За его спиной, не шелохнувшись, продолжал стоять адъютант и точно так же оставалась совершенно неподвижной короткая антеннка, выглядывающая из черного сейфа-чемоданчика...
ОХОТА
Ощущая приятную тяжесть ружья, он бесшумно прополз сквозь колючий кустарник и осторожно раздвинул ветви. Они были здесь!
Солнце еще не взошло, серели предрассветные сумерки, и внизу, под ветвями деревьев и в кустарниках еще таились густые и таинственные клубы ночной темноты. Но их было видно! И не в отличные окуляры инфракрасного бинокля, а так - потому что они были чернее самой черной мыслимой черноты! Они двигались в центре поляны, меняясь местами и подпрыгивая. Он замер, втягивая ноздрями горький от хвои воздух и прислушиваясь к их гортанному бормотанью. Время от времени они забавно чуфыкали и с треском распускали свои великолепные крылья.
От первого солнечного луча, скользнувшего по вершинам, их чернота стала еще заметнее. Даже издали ощущалась глянцевитность и упругость их хвостовых перьев. Хвосты эти то распускались веером, то складывались с явным характерным шорохом - именно, как веер! От этих удивительных хвостов так и веяло прохладой... Над глазами у них огненно выделялись алые брови, алые, как кровь, струившаяся в их сильных телах. Даже на вид птицы были налиты тяжелой пахучей плотью. Первобытная дичь! И первобытная их песня, песня весны и любви, заполнила до краев эту уединенную поляну, всепобеждающе разносилась в полном безветрии раннего утра, дикая самозабвенная песня дикого леса...
"Косачи! Косачи! - повторял он, словно перекатывал внутри себя еще и еще раз это старое забытое слово. - Косачи! Прекрасная мишень!" Он знал, что ружье снаряжено и опечатано егерем по всем правилам. Он получил от него сертификат с внушительными гербовыми печатями и знал, что имел право на три выстрела. Он хорошо заплатил за эти три выстрела! Осечки не будет! Он опытный и хладнокровный стрелок... Пора!
Привычным, хорошо отработанным движением он поднял ружье к плечу. Ощущая щекой липкий холодок приклада, он спокойно, тщательно, как на полигоне, задержал дыхание... Ведя стволом, он аккуратно всаживал птицу в самый центр перекрестья нитей прицела, и когда она на короткую долю секунды замирала вместе со своей песней, - быстро и точно, три раза подряд нажал на спусковой крючок.
Отдачи он не почувствовал. Щелканье курка было совсем бесшумным. Три мощные короткие вспышки одна за одной выхватили своим резким концентрированным светом каждую хвоинку, кусты в непонятных пахучих цветах - они были лиловыми и мокрыми от росы, многократно отразились в каждой такой росинке, очертили дальний конец поляны в легкой кисее утреннего туманца, обрисовали каждое перышко и кровавые надбровья птиц, заставших в свете этих вспышек в своем последнем полете...
...Но что это?! Из ружья сбоку выползла, словно пустая отстрелянная обойма, лента, состоящая из трех превосходных, первоклассно проявленных стереослайдов крупного - в ладонь формата. Человек тупо посмотрел на них, еще ничего не понимая. Глухари, прервав свою песнь и прыжки, тяжелыми созревшими плодами расселись на ближайших ветвях.
Человек чертыхнулся, забросил ружье за спину и направился к своему флаеру, припаркованному в двух километрах от глухариной поляны...
- У вас есть патроны - ?спросил он, вернувшись в поселение, в первом же универсальном центре снабжения и распределения.
- Простите, сэр, что такое - патроны - ?на мгновение запнувшись, повторил служащий незнакомое слово, занося пальцы над информационным дисплеем... - У нас есть все, необходимое для жизни...
- Патроны... гм... это... - на лице говорившего просквозила досада, и он зло продолжил: - Это средство, чтобы убивать дичь.
- Убивать?! - оторопел продавец. - Вы, наверное, землянин?! - наконец, догадался он. - Вы так похожи на нас. Сразу и не отличишь...
- Да, я - с Земли, - гордо вскинул голову человек с ружьем. - Прилетел специально, чтобы поохотиться на древнюю дичь... И вот... - он показал на слайды.
- Прекрасные снимки! - одобрил продавец. - Настоящий трофей! А... А разве вы не знали, что на нашей УЗОПе - Уникальной Заповедной Охраняемой Планете - разрешена только фотоохота?!
- Предупредили! Но я хотел убить настоящую дичь! - оборвал его охотник и сделал движение, как будто нажимал на спуск.
- Убить живую птицу, и чтобы она трепыхалась у твоих ног, роняя перья! А потом - угли, костер, запах жареного мяса!
- У нас таких... - служащий сделал паузу, подыскивая выражение, - таких, как вы... подвергают принудительной перестройке психики!
- Ах ты... - начал было охотник, но спохватился, захлопнул рот и выскочил из торгового помещения.
Служащий проводил его отрепетированным вежливым поклоном и неприязненным взглядом, а затем с любопытством посмотрел на строчки информдисплея, высветившиеся перед ним на экране:
"ПАТРОН /устаревш./ - цилиндрическая емкость различного диаметра /калибра/, снабженная устройством для взрывания содержимого. Обычно П. снабжался пулей, взрывные газы придавали которой убойную силу на значительных расстояниях. П. применялся для охоты и в противоборствующих столкновениях /войнах/ человеческих сообществ. Торгового индекса не имеет".
Служащий удовлетворенно вздохнул и выключил экран...
ДОНОР
I
- Я этого больше не вынесу! - сквозь навернувшиеся на глаза слезы выговорила она.
- Мы изнемогли под тяжестью неопределенности, - подхватил муж и с надеждой посмотрел на хирурга.
Тот отвел взгляд и покачал головой.
- Я ничем не могу вас обнадежить. - В тоне врача не было ничего, кроме бесконечной усталости. - Вы знаете, я собрал консилиум из лучших специалистов. У мальчика прогрессирующая атрофия почек. Значит, месяцев семь-восемь, в самом лучшем случае - год. Большего ни я, ни господь Бог гарантировать не в силах. Спасти вашего сына может только пересадка здорового органа .Необходим донор.
- Семьдесят тысяч долларов! - в отчаянии прошептал муж. - У нас никогда не будет таких денег...
Врач, словно бы от сильной вспышки света, прикрыл глаза ладонью.
- Необходимы сразу две почки, - глухо сказал он. - Две, причем свежие и молодые. Они должны прижиться и развиваться вместе со всем организмом.
- О-о-о! - простонала женщина. - Целое состояние. А Дик у нас один... Если бы у него были братья и сестры...
- Скажите, мистер Кэрриган... - мужчина морщился, мучительно подыскивая слова. - Это не органическое, я имею в виду... не наследственное заболевание?
- Нет, - резко вcкинул голову хирург. - Это не гены... Это - осложнение после вирусного заболевания. Редчайший случай...
Женщина упала лицом на покрытый пластиком стол, давясь беззвучными рыданиями. Мужчина протянул было руку, чтобы погладить ее по голове - и oтдернул руку на полдороге.
- Милдред... - прошептал он. - Идем домой. Кажется, я знаю выход... И он посмотрел на жену со страхом и надеждой.
II
- Доктор... - в дверях приемной появился Роберт Джонсон. - Мистер Кэрриган, я хотел бы переговорить с вами наедине.
- Выйдите, сестра! - буркнул хирург, с интересом всматриваясь в новое для него выражение лица давнего знакомого.
- Скажите, доктор... - Джонсон несколько раз судорожно вдохнул и выдохнул воздух, прежде чем выдавил из себя первые слова, - для донорской операции... ну, для пересадки почек... имеет значение пол донора?
- Конечно, нет, - сразу же ответил врач. - Организму безразлично, будут почки мужские или женские. В данном случае имеет значение только абсолютный возраст. Вашему сыну пять лет. Донор должен быть моложе, в крайнем случае - ровесник...
- Дело в том, доктор... Дело в том, что Милдред беременна! И как нам сказали, беременность здоровая, без патологий. Уже четыре месяца. ..
- Поздравляю... - спокойно сказал врач. - Вы поступили дальновидно и мудро. Рождение нового ребенка поможет вам пережить неизбежное горе...
- Вы не поняли, доктор... Мы с Милдред не в силах... не в силах без борьбы расстаться с Диком. Мы очень любим его. Мы не хотим его хоронить! И мы решили... этот ребенок... без имени и возраста... незнакомый... пусть он и станет донором! Другого выхода у нас нет. Хирург выронил авторучку, которую во время разговора машинально вертел в руках. Она с коротким стуком упала на пол и, посверкивая золоченым пером, закатилась куда-то под стол. После чего в кабинете несколько мгновений стояла жуткая тишина.
- Xo-po-шо... - наконец медленно сказал хирург. - В шесть-шесть с половиной месяцев я вызову у вашей жены преждевременные роды, и мы используем почки недоношенного плода в качестве донорских. Я гарантирую жизнь Дика. Вот этими руками... - он поднял обе руки вверх, ладонями в сторону мужа, словно бы давая некую клятву. - Рискну на некоторое время присвоить себе функции Создателя! Хоть и подозреваю, что все будет крайне непросто, - бледно улыбнулся он. - Через две недели пришлите ко мне вашу жену для консультации.
III
Медсестра проболталась - не то по глупости, не то по злобе. Судебный процесс оказался сенсационным и шумным. "Обвинение в соучастии в убийстве!" - кричали газетные заголовки. - "Народ против врачаубийцы и преступных родителей!"
"А как насчет врачебной тайны? - ехидно вопрошали другие. - Неужели каждая вырезанная грыжа теперь станет достоянием всеобщей гласности?" "Несчастная мать руками врача-садиста вырывает почки у своего недоношенного ребенка!" "Мальчик Дик Джонсон совершенно здоров! Свободу замечательному хирургу, сотворившему чудо!"