Все отпрянули от иллюминатора. Самым невероятным было именно то, что это странное создание, это космическое "как ее там", рыбка-белка, птичка-бабочка, ничем не двигала, ни крылышком, ни лапкой! А стук слышался все явственнее. Капитан поморщился и решительно поковырял пальцем в ухе, потом с сожалением посмотрел на собственный палец, перевел взгляд на экипаж и вздохнул.
- Ну, хватит! - сказал он. - Хочется девочке войти? Пусть войдет... Все со страхом посмотрели на него, но возразить были не в силах. И когда четкий, как старорежимная корабельная морзянка, стук раздался вновь, Капитан откашлялся, и заранее томясь от последствий межгалактического розыгрыша, хрипло разрешил:
- Войдите!
... Стекло сектора обзора - иллюминатора командной рубки прозрачностью напоминало чистую родниковую воду. Но твердостью своей этот огромный цельнолитой кристалл с перестроенной уплотненной атомной решеткой значительно превосходил алмаз. Разрушить, расплавить или пробить его в Космосе не могли никакие механизмы или организмы. Во всяком случае, не должны были бы...
Но рыбка или птичка, или что-то там из них вместе, словно бы и впрямь уловив разрешение, взмахнула крылышками, округлила рот и медленно, словно бы взаправду - через прозрачную ключевую водичку, сквозь полуметровую толщу иллюминатора вплыла в рубку и повисла над командным пультом.
У Астронавигатора были безумные глаза, и холодные капли пота вяло стекали по лбу... Врач посмотрел на него и перехватил руку, которая машинально тянулась к кобуре бластера...?
- Добро пожаловать... - с трудом пролепетал Капитан. Гостья грациозно вильнула хвостиком, теперь уже не беличьим, а раздвоенным, как у ласточки, подпрыгнула на двух, - впрочем, может быть, и на трех?! - лапках и сделала два-три поклона своей серьезной круглой головой... Почему-то астронавтам сразу же стало казаться, что это существо - именно гостья, а не гость...
- Кто вы?
- Не знаю...
- Но вы понимаете наш язык?
- Что такое Язык - ?спросила гостья. - Я понимаю всех...
- Но вы - представительница Разумной Цивилизации - ?все больше запутывался Капитан в вопросах обязательного Протокола, предписываемого при Контактах. - Какого типа ваш Разум?
- Что такое Разум - ?полюбопытствовала птичкорыбка или рыбкоптичка. - Мы не думаем об этом.
- Кто же тогда вы?! - хором спросили ее астронавты-мужчины.
- Мы - Планета Подарков...
- Подарков?! - растерянно прошептал Капитан. - Мне уже лет тридцать никто не делал подарков...
- И то, ежели считать по бортовому времени... - уточнил Врач и искоса взглянул на его орденские планки в золоте и крохотных бриллиантах. Потом с угрюмым несогласием мотнул головой: - А зачем нам... эти... подарки?
- Вы можете захватить подарки для ваших детей. У разумных существ должны быть дети, не так ли?
- Сомневаюсь, разумное ли я существо... - буркнул Врач. - Пожалуй, у нас у всех уже давно... очень давно... нет детей... И даже внуков... Тяжелый всхлип донесся из чьей-то перехваченной печалью гортани. Врач не стал уточнять, из чьей. Ах, Время, Время...
- Да, да... - потрясенно подтвердил Капитан. - Может быть... если мы вернемся... мы встретимся со своими пра-правнуками...
- Нашими детьми может быть все будущее человечество... - скромно сказал Третий Штурман. Он ушел в межзвездный рейс совсем молодым человеком и не успел обзавестись семьей.
- В некотором смысле... - съехидничал Астронавигатор.
- Вы так быстро размножаетесь - ?спросило Существо, не ведающее, что такое Разум.
- Быстро?! - вскинулся Врач, но осел и взглянул в иллюминатор обзора, где по-прежнему отсутствовало Пространство и существовало только Время. - Хотя да... Пожалуй, действительно - быстро...
- Вы сами можете оказывать нам покровительство... - прощебетала (или проворковала, кто их там разберет?!) цветастая гостья.
- Покровительство?! - обалдело спросил Астронавигатор, вспомнив, как эта рыбка или птичка свободно протекала сквозь несокрушимую крепость сверхалмазного сплава... - Мы вам - покровительство?
- Ну да... Можете играть с нами, приказывать нам приносить разные предметы с дальних планет...
- Поноска... Это называется - поноска! - вспомнил забытое слово Врач. - Они вроде космических собачек. Друзья человека...
- Не только. Мы умеем воплощать желания в осязаемые образы, менять психику, охранять защитными полями от воздействия враждебной среды...
- И это называется - покровительство?! Что же должны делать мы?!
- Ничего... Делиться с нами своей пищей, иногда играть и гулять с нами, разговаривать и позволять своим детям таскать на руках наших детенышей и называть их уменьшительными именами...
- А конуры вам не требуется - ?не слишком вежливо брякнул Астронавигатор.
- Мы ищем друзей, а не жилье... - уклончиво сказало существо с Планеты Подарков.
- Пошли, Чебурашка! - вдруг совершенно непоследовательно сказал Капитан, и рука его сама собой потянулась и погладила сразу же растопырившиеся, как шерстка, разноцветные перышки рыбки. - Или ты - Шарик? Кажется, у меня найдется для тебя куриная косточка... И он направился к себе в каюту. Глаза его сияли счастливым мальчишеским блеском, словно бы он удачно угнал у соседа-голубятника парочку его лучших турманов. Птичкорыбка, или, если угодно - рыбкоптичка послушно плыла перед ним... Впрочем, пожалуй, уже не плыла. Они почти перебирала тремя... нет, четырьмя лапами... Она походила уже на мохнатого скочтерьера... или на милого игрушечного медвежонка коалу... на бурундучка... черт возьми! Пожалуй, и на Микки-Мауса тоже... В тоскующем воображении астронавтов теснились реликтовые животные невообразимо далекой Земли!
Они, приоткрыв рты от зависти - да, да, они понимали, что это очень нехорошее, очень некосмическое, нетоварищеское чувство, но ничего не могли с собой поделать! - провожали взглядами маленькое церемониальное шествие...
- Подарок... - со всхлипом вздохнул врач. - Ишь ты...
- Интересно, а мышей он ловит, этот подарочек - ?словно бы и впрямь в космическое пространство, в сторону сказал Астронавигатор.
- К нам кто-то стучит... - простонал Третий Штурман...
БОЛЬШАЯ ВЕРА МАЛЕНЬКОГО КНУДА
Каждый вечер перед сном мама читала Кнуду что-нибудь из большой Книги в твердом переплете с медными пуговками, от которого вкусно пахло лошадиным седлом. Пятилетний Кнуд, конечно, почти ничего не понимал в этой толстой умной Книге, но слушал внимательно, потому что очень любил уютный мамин голос, теплый, как зимние варежки, которые она ему связала своими умелыми руками. Но однажды Кнуд заволновался, услышав волшебную фразу, вычитанную матерью из бесконечной Книги: "...И если даже будет у вас вера с горчичное зерно, и вы скажете горе: шагни - гора сдвинется..."
- Мама... - осторожно выдохнул Кнуд. - А горчичное зернышко... оно очень маленькое?
- Очень... - улыбнулась мама.
- А гора - ?и он от волнения опять пошатал кончиком языка молочный зуб с маленькими зазубринками на срезе: как будто рисунок старинной башенки. - Гора большая?
- Гора очень большая... - согласилась мама.
- И вершина ее покрыта снегом?
- Да, да... А снег этот никогда не тает...
- А вера? Она большая или маленькая?
- Смотря у кого, сынок... - задумчиво ответила мать. - У одних людей она большая, им легко жить. А у других - совсем маленькая, потому что они сомневаются.
- А у меня... какая вера - ?наморщив лоб в сильнейшем раздумье, прошептал мальчик.?