари. Я вот вижу, вы уже смеётесь, пока я вам рассказывал, что это были все за типы. Понятно дело, не вляпаться в историю они просто не могли. Так оно и получилось. Дело в том, что маршрут, который они выбрали, пролегал через горы Соло-мона, что означает Луна-в-Запое. И жило там одно жестокое племя людоедов тараков. И предводителем у них был сам Тарак Великий. Про это в агентстве, понятно, предупредить забыли. Знаете, время горячее, туристы так и прут, инструкторов на всех не хватает. А карты местности все составлены на языке бундо, к тому же север в них обозначен на востоке, а юг — на севере, типографская ошибка. Бычья шкура, на которой её напечатали, вся вытерлась от времени. К тому же, в неё инструкторы обычно заворачивали селёдку, чтоб не намокла.
Вдобавок впопыхах их забыли снабдить оружием, чего никто, кроме английских лордов, не заметил. Те заметили, но по своей привычке презирать всё суетное и не подумали сказать. Если что не так, они потом предъявят неустойку. Киллерам-волчарам это вовсе ни к чему, у них своё оружие под мышкой. Зайчики окосели до того, что им абсолютно всё было по фигу. Жаба вообще не привыкла думать об оружии, она была пацифисткой. А медведи были подлинные тугодумы и полагали, что оружие уже их дожидается в степи. Они даже более того, полагали, что прибыли в Сибирь и охота предстоит на сибирских ноусэров.
Первыми встали два английских лорда. Бензин закончился и шикарный роллс-ройс оказался не более полезен, чем старое аистиное гнездо. Потом встал трейлер и зайцы вышли в полном недоумении: а где автозаправки? Жабе было проще, у неё была метла.
— Простите, сэры. — сказали львы, не вынимая изо рта сигар. — Это есть не очень хорошо. У нас нагреется шампанское.
Придурки-зайчики не без совета своей класс-дамы взяли и залили в бак свою безалкогольную выпивку. Результат таков: поршни переклинило, гидравлика вся полетела к чёрту, карбюратор сдох. Зайчики напугались, стали голосить и звать полицию. Одно слово — дети.
— Послушайте вы все, казлы. — сказали волки. — Нам некиля тут с вами, в натуре, тусоваться. У нас заказ. Как дона Гамадрильо сделаем по всей программе, так и свалим из Африки к себе на Черкизон.
Медведи перетрусили и дальше ни ногой. Сели и хнычут, боятся, что у них кредитки тут отнимут. И только кот возликовал. Судите сами, что за материал! Носится с микрофоном и пристаёт ко всем.
— Скажите, сэры. — наехал он на львов. — Как вы думаете, в этом замешаны террористы? Или это происки левых? Или заговор в парламенте? Или…
— Отвалите, сэр. — сказали лорды и отпихнули приставалу.
— Сенсация!!! — завопил из колючек Кот-Задом-Наперёд. — Русская мафия хочет поглотить весь мир!!!
Так они все развлекались, ругались, спорили, вертели карту. А воздушный шар с Комарики между тем потащило ветерком на горы.
— Хорошо летят. — невозмутимо сказали лорды, попыхивая сигарами.
— Китайские шпионы на своем секретном летательном аппарате, разработанном в нацистском бункере времён второй мировой войны, предприняли разведку над территорией дружественной республики. — скорбно делился информацией со своим репортёрским микрофоном Кот.
— Это японские комары. — несчастным голосом сказала Жаба.
— Японские шпионы на своём секретном летательном аппарате…
Наступила тьма. Всем стало страшно. Кроме лордов — те сидели в роллс-ройсе и ждали, когда за ними приедут из посольства. Страх собрал туристов в один кружок, кто-то догадался сходить за хворостом, облили всё бензином из зажигалок и зажгли костёр. А у костра, понятно, хочется поговорить.
— Мы сами из Берлина. — стеснительно поведали медведи. — Мы эмигрировали из Советов ещё в начале перестройки.
— Понятно, — ехидно заметил репортёр, — белой акации цветы эмиграции! Дорогие телезрители! Перед вами немолодая пара из всем известной Империи Зла! Они бежали от террора! Расскажите нам, как вас пытали в застенках КГБ! Потрясающие признания русских диссидентов! Анастасия, покажите миру ваши лапы! Они вам загоняли иголки под когти?!
— Заткнись, придурок. — сказали Волки. — Дай женщине поговорить.
— Да собственно и не было ничего особенного. — снова застеснялась Настасья Петровна.
— Не верю. — сказал Задом-Наперёд.
— Но я вам расскажу, как ещё в зените нашей научной карьеры мы повстречались с Мата Хари.
— Чёрт возьми! — завопил Кот на всю пустыню. — Да это же Х-материалы!!!
— Тогда мы жили в одном секретном городке…
— Да! Знаю! — разорался кот. — Это Арзамас-16!
— Я удавлю его. — сказал один из киллеров и прижал Кота к земле.
— Так вот, у нас был такой прелестный домик в стиле "Легенд". Мы тогда были довольно молоды и у нас был маленький сынишка.
— Что с ним случилось? — пробухтел кот из-под киллеровой лапы. Он пытался достать из-под себя зажатый микрофон. — Его расстрелял Андропов?
— Нет, всё намного трагичнее. Видите ли, когда однажды мы пришли домой с научного симпозиума по методам применения мирного атома…
— Ну как же, — пробурчал кот. — так я и поверил.
— Молчи, паскуда. — сказали волки.
— Нет, ну в самом деле! — возмутилась Жаба. — Дадут женщине поговорить или нет?!
— Ещё слово, падла, — сказали коту киллеры. — и прощайся с микрофоном!
— Войдя в дом, мы сразу поняли, что в наших вещах кто-то рылся. Дело в том, что мой муж разрабатывал стратегический проект "Вельзевул-0101".
Кот ловко перевернулся под лапой киллера на спину и вытянулся с микрофоном, как пьяная статуя Свободы.
— Потом он продал его амараканцам и те использовали его под маркировкой "Алебард". — сказала учёная медведица.
Кот снова перевернулся и сунул микрофон себе под брюхо.
— Я не дурак. — пробормотал он. — Мне ещё нужны мои кишки.
— Обыск был сделан очень грубо и мы поначалу не могли подумать, что тут трудился профессионал. И решили, что просто кто-то из учёных в городке ворует у коллег продукты. Мы сели за стол. У нас в мисках была овсянка.
— Господи. — сказала Жаба. — И это у учёных! Что за страна у вас.
— Да. Мы очень голодали. Особенно трудно было нашему сынишке. Стоило кому войти, как он тут же срывал с головы кипу и прятал под себя.
— А, так вы евреи? — заметили киллеры и отпустили репортёра.
— Сейчас уже нет. — ответил Михаил Потапыч.
— Что-то незаметно. — съехидничал кот.
— Я могу показать вам паспорт. — всё так же неторопливо отвечал медведь.
— Кончайте споры, сэры. — меланхолично проронили лорды. — Дальше что?
— Михайло Потапыч, мой муж, был физик-ядерщик. И вот когда он заметил, что его миска не стоит на месте, он спросил: кто трогал мою миску и сдвинул её с места?
— Подумаешь, какая щепетильность! — засомневался кот.
— Тогда я тоже посмотрела на свою миску. Она тоже стояла не на месте. И я спросила: кто трогал мою миску и сдвинул её с места?
— Да, это очень драматично. — снова вмешался осмелевший репортёр.
— И тогда наш сын Мишутка заплакал, — зарыдала Настасья Петровна. — и спросил своим тонким голоском: кто трогал мою мисочку и сдвинул её с места?
— Господи, какой кошмар! — проронила потрясённая миссис Жаба. — Ребёнка-то за что?!
— Но каково же было наше потрясение, когда мы заглянули в наши миски и поняли, что всё гораздо хуже! Мой муж лишился целой ложки каши. Я думаю, что он лишился бы и большего, если бы каша не была такой горячей. Кто-то очень ловко подчистил овсянку с краёв, где она слегка остыла. Миша был растерян. Он повернулся ко мне и испуганно сказал: кто-то ел мою кашу.
Михайло Потапыч даже сейчас, через много лет, выглядел очень потрясённым.
— Мой друг, как я понимаю вас. — с сочувствием сказал один из лордов.
— Чёрт. — сказал Задом-Наперёд. — Я извиняюсь.
И только до Волков пока не доходило.
— Он вышел покурить, потому что не желал, чтобы его сын Мишутка видел, как плачет большой, сильный мужчина. Тогда я взяла ложку и сказала сыну: "Мишутка, нас очень много притесняли. Но мы будем мужественны. Бери ложку и кушай кашу. Папа и не такое терпел от оппонентов." Я опустила глаза к миске и побледнела. "Мама, что с тобой?!" — бросился ко мне Мишутка. "Ничего, сын мой." — и вышла прочь. Он не должен видеть, как я страдаю. У меня поели кашу почти наполовину.
— Вы мужественная женщина. — прошептала Жаба.
Настасья зарыдала.
— О, если бы вы знали, что этим дело не окончилось!
— Боже мой, да что ещё?! — вскричала классная дама.
— Они… они… в мисочке Мишутки не осталось ничего!
— Ограбленное детство, поруганная вера, разбитая любовь. — трагически бормотал Задом-Наперёд, вытянувшись на спине, как покойник, с зажатым в передних лапах микрофоном.
Волки сидели, как два деревянных чурбака. Трудно было понять, дошло до них или ещё нет. Но львы сочувственно кивали из роллс-ройса головами.
— А дальше что? — спросили зайцы.
— Боюсь, дальше при детях говорить нельзя. — забеспокоилась Настасья Петровна.
— Да ну! — отмахнулся репортёр. — Они же современные ребята! Небось мои телерепортажи смотрят. А в этом случае их трудно совратить.
— Мы поднялись все трое в нашу спальню на второй этаж.
— У вас была одна спальня на всех? — осведомились лорды.
— Да. — ответила Настасья. — Советы на семью из трёх человек давали двухкомнатную квартиру. И наш сын спал в одной с нами комнате.
Все переглянулись. Кот смущённо фыркнул.
— Знаете, Анастаси. — обронила Жаба. — Пожалуй, это в самом деле при детях говорить нельзя.
— У нас стояли в ряд три кровати. — продолжала предаваться воспоминаниям бывший физик, не замечая, как репортёр подкрался сзади и совал свой микрофон ей в самый рот. — И вот Михайло Потапыч подошёл к своей большой кровати. А я подошла к своей средней кровати. А маленький Мишутка подошёл к своей маленькой кроваточке…
Зайцы перемигивались и тыкали друг дружку в боки.
— Я понял, что на моей кровати кто-то повалялся и смял всё покрывало. — с глубокой скорбью произнёс Михайло.
Молчание стало гнетущим. Все с ужасом смотрели на него.
— Тогда я посмотрела на свою кровать. — мужественно сказала Настасья Петровна. — И поняла, что обречена. "Муж мой. — сказала я. — На моей кровати кто-то повалялся и смял всё покрывало."
— Клянусь своей карьерой, такой истории у меня ещё не бывало. — прошептал Задом-Наперёд. — Редактор бы меня озолотил.
— А как же Мата Хари? — спросил один из киллеров.
— Вот в этом всё и дело. — опомнилась Настасья. — Когда Мишутка подошёл к своей кроватке, он ничего нам не сказал. Лёг под одеяло и затих. Мы были счастливы, что хоть ребёнок избежал такого унижения. Мы приняли на ночь витамины и заснули, утомлённые ужасными событиями прошедшего вечера. А утром обнаружили, что вся кроватка Мишутки перемазана губной помадой.
— Вот отсюда поподробнее. — попросила Жаба.
— Да мало того, там валялись микроплёнки, чертежи, секретные материалы, какие-то трусы.
— Что за трусы? — спросили львы.
— Не знаю. С кружевами. Ещё был фотоаппарат под видом сигаретной пачки.
— А трусы какого цвета? — спросил кот.
— Да вроде чёрные. Там ещё была авторучка с ядом, симпатические чернила, зонтик со снотворным, две гранаты…
— А кружева французские? — спросила Жаба.
— Я не знаю. Мы тогда с Михаилом в этом не разбирались. Это уже потом, когда мы вслед за сыном бежали за границу и унесли с собой все чертежи баллистической ракеты, все шифровки, карты дислокации наземных войск и полкило урана в сумке, мы поняли, что значит жить без страха. Тогда, конечно, я выкинула старые советские трусы и купила бикини с лайкрой. Наш сын бросил Мату Хари, сдал её бельгийской разведке. Да и она уже была не та. Грудь вся обвисла, задница вся растолстела. А брюхо — просто срам. На что мне нужна такая сноха!
Все посочувствовали. Даже кот пролепетал в свой микрофон что-то соболезнующее. Только Волки по-прежнему ничего не понимали.
— Да, вы правы. — сказала Жаба. — Нынче очень трудно найти достойную жену для сына.
— А искали? — спросили львы.
— Да, искала. Но это, я скажу вам, очень кошмарная история. — призналась классная дама.
— Кто-то хочет тёплого шампанского? — спросили лорды.
Всем разлили и только Волки отказались. У них был коньяк в манерках. Зайцам тоже ничего не дали. Детям вреден алкоголь.
— Мы происходим из благородного, хотя и обедневшего рода. — начала свою историю классная дама. — Достаточно сказать, что наши предки бывали за столами у Лукулла.
— Ого! — заметил репортёр. — И в качестве кого?
— О качестве мы в данном случае вообще не говорим. Да будет вам известно, что к Лукуллову столу подавалась только свежая продукция. Вы знаете, что знаменитый черепаший суп готовят из живых зелёных черепах?
— Что? — насторожились Волки.
— О да. — важно подтвердили лорды. — Это есть настоящий суп для гурманов.
— Так в нём, что же, плавают черепашьи какашки? — растерялись киллеры.
— О, вас тревожат подобные мелочи? — засмеялась Жаба. — Если бы вы знали, из чего делаются ласточкины гнёзда!
— Да нам плевать на ласточкины гнёзда. Мы не бобры и ветки не едим. — ответили Волки.
— Ну, раз вы не бывали в китайском ресторане, то не о чем и говорить. — подытожила мадам.
— Так из чего их делают? — подавленно спросили волки.
— Милочка, давайте ближе к делу. — попросила Настасья Петровна.
— Итак, как я уже сказала, выдавать сына за кого попало, я не собиралась. Это был мой младший сын. Старший не оправдал моих надежд и отправился делать революцию в Колумбию. Второй сын ещё хуже — забрался в политику, прогорел на выборах, повязался с зелёными, попал под суд. Благодаря чему я вынуждена была заняться учительской работой.
Мой младший сын потомок одного калифа из Средней Азии. Я пыталась как-то найти на карте мира такую страну, но не нашла. Всё же моя специальность биология. Мы встретились с ним на канарских островах. Мне говорили, что там полно русских, а я до этого никогда их не видала. Мне было интересно знать, как они выглядят. Говорят, очень экзотическая нация. И, знаете, всё это правда. Их этнический тип определить просто невозможно. Их называют и чёрными, и узкоглазыми. Как я поняла, существуют два основных типа: нацмены, они считают себя европейцами, и азиаты. Те, понятно, не скрывают, что они из Азии. Вот мой принц как раз был азиат. Его звали Чукчмен. Ну, я вам скажу, это был любовник! Как сядет с вечера играть на губе, так до утра играет! Сама я не пойму, как забеременела от него.
— А зайчикам такое слушать ещё не рано? — с сомнением спросили Волки.
— О, что вы! — засмеялась классная дама. — У нас на Западе свободное сексуальное воспитание! Немножко пикантности не помешает. Главное, чтобы всё было пристойно.
— А непристойно? — встрял папарацци.
— И непристойно тоже. — охотно согласилась дама.
— У меня снова родился сын и совершенно в папу. Вот тогда я поняла, что старшие мои были подлинными европейцами — активными, целеустремлёнными, изобретательными. Их не приходилось уговаривать сходить в ночные клубы, потусоваться с марихуаной на природе. Как все нормальные дети, они все ночи носились по вечеринкам. Где они только ни бывали! А уж какие безобразия устраивали у меня в саду! Соседи по три раза за ночь вызывали полицию, скорую помощь и пожарных! Это были молодые, здоровые ребята и им не надо было долго объяснять про пестики и тычинки. Групповой секс в бассейне, в турецких банях, на конюшне. Да я всех их подружек и запомнить не могла! Потом старший сорвался с места, улетел в Колумбию и стал проповедовать в отсталом обществе цивилизованные ценности. И. представьте, устроил там настоящую сексуальную революцию. Вот ведь каков! А уж после этого Колумбия стала героиновой столицей мира.
Второй вдруг ударился в нудизм и возглавил партию нудистов. Были столкновения с полицией, кто в детстве не шалит. Потом у него нудизм плавно позеленел. Он совместил его с борьбой за выживание природы. Одно другому не мешает, верно? Потом он, кажется, устроил демонстрацию позора и закидал со всеми демонстрантами навозом посольство какой-то маленькой страны. У них перевернулся в море танкер и нефть запачкала нудистский пляж. Ему ненадолго дали срок, он поднял бунт в тюрьме, взял в заложники тюремщиков и три дня прививал им принципы нудизма. Да вы, наверно, Задом-Наперёд, снимали сюжет про Алькатрас?
— Само собой. — важно ответил репортёр. — Я все три дня сидел по уши в экскрементах.
До Волков немного стало доходить. А они-то думали, что они крутые!
— Но вы себе не представляете, что я испытала с третьим сыном! Меня насторожило с самого начала: почему он не хватает девочек за зад? И хоть бы раз спросил, откуда он взялся и почему так не похож на старших братьев! Потом учителя мне стали говорить: если он будет так себя вести, его переведут в школу ненормальных. Некоторое время мне удавалось делать вид, что мой сын — голубой. Потом обман раскрылся. Мне было ужасно неприятно. Представьте, ведь он учился в той же школе, где я работала! Каково мне было терпеть обструкцию от своих же коллег?!
— Вы мужественная мать. — сказали ей лорды.
— Ещё некоторое время мне удавалось делать вид, что он тайный маньяк. Тогда его постный вид был вполне объясним. Маньяки ведь вообще вне своих тайных страстей очень заторможены. Но, придя домой, я снова обнаруживала его тихо сидящим за уроками. Представьте, он никогда не дрался, не ругался матом. Он даже посуду всегда мыл за собой! Даже койку застилал! Дом мой был унылым, тихим и печальным. Я впала в депрессию. Но однажды, посещая второго сына в тюрьме, я получила от него спасительный совет. "Мать, да жени ты его!" — сказал он мне.
Это была идея. Только где найти подходящую девушку. Чем удержать её? Я долго обдумывала план. Мне всё представлялось, как я забираюсь ночью с сыном в чёрных костюмах, с шапочками на голове и с ножиками в зубах в чей-то дом, заворачиваю девушку в одеяло спускаю на верёвке. До этого момента всё прекрасно. Но как представлю, что она увидит моего флегматичного принца с его аккуратной причёсочкой на прямой пробор и все его пятёрки в тетрадках, так и увядаю. А ведь возраст мой не юный! Мне ещё и самой хочется пуститься в скачки!
— Может, проще было его кокнуть? — спросили Волки.
— Может, и проще. — отвечала Жаба. — Но я оставила это как последний вариант.
— Пошла я развеяться в один ночной клуб. Там было классическое варьете. И плясали такие бойкие девчонки! Я сидела прямо перед сценой и так хлопала, что свалилась со стула. Ушиблась крепко головой и потеряла сознание. Очнулась в гримёрной. Надо мной нависает такая чудная мордашка?
— Ты что, мамаша, ряхнулась на публике в кондрашку? — спрашивает эта молодая леди.
И тут меня вдруг ни с того ни с сего как понесло! И давай я сочинять, что я занимаюсь киднепингом. Привыкла в школе что-нибудь придумывать про сына. А тут ещё очковые синяки под обоими глазами от удара затылком о пол. У девочки глаза так и загорелись. Спрашивает, неужто в самом деле такое прибыльное дело. Мне уж и смешно и стыдно. Ну растрепалась, расхвасталась, старая дура, перед молодёжью! Да раз уж врать взялась, ври дальше! Я и старших сыновей сюда приплела. Что-де они со мной в одной банде были. Один за это угодил в тюряшку. Другой забурел и стал наркодиллером. А мне так хочется иногда кого-нибудь похитить.
Она мне говорит:
— Мамаша, берите меня в дело!
Я уж вижу, что совсем завралась, пытаюсь потихоньку дать задний ход. Типа, я старая уже, сноровку утеряла. Все прежние явки погорели, а новых пока не приобрела. Ну куда там! Совсем, как мои старшие сынки! Если уж запало что в голову, так непременно надо сделать! Предлагает мне свою квартиру, чтобы прятать похищенного. Я уж прямо не знаю, как и отвязаться. Не хватает мне только детей воровать чужих! И вдруг дошло!
— Кого украли? — моментально размотал свой микрофон скандальный репортёр.
— Вы не поверите! Моего же собственного сына!
— Ну-уу, это не сенсация. — разочаровался кот.
— Кому как. — ответили лорды.
— И тут мне стало так интересно! Прямо молодость вспомнила! Как будто снова я с подружками подламываю ночной ларёк с сигаретами! Как дрались обрезками водопроводных труб! Как школу подожгли!
— Ну, тётка, ты в натуре! — восхитились киллеры.
— Девочку звали Дум-Думочка, проще — Дум-Дум, как пулю. Одели мы с ней чёрные костюмы, шапочки с прорезями. Жаль только, что живу я в одноэтажном доме, а то полезли бы вверх по верёвкам. Или лучше спуститься с крыши на лебёдке. Подкрались к дому, там свет в окне горит. Сидит мой ненормальный сын, уроки учит.
Девочка засомневалась: что это за дурик такой? Да за такого и выкуп не дадут.
Только отступать уж поздно. Мы в масках, в руках фомки, в сумке хлороформ.
— Девочка, это не просто мальчик. — вру с беспримерной наглостью. — Это гениальный мальчик. Он открыл принцип сохранения энергии. Он сотрудничает с NАSА и занимается разработкой перпетуум мобиле для межпланетного двигателя. Я открою тебе тайну. Я работаю на иностранную разведку. И мне нужно выпытать из него секретную формулу ракетного топлива.
У неё глаза стали величиной с тарелку.
— Ну, блин, мамаша, — говорит. — вот это в дерьмо я вляпалась!
Я уж так давно не слышала резких выражений, что растосковалась.
— Да ты хоть знаешь, кто я такая?! — говорю я ей. — Да я Никита, только на пенсию скоро выхожу! А это моё последнее задание!
Тут она, что называется, выпала в осадок. Завербовала я её в два счёта. Мы, Сикрет Сервис, следов за собой не оставляем. Либо делаешь своё домашнее задание, либо головой в цемент!
Подкрались мы к нему с хлороформом, он ничего не слышит — через наушники Бетховена слушает и решает дифференциальные уравнения, в высшую математическую школу готовится. Ну я понимаю, всё это нужно, но ведь и жить когда-то надо! Век, что ли он формулами питаться будет?! А когда помрёт, на его надгробном камне напишут "Е равно МС квадрат"?! Будет он за девками бегать или нет?!!
Я так обозлилась. Хряпни его по башке монтировкой, говорю, и покончим с этой проклятой формулой ракетного топлива. Она говорит: ты что, а как же наука?! Я говорю: бес с ней, с наукой, один раз живём!
Ну ладно, усыпили мы его и перевезли в одеяле к ней в квартиру. И договорились так. У Дум-Дум вечерняя работа, она сторожит его днём, пока я в школе работаю. А я буду бдеть над ним вечером, пока она пляшет в варьете. А ночью он, как всегда, будет спать. И надо выбивать из него нещадно эту чёртову формулу. Лично я полагала, что это закрепит в нём условный рефлекс, как у собак Павлова. Да так, чтобы при одной мысли о науке у него синяки возникали!
Классная дама замолчала и поворошила угли. Зайцы несмело поглядывали на неё.
— Ну и..? — прервал молчание скандальный репортёр. — Чем дело кончилось?
— Да тем и кончилось, что изобрёл он эту формулу. За три дня всего и изобрёл. Она его пришпоривала непрерывно, всё старалась для науки. Его забрали в NАSА, она при нём. Жена-секьюрити, стала важной дамой.
— Но вы же получили, что хотели? — испытывающе спросила Настасья Петровна.
— Да. Получила.
— Послушайте, мадам, — осторожно встрял в беседу кот. — А ваш сын не ХХХ?
— Да, ХХХ.
— Ох, борзота! А вы позволите мне написать об этом?
— Я-то тут при чём? — ответила мадам. — Спрашивайте ФБР!
— Ну и житуха тут у вас. — позавидовали Волки.
— А у вас, наверно, тоже было много интересного по жизни? — льстиво подобрался к киллерам репортёр.
— Чего же может быть интересного в такой стране, как наша?
— Ну вы просто расскажите про самый запоминающийся случай. — предложили лорды.
— Ладно. — согласились Волки. — Так и быть.
— У нас было похабное детство. — так начали Волки свой рассказ. — Всё дело в том, что на нашей родине водка вся палёная. Вот акушерка опилась и не заметила, что у нашей мамы родился не один сыночек, а двое.
— Вы близнецы! — догадались львы.
— Вот именно. Задом-Наперёд, молчи, паскуда, а то убью на огородный овощ! — предупредил один волчара.
— Так вот, — продолжал второй. — Паспортистка тоже пьяная была и тоже не заметила, что нас двое. А мы маленькие были и не поняли, что теперь у нас один паспорт на двоих. Мама тоже всю жизнь этого не замечала и думала, что у неё один сынок, только жрёт немеряно и не толстеет. Ей казалось, что у неё просто двоится в глазах. Нам пришлось самим придумать себе имена, чтобы хоть как-то различаться. Меня зовут Макс, а его зовут Факс.
— Да нет, наоборот. — сказал Факс.
— Какая разница. Всё равно по паспорту один волчара. Мы стали называть себя Братья Фокеры.
— Так вы евреи. — заметила Настасья Петровна и поспешила отодвинуться.
— Нет, мы не евреи, мы Волки. — сказал с ударением на последнем слоге Макс в микрофон, заботливо подсунутый под нос необычайно молчаливым репортёром.
— Не будем более углубляться в наше детство, но жизнь с такой мамашей в коммуналке, в старом аварийном доме, не состоящем на балансе в ЖСК, тоже кое-что да значит. Опускаем все промежуточные детали и выходим прямо к цели. Мы с братом стали киллерами и получили новую кликуху: Двойной Удар. Всё было нормально до тех пор, пока мы не повязались с тремя боровами из новых русских. Раньше эти трое были обычными свиньями, стояли за прилавками на рынке, торговали всякой дрянью. Чёрт их знает, как они выбились в бароны. Одного звали Ниф-Ниф, второго — Няф-Няф, а третьего — Нюф-Нюф. Сечёте? И вот два младших братца заказали старшего. И знаете, за что? Да просто ни за что, за то, что жил в богатой хате. Но тут они крепко подгадали. Наше с братом поганое детство, учёба в общеобразовательной школе и нищенское социальное пособие, одно к тому же на двоих, в нас породили ненависть к имущим. Особенно к таким имущим, как этот деланный аристократ Ниф-Ниф. Он был из братцев самым старшим и все свои средства вкладывал в строительство. Вот он уговорил и братцев вложить денежки в его многоэтажный пентхауз на Рублёвке. Те послушались подонка и вложили. А потом и пожалели. Нет, эта сволочь Ниф-Ниф их не обманул, деньги не пропали. Но братьям нравилось широко гулять, а не слушать вместе с ним и десятком таких же деланных аристократов симфоническую музыку и бродить с бокалом сушняка под люстрами его драного пентхауза. Короче, как настоящие дельцы, они решили братца порешить, особнячок продать, а деньги поделить и славно повеселиться в казино.
— Короче, так. — сказал Макс, полез за сигаретами и обнаружил прямо перед собой млеющего от восторга Задом-Наперёд. Тот сидел перед самым носом киллера, почти у него на брюхе, и держал свой микрофон, как малыш мороженое.
— Пошёл прочь, чёртов папарацци. — проворчал Волчара, скинув репортёра вместе с его сумкой и микрофоном.
— В-общем, стали мы искать пути подхода. Конечно, у Ниф-Нифа оборона налажена по высшему разряду. Он не доверял секьюрити, а больше полагался на всякие там штучки с секретами. Это только в фильмах такие киллеры учёные, всякие там хакеры, в электронике этой рубят, как козлы в капусте. У нас не заграница, у нас всё проще. Киллер с высшим образованием — это всё брехня. Всё, что нужно — поймать клиента на прицел, когда он хоть на секунду мелькнёт между своим танком и своим бункером. Дальнобойная винтовка и хороший глаз. Больше ничего.
Макс вдруг вспомнил, что сигарету он так и не зажёг. Пошарил в кармане.
— А вот я слышал… — поспешно сунулся к нему с огоньком чёртов папарацци.
— Ничего ты не слышал. — небрежно ответил сквозь зубы киллер, прикуривая от зажигалки и затягиваясь сигаретой.
— Короче, этот Ниф-Ниф был такой зануда. Всё, сволочь, продумал, не подкопаешься. Не было ещё у нас такого долбанутого клиента. Три дня я с братаном дежурил на крыше Пенсионного фонда с оптической винтовкой. Ждали гада у его любимого ресторана. Все нормальные клиенты выходят из машины, идут в окружении охраны к вертушкам вестибюля. Те оглядываются, правая рука за бортом пиджака, очки, бритые затылки — всё путём. Ведут клиента, как раджу в бомбоубежище. Там ждёт расфуфыренный от важности швейцар, весь в галунах, в кистях, с фуражкой. Их, говорят, нынче специально в таких богатых домах выписывают из-за границы. Правда, что ли?
— Не знаем. — сказали лорды. — У нас гораздо проще.
— Ну ладно, — согласился Факс, — огородное растение с ним, со швейцаром этим. Главное не это. Главное то, что клиент должен вести себя, как поросёнок, к которому подкрадывается с ножом кухарка. Он ничего не должен подозревать и вести себя прилично. То есть не дёргаться, не суетиться. Самому же дурачку будет неприятно, если пуля вместо того, чтобы аккуратно срезать ему полчерепа, просто оторвёт кретину ухо.
— Ай-яй-яй! — постарался изобразить сочувствие Задом-Наперёд. — Какие же козлы у вас клиенты!
Фокеры покосились на него, но ничего не сказали. С папарацци пересекаться бесполезно.
— Ну и что? — любезно осведомились лорды. — Вы промахнулись?
— Нет. Всё было несколько иначе. Видите ли, наш клиент был тронутый по части обороны. Он не возил с собою кучу дармоедов, он вообще никому не доверял. Из всей страны нашей… да что там, из всех умников дешёвых, не смотря на множество дурацких фильмов про покушения на президентов, он один догадался, как надо избегать получить пулю в затылок при входе в ресторан. Нам даже жалко было грохать такого талантливого парня. А две пули в голову кого угодно лишат ума. Короче, он не вышел из своего бронированного лимузина. У него на всех шести колёсах из литой резины были намотаны вольфрамовые цепи. Он просто въехал по лестнице в своём танке прямо в вестибюль и даже не подбросил швейцару на чай. Такой подонок. Мы упустили свой шанс. Конечно, можно было бы притвориться разносчиками пиццы. Или уборщицей. Или нищими.
— А вы не пробовали нарядиться официантами и проникнуть на банкет? — поинтересовался кот.
— Попытались. Только у Ниф-Нифа и это схвачено. Мало того, что он просвечивает официантов и даже прослушивает, не зазвенит ли где чего, он поступает с ними хуже. Конечно, мы могли бы спрятать пластиковый шприц с отравой в одном хорошем месте. Но тут произошла накладка. Наш гад Ниф-Ниф был извращенцем и всех официантов брили наголо и выпускали в таком виде на банкет. Мы не могли так себя позорить.
— Понятно. — согласилась Настасья Петровна. — Идея с официантом погорела. А вы не пробовали массажиста?
— Мы не педерасты. — сказали Волки. — Но идею осуществить пытались. Мы прикинулись массажистами, даже открыли свой салон для прикрытия. Дали рекламу по всем каналам, развешали транспаранты вдоль магистралей, подкупили трёх телеведущих, чтобы те намекнули в новостях, отчего у них такая стройная фигура. Мы придумали особенные процедуры и назвали это дело кулинарный массаж. Короче, клиент заказывает всё, что он по жизни любит жрать, а диета ему не позволяет. Например, тушёную капусту с баварскими сосисками. Наши повара делают ему целую ванну этого добра. И вот в этой ванне мы начинаем ему втирать в тело и капусту и сосиски, пока всё не перетрётся в кашу. Говорят, что ощущения просто бесподобны. Потом следующее блюдо. Потом так дальше. Купали их в тортах, натирали гусиными паштетами, обкладывали корейкой, бужениной, карбонатом. Потом вошли в азарт и придумали ещё срамнее штуку: устроили бассейн с супом Жюльен и горку. Обкладывали клиента сплошь ветчиной и копчёным филе из палтуса, обворачивали в сетку, как рулет, и пускали по жёлобу в бассейн с жюльеном. Цены драли просто дикие.
Дальше — больше. Нам стали заказывать массажные банкеты. Представляете, целая куча гостей, обвешанных такой заморской снедью?! Красивых девочек подавали заливными в прозрачных ваннах, с яйцом, петрушкой и шампиньонами. А виновника торжества вносят на огромном блюде среди ананасов, манго, всего в павлиньем оперении, с розой в зубах, со здоровенным веером в заду! Мы устраивали карнавалы, наряжали клиентов лебедями, розовым фламинго, страусами эму, райской птицей! Мы наняли армию гримёров и портных, чтобы шить костюмы из ветчины. Прыжки с трамплина в гоголь-моголь! Полёт на брюхе по жёлобу с венгерским шпигом! Групповое купание в бассейне с мексиканским гуляшом! Женская борьба в соусе карри! Ощущения острейшие! Работы навалом, мы спать забыли. Нас стали приглашать в лучшие европейские клубы гурманов-извращенцев. Нас премировали от ЮНЕСКО. Нас приняли в Английский Клуб. Мы устраивали шоу в посольствах. Устали, как собаки, денег огребли немеряно, но с заказом глухо. Мы промучились довольно долго, а наш клиент так и не подошёл. Потом только мы узнали, что он и не собирался сбрасывать жиры. Ему нравилось ходить таким здоровым шифоньером. Он жрать любил, а до фигуры ему было, как до лампочки.
— Макс, а вы не могли бы подарить мне визитку? — спросила Жаба.
— Да нет уже ничего. — ответил тот. — Мы продали всё заведение. Какого чёрта нам этот массажный салон, если клиенту ни фига не нужно!
— Друзья, — сердечно сказали лорды. — вы погубили свой талант.
— Да знаем! Да только нам прямо не терпелось кокнуть этот Ниф-Нифа. Так он, скотина, заколодился у нас в печёнках! Мы прямо озверели, только об этом и думали всё время.
— Понимаю, — прошептал Задом-Наперёд. — idee fixe!
— Чего? — переспросили Макс и Факс.
— Навязчивая идея. — пояснили лорды.
— Она самая. Никак мы не могли покончить с этим делом. Хотели уже сгоряча совершить налёт на шахту с баллистической ракетой. Шарахнуть по пентхаузу и всё свалить на арабских террористов. Но тут Буш прикрыл Ирак — всё обломилось. К тому же, заказчики настаивали, чтобы бункер сохранился.
— Уборщиками не нанимались? — сунулся с вопросом Михайло Потапыч.
— Дедуля, там все педерасты в хибаре этой. — терпеливо объяснили киллеры. — Хоть мы и Фокеры, но не до такой же степени!
— Короче, как мы ни бились, — продолжил Макс, — остался самый примитивный вариант: банальная, морально устаревшая кража со взломом. Для этого надо было отвлечь внимание клиента. Самой лучшей наживкой были его братцы. Вот мы их и убедили поучаствовать в инсценировке. Типа, погнался за ними пьяный хулиган. Сначала прикурить просил, потом дал в морду. Вот, как договорились, бегут они с визгом к воротам этого пентхауза проклятого. А я за ними и ору: стойте, негодяи, хочу чего-то вам сказать! Братец их как увидел по монитору, так выключил на три секунды ток в ограде. Калитка отворилась, они просочились и ну дуть к особняку! Так эта жирная свинья их встретила ещё и со своими свинячьими нравоучениями! Типа, добегались по казино да ресторанам?! Говорил придуркам: сидите дома, обормоты, смотрите мультяши про голых баб!
Всё так, только недооценили мы гадюку. Была у него охрана, но не внутри периметра, а снаружи. Хвать меня под микитки, да в пыточную. Облазили мои карманы и достают брошюрку, которую мне кто-то сунул из сектантов. Они целый день шляются по улицам, подстерегают у домов. Вот я и взял, чтобы от меня побыстрее отвязались.
Я говорю мордоворотам: грешники, если вы меня сейчас застрелите, я буду только рад. Тогда мне сразу дорога прямо в рай. Я буду бродить по райским кущам, жрать бананы и глядеть, как вы корчитесь на гриле. Вы у меня попросите капельку воды, так фиг получите! Покоритесь истине, ублюдки, и примите свет! Те листают брошюрочку, картинки смотрят, а я всё объясняю. Они как просмотрели все картинки, так и уверовали. Ревут, исповедуются перед книжкой, автоматы побросали. Я сам перепугался. Блин, что за дар убеждения у меня?!
Видел я их потом на Тверской. Организовали они Церковь Святого Секьюрити и рассказывали всем прохожим, что явился к ним однажды с небес ангел с люггером подмышкой. С тех пор они торгуют освящённым оружием и, прежде чем клиента кокнуть, исповедуют его. Дальше — больше. Просунули нескольких одномандатных кандидатов в Думу, надавили на сенаторов, подкупили программистов при счётной машинке и пролоббировали закон об оказании обязательных услуг. Потом образовали партию Секьюрити, провозгласили манифест: секьюрити всех стран, объединяйтесь! Вот где талант! А вы тут говорите!
— Ну хорошо. — согласились слушатели. — А что в это время делал Факс?
— А я тем временем вляпался, как лох. — со вздохом признался тот. — В пентхаузе этом проклятом было полно каминов. И все трубы выходили на крышу. Всех чего-то с дури нынче тянет на камины. Мало им парового отопления, нет, давай камины строить, словно заправские аристократы!
— Вы провалились через трубу и попали в котёл с похлёбкой?! — со смехом догадался глумливый Задом-Наперёд.
— Ещё чего. — одарил его презрительным взглядом Факс. — Я открыл люк в лифтовую шахту. Стану я тебе пятьдесят этажей спускаться по каминной трубе! Мы с Максом специально проходили курсы экстремального альпинизма. Мы можем взобраться по любой стене. А уж тут, только и перебрасывай конец с балки на балку. Плёвое всё это дело!
— Ну и… — все так и затаили дыхание.
— Я же говорю: вляпался, как лох! Это же здание бывшего торгового центра. Наш поросёнок скупил его, укрепил, сделал евроремонт. Всё в золоте и хрустале, унитазы титановые. А мотор у лифта старый, раздановский. Короче, встала эта пакость между этажами. И я у него на крыше, как козёл в колодце. Сидел там битый час, никак не мог разобраться с запирающим устройством у дверей. Делать нечего, давай звонить Максу по мобиле. Тут спутник орбитальный нас засёк и передаёт Ниф-Нифу: у вас-де несанкционированная телефонная активность в доме, аккурат в лифте. Не застрял ли кто из гостей? Тут этот гад Ниф-Ниф пощёлкал тумблерами и на своих экранах отыскал меня. Вынули меня оттуда, как мокрого котёнка, чистый срам. По идее стреляться надо бы с позору. А босс этот поросячий звонит на вахтёрку и велит: заберите вора, допросите с пристрастием, сдерите шкуру и положите у входа ноги вытирать. Да видите, хранят нас наши киллерские боги. На вахтёрке Макс сразу предложил обратить меня в их веру. Я обратился, стал апостолом и вот теперь держу слово, распространяю религиозную литературу по городам и весям. Не хотите почитать брошюрку?
— Спасибо, Факс! — растрогались все и взяли по брошюрке.
— Так вы что же, и не замочили этого Ниф-Нифа? — разочаровался неверующий кот.
— Ну почему же, — нехотя ответили братья Фокеры. — конечно, замочили. Только в этом нет уже ничего интересного.
— О, расскажите! — страстно воскликнула мадам Жаба.
— Ну, в общем, дело как. — продолжил Факс. — После этой неудачи с лифтом нам ничего не заплатили. И вообще, наш авторитет среди киллеров упал. Заказы прекратились, а старые все сбережения мы потеряли после краха Дефолт-Банка. Устроились мы в мужской стриптиз, выступали только в масках. Сами знаете, питание за счёт заведения, чаевые, бесплатные салфетки. Этот вон ещё и проповедовал. Одним, словом, не пропали с голодухи. И вот раз выходим на подиум, начали было вертеться вокруг столба, как вдруг такой переполох! Смотрим, публика вся побежала! А тут такие бугаи в чёрных шлемах и с дубинками! Ну, думаем, облава! Ан нет. Вошли, встали шеренгами по стенам и входит такая важная свинья. Я глянул: О, кошмар! Клиент наш недобитый! Хозяин шепчет нам: хоть сдохните обои, а крутитесь! Мы и давай тут извиваться! Столб лизали, перьями за заднице трясли, ноги задирали с маникюром! Да я сроду не плясал так, как тогда перед этим жирным шкафом! А он, скотина, хлопает так пальчиком о пальчик и сигару всё жуёт! Секьюрити ко мне рванули. Пошёл, говорят — тебе хозяин хочет бабки в трусы засунуть!
Кот грохнулся на колени и молитвенно заголосил:
— Факс, умоляю!!! Подробности!!
— Пошёл ты вон!!! — взволнованно воскликнул киллер.
— Такое дело! — повествовал он одуревшей от восторга компании. — На мне такие красные трусы в горошек! А сбоку пуговки! А сверху поясок с резинками! На нём же перья все держались! И чёрные чулки!! Не собирался я трусы снимать! Да ещё перед клиентом! Эх, мне бы люггер в руку! Хозяин тут как включит на полную катушку Рамштайн, мой коронный номер! Сензухт!
Я думаю: ай, Рамштайн с ним! Бух на коленки да так прыжками двигаю к клиенту и перьями туда-сюда! Вся охрана повалилась, ревут в экстазе! Космический восторг! Я сам-то забалдел, кричу: на колени, падлы, сейчас будет фейерверк!! Они завыли и плашмя! Зал весь сотрясается, так эти бабуины колотят по полу башками! Стулья прыгают, столы валятся! Охрана вдоль стены рвёт на себе жилетки и топает ногами! Всеобщая истерика, штукатурка падает, конец света, не иначе!
А хряк этот свинячий даже жиром не тряхнул! Сворачивает доллары и лениво так подманивает. Я думаю: ну, подонок, в глаз тебе фугас! Как за трусы схватился! Рванул резинку! Пуговичка — хрясь и отлетела! Клиенту прямо в глаз! Навылет!
Я думал, нас казнят на месте. А никто и не заметил! Мы тихо смылись и даже чаевых не взяли.
"Брат. — сказал мне Макс. — Мы, кажется, клиента обратили."
Потом пошли к оставшимся двум поросятам, взяли уговоренную плату. С тех пор дела опять пошли на лад. Мы стали снова обращать клиентов. Двойной Удар — дико раскалённый брэнд! Не слышали про такого — Солонину?
— Так это ваша работёнка?! — восхитился репортёр.
— Ну что, спать будем? — спросили медведи.
— Дорогие радиослушатели, — сказал кот в свой микрофон. — на этом передача заканчивается. Наше интервью с африканского сафари на сегодня прекращается. Ведущий прощается с вами. С вами общался Задом-Наперёд.
Зайцы налакались из бака смеси безалкогольной водки с безалкогольным пивом, хорошо приправленной бензином, и отрубились сразу. Жаба обнялась с метлой и заснула на крыше автобуса.
Волки коротали ночь на заднем сидении роллс-ройса, куда их пригласили львы распить последний, стратегический запас спиртного. Все четверо хищников не спали.
— Love, а вы явно не захотели выступать на публику. — заметил Макс, затягиваясь сигаретой. От предложенных сигар он отказался.
— Конечно, Вольф. — лениво отвечали лорды. — Мы не рассказываем кому попало о нашем славном прошлом.
— Могли бы и поделиться парочкой историй. — подал звук Факс.
— Могли бы. Вы, конечно, поняли, что мы с вами соотечественники?
— Само собой. Акцент у вас рязанский.
— Какая жалость. А привычки уже английские. Нас ведь не представили. — заметил Лев.
С пола поднялась безмолвная тень с микрофоном.
— Дорогие друзья, — замогильным голосом сказал Задом-Наперёд. — я веду ночную передачу с борта затонувшего крейсера "Аврора". Вокруг меня сплошные трупы.
— О! Смотрите-ка, ещё одна личность из великого прошлого страны. Зад, как вас звали на матушке-Руси? — отозвался Макс.
— Меня звали Кошкин. — признался скандальный репортёр.
— Так ты еврей? — удивились киллеры.
— Уже нет.
— Толково.
— Позвольте вам представить Лёву и Бову.
— Мы, в общем-то, не братья. — лениво сощурился на огонёк сигары не то Лёва, не то Бова. — Просто так судьба свела. Да и вообще не из одной страны, просто учились вместе. В университете имени Патриса Лумумбы. Вы что-нибудь слышали про такого мужика?
Волки и Задом-Наперёд одновременно помотали головами.
— Мы, в общем, тоже мало что знаем про него. — сказал Бова. — Наша встреча была предопределена судьбой.
— Не надо так много предисловий. — вмешался нетерпеливый папарацци. — давайте сразу и по существу: кого вы там грохнули и откуда ваши миллионы?
Лорды принялись разглядывать сигары, а Волки спросили Кошкина, как ему больше нравится: быть удавленным шнуром, или его просто треснуть по башке тяжёлым микрофоном?
— Это история о том, как из мерзавцев делают героев. — снова заговорил Бова.
— Кошмарная история из жизни английской аристократии. — не удержался репортёр и перепрыгнул на капот.
— Да нет, — небрежно отмахнулся Бова. — это всё было уже потом. А пока я расскажу вам историю о своём необычном турне по Африке.
— О! — не удержались Волки.
— … И называется она…
— Так это были вы?! — обрадовался Факс. — Нас мама однажды водила в цирк!
— Нет, это был я. — ответил им Лёва. — Но это уже другая история.
— Мы слушаем. — предупредил Задом-Наперёд.
— Короче так, — не обращая ни на кого внимания, продолжил Бонифаций, — я родился в России. Правда, тогда это место называлось несколько иначе. Мы с вами соотечественники и не нужно объяснять, что такое жилищные условия, маленькая зарплата и сверхурочные без отгулов.
Все кивнули.
— Год за годом бегая, как заведённый по кругу, я и представления никакого не имел, что за пределами нашей огромной родины существует иная жизнь. Мне представлялось, что всё свободное пространство ограничивается коридором между клеткой и ареной. Что выше тумбы гор на свете не бывает. И что меня вечно будут погонять хлыстом по заду. Видите ли, кому-то было интересно смотреть на запертого в клетке зверя. Во мне убили все инстинкты.
— Как я сочувствую! — притворно признался Кошкин.
— Кроме инстинкта убивать.
— А.
— И вот однажды моё начальство получило добро на выезд за границу. Стране нужна была валюта. И вот, представьте, какая глупость: весь цирк со всеми зебрами, боа-констрикторами, бегемотами, верблюдами, страусами и дрессированными обезьянами направился на африканский континент.
— Всё равно, что возить песок в Сахару. — заметили Волки.
— Абсолютно верно. К тому же у туземцев не было денег и они носили в качестве уплаты крашеные раковинки каури. Вы представляете, какие сборы были в кассе? Кончилось всё тем, что у директора труппы даже не осталось денег на еду. Первым съели бегемота.
Кошкин засмеялся.
— Зря смеётесь. — флегматично заметил Бова. — Он был невкусный. Слишком старый. Тогда наш дрессировщик решил пройтись малым туром по глубокой сельве. Ходили слухи, что у тамошних аборигенов водилось золотишко. Они ни черта не смыслили в его экономической ценности и просто сбивали им с веток мелких птичек. А хорошим самородком можно было свалить антилопу гну. Короче, мы прибыли к пигмеям. Народец мелкий, но прожорливый невероятно.
— Директор сказал мне: как хочешь, Бонифас, а чтобы за неделю собрал нам на обратный путь и дорожные харчи. А то я заявлю на тебя, как на невозвращенца. Будешь тут сидеть, в центральной Африке и хлебать капитализм десертной ложкой.
Мне поначалу стало страшно. Как-то очень притягательными показались гнилые северные зимы, завалы снега у обочин, сопливая весенняя погода, разбитые дороги, чиновники-хапуги, простонародный мат, очереди за собачьими костями, три рулона туалетной бумаги в одни руки, отсутствие в продаже зубной пасты и "С лёгким паром" каждый Новый Год. Да делать нечего: не оставаться же мне среди сплошных песков и диких джунглей! Собралась публика перед вечерним выступлением. В носах у всех по берцовой кости, на шее — зубы на верёвке. Отнюдь не крокодильи, а проповедничьи. Аборигены, так сказать, вкусили истин.
Вот и давай я перед ними на велосипедике катать, подбрасывать тарелки, ходить на задних лапах да на губной гармошке тренькать. Дня три они сидели молча, не хлопали, но и не ругались. Я вижу: денег в кассе не прибыло. Чем, думаю, таким бы их пронять? А сам оголодал до смерти, аж в глазах двоится. И говорю им так сердито:
— Чего расселись на халяву?! Даром, что ли, я тут вам плясал?
Один такой из них поднялся, а они кружком сидели, и говорит мне:
— Чего ты, бвана, разорался? Ты из какой страны припёрся? Какие истины великие нам можешь предложить?
Я растерялся. Вот, блин! Они меня приняли за проповедника! А у нас совершенно атеистическая страна! Да делать нечего, надо хвост трубой держать, нельзя отечество позорить. И вот я сделал такую деловую мину и с важным видом говорю:
— Мы — раши и наш девиз простой: мир во всём мире, свобода, равенство и братство. Мы верим в светлое будущее человечества, то есть в коммунизм.
И спел им Интернационал.
— А как называется ваш бог? — спросили у меня.
Я призадумался. Как объяснить аборигенам, что мы в богов не верим. Однако, идейные авторитеты есть и у нас.
— Наш главный бог. — говорю им, — зовётся Карл Маркс. Его пророк — Фридрих Энгельс. А главным шаманом был, есть и будет Владимир Ильич Ленин. Они триедины.
— Понятно, — говорят аборигены. — и ты пришёл к нам в, Агнолу, проповедовать благие истины.
— Совершенно верно. — отвечаю я, поскольку вошёл в раж. Всё же проповедовать гораздо легче, чем скакать под солнцем по арене. — Чтобы примкнуть к мировому пролетариату, вам надо свергнуть угнетателей. Пролетарии Агнолы, айда все в гегемоны! Тогда наступит разом коммунизм и всё будет хорошо.
— Про "хорошо" мы слышали уже. — мне говорят. — Тут пробегали пастыри гурьбою, обещали рай в загробной жизни. Но тот свет далеко, а голод близко. Мы их покушали немного и нам всем в самом деле стало хорошо. Давай-ка, гегемон, почтим твоих богов. Нам мясо не бывает лишним. Из шкуры сделаем палатку.
И с дротиками все на меня, но не сожрали, а поволокли куда-то в факторию. Там поставили меня перед таким важным господином в белой кепке. Вот перед этим самым Лёвой.
— Да, это был я. — подтвердил лев, прикуривая новую сигару. — Я в ту пору был двойным агентом: советским атташе в Агноле и по совместительству разведчиком от буржуазной прессы. Мне поручили совать палки в дело коммунизма и вербовать голодную публику страны Советов. Я сразу предложил мсье Бонифасу предать отечество и получать зарплату в долларах.
— Я сразу согласился, поскольку был голоден и зол. — признался Бова.
— Вы стали продавать на мясо папуасов? — с большими глазами спросил кот Задом-Наперёд.
— Пфуй. — поморщился английский лорд. — Ещё чего! Я отправился обратно с большим кейсом, полным капусты, и в качестве директора выездного цирка. А прежнего директора как раз поели папуасы. Потом я стал заслуженным артистом. Потом стал бизнесменом. Потом стрелял из пушек в Белый Дом. Потом снова вошёл в парламент.
— В Думу. — поправил рассказчика Факс.
— Ну да, в неё. — согласился лев.
— И стал раскачивать систему изнутри. — догадался прозорливый Задом-Наперёд. — Подумаешь, история! Мало было вас таких, кто матушку-Россию продавал за бабки!
— Заткнись, паскуда. — зевая, процедил Макс. — А дальше что?
— А дальше я наладил то, ради чего, собственно, и затевалась перестройка — переправку за границу наших молодых гражданок. Мы с Лёвой на двоих трудились, он — за границей, я — в отечестве. Он посылал запросы, я продавал горящие путёвки. Сверху всё прикрыто, снизу — полная неразбериха. Никто в народе ничего не знает, парламент знает, но молчит. Так наши девочки и потекли в Европу, потом к живому проводу стали подключаться страны Ближнего Востока, потом — третьего мира, потом и Африка. Мои пигмеи получили много мяса в обмен на золотишко. Страна большая, товару много. Стоит мало, прибыль — велика.
Львы замолчали, задумчиво затягиваясь сигарами. Волки мечтательно смотрели в небо. Кот-репортёр обнюхивал свой микрофон.
— И это всё? — спросил он.
— Нет, не всё. — ответил Лёва. — Как раз в конце нашего маршрута находится ещё одна страна, где наших девочек пока не пробовали. Я не хотел вам говорить, но бвана Тарак как раз и есть наш покупатель. Жаль только, эти японские проныры Комарики нас опередили. Да ладно, организуем парочку терактов, распустим слухи о предстоящем перевороте на японских островах, снизим курс йены и перебьём контракт о поставках живого мяса.
— Да? — спросили Волки. — А нам туда как раз насчёт дона Гамадрильо. По слухам, клиент припёрся в горы Соло-Мона перекупить живой товар.
— Мне очень жаль. — сказал лев Бова, кидая за борт роллс-ройса сигару. — Но тут, по-видимому, наши интересы разошлись.
И оба льва достали большие магнумы, направив дула на киллеров-волков.
— Мне тоже очень жаль. — промолвил Факс, выдёргивая из подмышки люггер. — Но дело брэнда Двойной Удар не терпит отлагательств.
— Да, Лёва, — подтвердил и Макс, щёлкая затвором. — Заказ — святое дело.
— О, господа… — дрожащим голосом заговорил кот-репортёр, оказавшись меж враждующих сторон. — Мне тоже очень жаль, но я хотел бы донести до моих читателей роскошный репортаж.
— Сгинь. — сказал ему невозмутимый Факс. И Задом-Наперёд, весь извиваясь от благодарности, поспешно рухнул на пол и незамедлительно утёк из благородного роллс-ройса, унося с собою и микрофон, и магнитофон, и свою репортёрскую кепку.
— И что же дальше? — нетерпеливо спросил купец, держащий шляпу с маленьким Жучинским.
— Какая разница? — пожал своими крохотными плечиками Казяв Хитинович. — Убили они друг друга, или не убили — всё равно, поскольку мафия бессмертна. Но, я думаю, они прекрасно обо всём договорились. Наверняка, как только дон Гамадрильо перекупил товар, тут его наши киллеры и пришили. Так что господа торговцы в накладе не остались. Кот-репортёр потом накропал массу сногсшибательного материала. Компания незадачливых туристов ещё со многими приключениями выбиралась из Луны-В-Запое. Мадам Жаба дивно потусовалась у аборигенов, её ученики устроили набег на плантацию марихуаны. Медведи так и думали, что путешествуют по экзотический Сибири и всё искали ноусэров. В-общем, всё закончилось прекрасно. Одно плохо — принцесса так и не вышла замуж. Да и то сказать, за кого бы выйти принцессе-таракану?
— М-дя. Хорошие у вас сказки, мой друг. — мрачно проронил Вещий Ворон.
— А что? В самом деле интересно? — простодушно осведомился Жучинский.
— Первый сорт! — подтвердили слушатели.
Казяв Хитинович благодарно огляделся. Все они были тут — и пассажиры корабля, и матросы, и капитан. Пираты тоже были тут.
Так получилось, что во время путешествия их судно подверглось нападению. Всех захватили в плен и отправили в один портовый город — на невольничий рынок. Теперь вся компания сидела под навесом возле помоста, на котором демонстрировали товар. Здесь сидели и сами пираты, с большим вниманием слушая рассказ Жучинского.
Все пленники были в кандалах — и матросы с капитаном, и пассажиры. Вавила был в маленьких кошачьих кандалах, и Ворону надели на ножку железное кольцо с цепочкой. И только Жучинскому не нашлось оков по размеру. Вместо этого прицепили к цепочке его шляпу, которую по-прежнему бережно держал в руках один из пассажиров.
— Да, это было очень здорово. — согласился пират Хасан. — Я вообще люблю ироническое фэнтези. Жаль только, что я не услышал истории Вещуна.
— Да не о чем печалиться. — утешил тот пирата. — Мы после путешествия свои побасенки издаём отдельным сборником.
— Да? — оживился пират. — А как будет называться, чтобы мне не пропустить?
— Да так и будет называться. — сообщил Вавила. — Сборник Гоблинских Сказок. Мы каждый год устраиваем творческое турне, а после издаём сборник, чтобы было на что устраивать поездку в будущий год.
— А всё же жаль. — вздохнул капитан. — Нам придётся расстаться. Продадут нас в разные места, и мы так и не успеем послушать сказку Вавилы.
— Да, как-то очень грустно. — согласился пират. — А впрочем…
— Эй, вы! Хватит прятаться за занавесками! — крикнул он в сторону. — Я всё равно знаю, что вы там слушаете сказки!
Из-за полотнища с виноватым видом выбралась пиратская команда.
— Пойдите там к начальнику торгов и передайте, что вся партия пленников пойдёт на рудники и только полным составом!
— Ура-аа! — закричали пленники. — Браво нашему доблестному пирату Хасану Хасановичу
— Ну, ладно, ладно, господа. — скромно, но с явным польщением отнекивался от лобызаний пират. — В конце концов, я вас не на курорт продал, а в каменоломни.
— Бригада рудобоев для мраморных копей! — зычно провозгласил невидимый глашатай.
— Скорее, ребята, пошли! — засуетился капитан. — Наша очередь!
— Э, погодите-ка, я с вами! — встрепенулся Хасан Хасанович.
— Босс! А мы?! — вскричали пираты.
— Ну ладно! Быстро заковывайтесь в цепи и айда! Вавила, о чём следующая история?
— Да про одного путешественника меж миров… — растерянно проговорил тот.
— Вау! — заорали все. — Скорее! На помост!
Тут все дружно подхватили цепи и кинулись бегом на торги, неся впереди всех шляпу с Жучинским.
— Ну продано, что ли?! — торопил работорговца Хасан. — Давай скорее деньги, нам пора на рудники.