- Из будущего.
Фужер застыл в моей руке над столом.
- Вас что-то удивляет? - спросила Снегурочка.
- Удивляет?.. - Она так спокойно сказала "удивляет".
Снегурочка подняла вилкой ломтик помидора и положила в рот.
- Мистификация! - догадался я почти с радостью и поставил фужер.
В ответ - пожатие плеч. Может, она не расслышала? Нет, расслышала.
- Ничего удивительного, - сказала. - Спасая вас, мы спасаем себя.
Я ничего не понимал. Но перед невозмутимостью собеседницы, перед лаконизмом ее ответов ко мне вернулось чувство удивления, как там, в движущейся по коридору комнате. И чувство смущения: может быть, мои вопросы выглядят глупо и я сам выгляжу глупо?
Снегурочка тем временем дожевывала второй ломтик помидора.
Собравшись с духом, я сказал:
- Если вы сейчас не объясните мне все, я пойду к Деду Морозу. - Я показал на дверь.
- Как вы сказали? - с любопытством спросила Снегурочка.
- К Морозу, - повторил я. - На пульт.
- Его зовут Роллт. Енджи Роллт, - сказала Снегурочка.
- А вас?
- Лидди.
- Лидди, - сказал я. - Пожалуйста. Расскажите, что можете.
- Еще? - спросила она и наполнила мой фужер - для успокоения.
- Не надо. - Я отстранил рдяную влагу. - Расскажите мне все!
Салат в тарелке она съела наполовину и теперь, посмотрев - мне показалось, с сожалением, - на приятно уложенные кружочки, оставила тарелку в покое.
- В тысяча девятьсот девяносто шестом году, - сказала, эксперименты над генами в ваших лабораториях выйдут из-под контроля. Бактерии-мутанты вырвутся на свободу. Начнутся эпидемии, безумие, - Лидди кивала на каждом слове. - Миллионы смертей...
Нет, она не шутила. Она перечисляла, что произойдет, если мутанты вырвутся на свободу...
- Но ничего этого не будет, - закончила она перечисление. - И тысяча девятьсот девяносто шестого года не будет.
- Года не будет?..
- Он к вам не придет. Будет тысяча девятьсот девяносто седьмой.
Это было непостижимо, я откинулся на спинку стула. Лидди взяла с блюда фрукт, похожий на авокадо, итут же положила его обратно, видимо не решаясь предложить мне. Я старался осмыслить услушанное: верить или не верить?
- Вы меня разыгрываете? - спросил я наконец. - Вы с карнавала?
- Мы из две тысячи восемьсот семидесятого года.
- Девятьсот лет! - воскликнул я. - И вы это можете сделать - уничтожить год?
- Мы это делаем. Слышите?
Корабль мелко дрожал от рвущегося позади него пламени.
- Что это горит? - спросил я.
- Время.
- Знаете, какой сумбур вы сделали в моей голове? - спросил я.
- Не знаю, - ответила она и предложила мне авокадо.
Возвращались мы тем же коридором и так же: отсек двигался вместе с нами.
Роллт спокойно сидел у пульта и, кажется, был доволен. Мальчишка лежал рядом в кресле вверх животом и числом 1997, дремал, ручонка свесилась с кресла, мальчик не заметил этого.
- Роллт! - воскликнула Лидди.- Он ведь совсем заснул! Взяла малыша на руки, перенесла на диван: - Одуванчик ты мой!..
Мальчишка похлопал полусонно глазами.
- Маленький! - Лидди склонилась, чтобы свет не падал мальчугану в глаза. - Спи!
- Отнеси его, Лидди. Сама поспи, - сказал от пульта Роллт.
- А ты как? - спросила Лидди вполголоса, не оборачиваясь.
- Все налажено. Иди спи. Я тут поговорю.
Лидди, подняв малыша на руки, пошла к двери. Роллт нежно поглядел ей вслед.
Пригласил меня сесть рядом, в кресло, где прежде сидела Лидди. Я сел, Лидди в это время прикрывала за собой дверь одной рукой - другой обнимала мальчишку.
- Если что - вызовешь, - сказала она. Роллт кивнул.
- Внучка? - спросил я, когда Лидди ушла.
- Жена, - ответил Роллт и, предваряя вопросы на эту тему, сказал спокойно: - Ей двадцать четыре года, мне - двадцать восемь.