А что сказать о самой Джойсан? Я старался поменьше думать о ней. Слишком хорошо помнил я тот испуг и недоумение, с каким смотрела она на мои копыта. И хорошо, что я решился не носить сапоги, по крайней мере, здесь все сразу стало ясно, и у меня было время смириться со своим уродством. Я знал, что смогу пережить свое разочарование и ничем не выдать себя.
Джойсан была прекрасная девушка, достойная быть женой любого лорда. Я внимательно наблюдал за ней, пока мы добирались до озера. Усталая, обессиленная, она никогда не жаловалась и думала прежде всего о своих людях. Она, такая юная, приняла ответственность лорда за своих людей и с достоинством несла ее несмотря ни на что. Добрая, мужественная, великодушная… Если бы я не был таким выродком…
И частенько вспоминал я, как видел ее с умирающим юношей на коленях. Было это уже или ей еще только предстоит? Я не мог сам спросить ее. Мне казалось, что раз я решил не открываться ей, то и потерял все права на ее откровенность.
Я решил проводить их в Норсдейл и уже потом подумать, что делать дальше. Я потерял все, что имел, и мне было почти все равно, как распорядиться собой. Я мог встать под знамена какого-нибудь лорда и вернуться на юг, а мог и уйти в пустыню и вести жизнь изгнанника. В долинах меня держало только одно последнее дело — обеспечить безопасность Джойсан.
Я помог беглецам устроиться в озерной крепости, и как только они обжились немного и научились разводить мост, я разыскал Джойсан и предупредил, что хочу поехать в разведку.
И это было правдой, но только частью правды. Кроме всего, я хотел привести в порядок свои чувства.
Порой я ловил какой-то странный взгляд Джойсан, и мне казалось тогда, что она разделяет все мои чувства и даже может читать мысли, и тогда мне очень хотелось довериться ей, открыть свое имя. В то же время я чувствовал, что делать этого не стоит, это могло оттолкнуть ее и разрушить возникшее между нами доверие. Сначала она увидела и испугалась моего уродства, потом решила, что я один из Древних, а теперь моя необычная внешность не удивляла ее. Но сможет ли она увидеть во мне мужчину? Нет, наверняка нет, и, значит, я не имею права называть свое имя и требовать исполнения клятвы. Но давалось мне это нелегко. Вот для того, чтобы успокоиться и взять себя в руки, и уезжал я из крепости.
Выехав, я отправился на северо-запад. Это была дикая страна, совсем дикая, хотя и совершенно не похожая на Пустыню. И здесь мне не встретилось никаких следов Древних.
Три дня я изучал путь, ведущий в Норсдейл. Конечно, тут не было никакой проложенной дороги, и я просто обследовал местность в том направлении. Дорога предстояла трудная. Пришлось бы пробираться по дну ущелья с отвесными стенами, пересекать широкие долины и переправляться через речки. Быстро здесь не пройдешь, особенно с таким слабым отрядом, а зима уже на носу. И я все больше склонялся к мысли, что самое правильное было бы перезимовать в замке и отправиться в путь летом.
На четвертый день я наткнулся на следы конного отряда. Правда, в нем было всего четыре человека, и ехали они не на тяжелых ализонских конях, а на обычных наших пони, но все-таки стоило выяснить, что это за люди. Возможно, такие же беглецы, а может быть… В общем, наше страшное время научило меня осторожности.
Джойсан говорила, что из Иткрипта многие успели бежать и, возможно, скитаются сейчас по долинам. Может, я наткнулся на следы такого отряда? Если это так, то надо догнать их и проводить в крепость. И я с привычной осторожностью отправился за ними.
Следы были примерно двухдневной давности. Дважды я находил места их привалов и заметил, что костров они не разводили. Видимо, они точно знали куда едут и двигались спокойно и без страха. На беглецов это было не очень похоже, и я всерьез забеспокоился, когда понял, что направляются они прямо к озерной крепости и дорога эта им знакома. Конечно, четыре человека — это не армия, но если они хорошо вооружены и нападут неожиданно… И это вполне могли быть если не ализонцы, то преступники Пустыни, выехавшие на грабеж.
Так я двигался по следу, пока не началась буря. Конечно, ничего похожего на то, что я видел в Ульмсдейле, но все равно достаточно неприятно, а главное, ехать под таким дождем невозможно. Пришлось искать укрытие и переждать. А дождь как зарядил со второй половины дня, так и лил всю ночь напролет.
Зато теперь у меня было время спокойно подумать. Не знаю почему, но я четко ощущал, что эти всадники опасны, и хуже всего, если это и вправду преступники Пустыни. Я долго жил рядом с Пустыней и не раз встречался с ними и видел их жертвы. А вот в Иткрипте их, скорее всего, никогда не видели и могут просто не понять, кто это, или принять за друзей. Оставалось только надеяться, что Джойсан достаточно умна и осторожна, чтобы назначить бдительную охрану, и врасплох их никто не застанет.
К утру погода прояснилась, но дождь смыл все следы, и я не стал тратить время на работу следопыта, а поехал прямо в крепость. Слишком встревожен я был появлением этих таинственных всадников.
Я почти не делал привалов и гнал Хику как только мог, но все равно добрался до нашей долины только через два дня. За это время я так взвинтил себя, что, подъезжая к озеру, готов был увидеть самое страшное. Но вот с ближайшего поля меня окликнули, и я невольно оглянулся. Мне махали руками и со мной здоровались Нальда и еще две женщины. Все было спокойно и мирно. Эти сборщицы зерна искали уцелевшие колоски и складывали их на разостланный плащ.
— Хорошие новости, лорд! — крикнула Нальда, направляясь ко мне. — Приехал жених нашей леди. Он услышал о разгроме Иткрип-та и приехал искать ее.
Я изумленно уставился на Нальду, но потом до меня дошло, что она, по-видимому, имеет в виду не Джойсан, а Ингильду. Хотя я вроде бы слышал, что ее жених погиб при разгроме своей крепости.
— Леди Ингильде должно вознести хвалу Гунноре, — наконец сказал я.
Теперь Нальда вытаращила на меня глаза и замолчала от удивления.
— Ингильда? — выдавила наконец она. — Да она же вдова! Нет, это приехал лорд Керован, жених Джойсан. Они уже три дня здесь. Леди послала всех, кого можно, чтобы найти тебя и пригласить приехать в крепость.
— И я еду немедленно, — прошептал я, сжимая зубы. Я должен был выяснить, у кого хватило наглости украсть мое имя. Значит, кто-то уверен, что я мертв и не появлюсь здесь, и вдобавок знает, что меня никто в Иткрипте в глаза не видел… Нет, я должен немедленно предупредить Джойсан! Если еще не поздно… Что могло помешать негодяю заставить ее исполнить давнюю клятву? Эта мысль причинила мне такую боль, что я даже застонал. Я почти смирился, что Джойсан никогда не будет моей, понял бы и сумел пережить, полюби она другого, но достаться обманщику, пришедшему под моим именем… Нет, этого я не мог допустить!
Она считает меня Древним и верит в мои тайные силы. Если я скажу ей, что Керован погиб, и разоблачу обманщика, она, безусловно, мне поверит. Значит, надо только поскорее увидеть ее.
На посту стоял однорукий Ангрел. Он как обычно поприветствовал меня, и я постарался ответить ему спокойно. Я въехал во внутренний дворик. Теперь здесь ничто не напоминало о заброшенности и запустении. Люди вернулись в крепость, и старый замок ожил.
Возле фонтана слышался визг и веселый хохот. Двое молодых парней пытались обрызгать водой крестьянку, а она, смеясь, увертывалась. Я заметил на одежде мужчин знак грифона — герб моего дома!
Пока они не заметили меня, я успел рассмотреть их подробно. Оба они были мне незнакомы, но это ничего не доказывало. Я не так уж долго жил в Ульме, чтобы знать в лицо всех воинов, да и отец мог нанять новых людей, пока я был на юге. Неужели кто-то все-таки уцелел во время катастрофы в Ульмсдейле? Я снова вспомнил, как выглядела наша долина после бури, и подумал, что это почти невероятно.
Однако гербы на одежде указывали, что кто-то все это тщательно обдумал и подготовил. Только зачем? Если б Джойсан все еще была наследницей Иткрипта, тогда понятно, ее муж безусловно стал бы там хозяином, и ради этого стоило постараться. Но Иткрипт разрушен, долина в руках врагов, а сама Джойсан — нищая наследница. Так кому и зачем она понадобилась?
Один из мужчин оглянулся, заметил меня и подтолкнул своего напарника. Смех оборвался. Теперь они смотрели на меня с какой-то тревогой, но я не собирался терять время с ними, а спешился и направился к башне, где были комнаты Джойсан.
— Ты! — раздался грозный и повелительный окрик.
Я обернулся и увидел, что оба воина спешат ко мне. Но еще за несколько шагов до меня они разглядели мою необычную внешность, и охота спешить у них пропала.
— Ты! — еще раз повторил первый, но уже совсем другим тоном. Я видел, как товарищ ткнул его легонько по ребра и он замолчал. Тогда вперед выступил другой.
— Прошу прощения, лорд, — начал он вполне вежливо. — Кого ты ищешь здесь?
Признаться, я разозлился на их самоуверенность и бесцеремонность.
— Не тебя, парень, — резко бросил я ему и, не оглядываясь, пошел к башне.
Может, им и хотелось остановить меня, но они не решились. Я подошел к завешенной лошадиной шкурой двери.
— Счастья этому дому! — громко сказал я, встав перед дверью.
— Лорд Янтарь! — раздался радостный возглас, и на пороге комнаты показалась Джойсан.
Она вся так светилась радостью, что я невольно качнулся, как от удара. Значит, он принес ей счастье… И хоть я решил, что эта девушка не для меня, все-таки больно было видеть, как она обрадовалась другому. А почему бы ей и не радоваться? В такое трудное время явился ее жених и готов помогать и служить ей. Ведь это я знаю, что он обманщик, а ей откуда знать?
— Лорд Янтарь! — повторила она. — Наконец-то ты пришел! — Она протянула ко мне руки, и я невольно тоже потянулся к ней. Но что-то удержало ее, и она отступила, не коснувшись меня, хотя так смотрела… Нет, здесь что-то не так.
— Кто пришел? — раздался голос из комнаты, и при первых же его звуках во мне вспыхнула старая ненависть. Конечно, я сразу узнал его. Роджер… Что он делает здесь? И зачем приехал?
— Лорд Янтарь, — быстро заговорила Джойсан, — ты уже слышал? Приехал мой жених! Он узнал о наших бедах и пришел за мной.
Что-то здесь было не то. Я взглянул на нее повнимательнее. Я успел хорошо изучить ее и не раз видел, как она мужественно справляется с усталостью и слабостью, со страхом и болью, но сейчас я увидел, что под ее улыбкой, под нервной веселостью прятался настоящий ужас. Чего же она боялась?
И тут я понял, что жених не принес ей счастья, и глупо обрадовался. Значит, в Роджере она не нашла того, что ей нужно для счастья!
Так и не ответив Роджеру, она шагнула в комнату. Я прошел за ней и остановился, глядя прямо в лицо родича моей матери. Он неплохо выглядел в камзоле с гербом грифона, только надевать его у него не было никакого права. И та же скрытная, словно про себя, улыбочка на красивом лице…
Но тут он увидел меня…
Улыбка тут же погасла, глаза сузились, и он подобрался, как кошка перед прыжком. Мы смотрели друг на друга, словно стояли с мечами на поединке и готовились начать схватку.
Джойсан мгновенно почувствовала напряжение и поспешила вмешаться.
— Лорд, — обратилась она ко мне первому, словно отдавая мне старшинство, — этой мой жених, лорд Керован, наследник Ульмс-дейла.
— Это лорд Керован? — переспросил я, еще не решив, как мне разоблачить Роджера. А вдруг он в ответ назовет меня? Но в любом случае я не мог позволить ему оставаться здесь и длить этот грозный обман.