Я медленно подошла к этому существу. Страх мой исчез сразу, как только я почувствовала в нем человека. Теперь я боялась только того, кто сумел разбудить меня и все это подстроить.
— Хейррал! — позвала я, обращаясь к оборотню, и это вернуло ему человеческий облик. Зверь исчез, словно его и не было.
— Ты видела меня сейчас в другом облике, — он не спрашивал, а сразу понял это.
— Да. Я открыла окно и в лунном свете увидела…
Он поднялся с постели и встал в ее изножье, потом, повернувшись к дверям, начертил в воздухе какие-то знаки и пробормотал несколько слов на непонятном мне языке.
На двери появилось световое пятно, но не серебристое, как от луны, а зеленоватое, как светильники Всадников, которые мы видели на перевале. От этого пятна протянулись два таких же зеленых луча: один прямо к моим ногам, другой к изножью кровати, где стоял Хейррал.
На секунду в его облике опять мелькнуло что-то звериное, но это от закипавшего в нем гнева. Хейррал набросил на плечи плащ и пошел к дверям. Но, уже положив руку на запор, он вдруг остановился и повернулся ко мне.
— Может, это и к лучшему, — произнес он про себя и тут же обратился ко мне. — Они должны увидеть, что ты испугалась. Ты сможешь закричать?
Я не понимала его намерений, но решила, что ему виднее, и послушалась. Я закричала и сама удивилась, какой испуг прозвучал в моем голосе. В здании пока было тихо. Хейррал распахнул дверь и обнял меня, словно старался успокоить, но на ухо шепнул, чтобы я и дальше притворялась испуганной.
Скоро послышался голос, задававший какие-то вопросы, торопливые шаги, и к нам подошел человек с лампой. Это был предводитель Всадников Хирон, и я впервые видела его так близко. Он был встревожен и ждал наших объяснений.
— Что здесь случилось? — коротко спросил он, и это помогло мне заговорить.
— Я проснулась… В комнате было очень душно… Я открыла окно и увидела… — я замолчала и провела рукой по лбу, словно пыталась отогнать кошмар. — Там на кровати лежал огромный зверь!
С минуту никто не мог произнести ни слова. Наконец Хейррал прервал молчание.
— Взгляни сюда! — произнес он так властно, что предводитель невольно подчинился. Хейррал указывал на побледневший, но все еще хорошо видимый луч, тянувшийся к моим ногам.
Хирон мрачно взглянул на Хейррала.
— И ты собираешься потребовать Права Меча?
— Но кого вызывать, Хирон? У меня нет никаких доказательств.
— Конечно. Поэтому я считаю, что сейчас не время раздувать эту историю.
— А я и не требую пока поединка, — холодно ответил Хейррал.
Хирон согласно кивнул, но я хорошо видела, как противна ему вся эта история, и только долг заставлял его пока все замять.
— Но я требую, чтобы ничего подобного больше не повторялось, — продолжал Хейррал. — Нет большего преступления, чем посягательство на чужую избранницу. Это нарушение клятвы на оружии.
Хирон снова кивнул.
— Обещаю, что подобное не повторится, — сказал он и отправился прочь.
Когда мы снова остались одни, я открыто спросила Хейррала:
— Что все это значит? Каким колдовством они пытались на меня воздействовать?
Хейррал долго молчал, изучающе глядя мне в глаза, а потом спросил:
— Значит, ты видела зверя и не бросилась от него, сломя голову?
— Я увидела человека в звериной шкуре, а человека я не боялась. Но ты все-таки объясни мне, что здесь произошло? Я вижу, что это было сделано с какой-то целью, но не понимаю, чего они добиваются.
— Цель очень простая. Показать тебе меня страшным и отвратительным, заставить тебя бежать от меня, а там, я не сомневаюсь, тебя бы встретили и утешили. Объясни, почему ты проснулась и пошла открывать окно?
— Потому что… меня разбудил зов, мысленный зов, и мне приказали… Похоже, мне внушили, чтобы я сделала это. Это Хальзе?
— Вполне может быть, но он не один… Я же говорил тебе, что никто не принимал меня всерьез и не верил, что кто-то из невест может выбрать меня. Теперь они считают себя униженными и будут рады любому случаю отыграться. Вот кто-то и решил попробовать отбить тебя, напугав изменением моего тела.
— Изменением тела… — повторила я. — Послушай, сейчас ты выглядишь как человек только потому, что сам этого хочешь?
Он долго ничего не отвечал мне, потом, вместо ответа, подошел к окну и выглянул наружу, словно любуясь ярким лунным светом.
— Тебя очень пугает то, что ты теперь знаешь обо мне?
— Трудно сказать. Конечно, в первый момент я испугалась… Но для моего второго зрения ты так и оставался человеком, поэтому страх быстро прошел.
Он отвернулся от окна, и я теперь не могла видеть выражение его лица.
— Джиллан, клянусь на оружии, что я никогда по своей воле не буду ни пугать тебя, ни испытывать.
На следующее утро мы выехали из лагеря Всадников, оставив там и запасных лошадей, и все припасы, ибо надеялись, что больше они нам не понадобятся. Мы приближались к Вратам в их таинственную страну, поднимаясь все выше и выше в горы под пронизывающим ветром, и я могла только радоваться, что не идет снег. Хейррал молча ехал рядом со мной. Иногда он настороженно вскидывал голову, словно пытался учуять какую-то опасность. Я оглянулась и заметила, что остальные Всадники тоже обеспокоены. Только девушки, по-прежнему околдованные и восхищенные, ничего не замечали.
На этот раз Всадники ехали в полном боевом снаряжении, и я обратила внимание, что их серебряные шлемы украшены гербами. Гербом Хейррала оказалась великолепно сделанная фигурка готового к прыжку барса. У мужчины, ехавшего рядом с Кильдас, на шлеме красовалась расправившая крылья птица, кажется, орел. А за ними ехал человек, гербом которого был медведь, злобный и коварный обитатель горных лесов, считавшийся самым опасным из местных зверей.
Когда этот человек обернулся, я узнала Хальзе. Медведь, барс, орел… Я стала рассматривать остальные гербы — дикий кабан, волк… Оборотни… Неужели они действительно могли по своей воле превращаться в зверей? Или это только иллюзия, вроде их колдовских накидок? Действительно ли сегодня ночью на моей постели лежал барс, или мне это внушили, чтобы оттолкнуть от Хейррала?
Мы сделали привал и устроились перекусить на небольшой ровной площадке среди скал. Всадники все еще были обеспокоены. Те, у кого не было невест, собрались вокруг Хирона и устроили короткий совет. Потом трое из них уехали, по-видимому, на разведку. Девушки же по-прежнему сияли, не замечая общей тревоги, и мне тоже приходилось притворяться беззаботной. Но когда Хейррал принес мне бокал вина, я потихоньку спросила его, что происходит.
— Здесь опасно, недалеко отсюда, на востоке. Там вооруженные люди, возможно, ализонцы…
— Но ализонцев в долинах не осталось! Нам говорили, что все они или бежали за море, или погибли, — удивленно воскликнула я.
— Некоторые из них опоздали на последние корабли и не могли вернуться на родину. В отчаянии они разбежались по долинам и объединились в настоящие разбойничьи шайки. Им терять нечего, и потому они очень жестоки и опасны.
— Но так далеко на севере…
— Они знают, что люди Хай-Халлака здесь почти не бывают, и думают, что мы по-прежнему останемся в степях.
— Но если они узнают в вас Всадников, то не осмелятся напасть! — убежденно произнесла я. Слишком сильна была во мне вера жителей долин в непобедимость Всадников, поэтому мне и в голову не приходило, что кто-то, находясь в здравом уме, рискнул бы сам напасть на них.
— Джиллан, — грустно улыбнулся Хейррал, — ты нас переоцениваешь. Да, у нас есть некоторые необычные способности, и все же нас можно ранить мечом, как обычного человека, а если рана смертельная, мы умираем так же, как и вы. К тому же нас здесь слишком мало. Кроме того, ты должна понимать, что все время поддерживать иллюзию очень непросто. Двенадцать из нас выбрали свою дорогу в жизни и теперь везут невест, поэтому очень много сил уходит на то, чтобы девушки оставались очарованными. Прошлой ночью ты спрашивала меня, что видела — реальность или очередную иллюзию. Теперь я могу тебе ответить: да, я бываю и таким, в бою. Мы можем изменять свои тела, и это наша как бы боевая форма. Но для того, чтобы сменить обличие, нужны воля и сила духа. Эти девушки из Хай-Халлака видят нас только такими, какими мы хотим им казаться. Однако, если сейчас нам придется принимать бой, они могут увидеть нас в нашем боевом обличий. Боюсь, что тогда мы потеряем все, что получили в результате нашего договора с вашими лордами. Скажи мне откровенно, Джиллан, кто из невест сможет принять и другое наше обличье и не возненавидеть мужа-оборотня?
— Я слишком мало их знаю…