Грег брел точно сомнамбула в гипнотическом сне, натыкался на прохожих, механически переставляя ставшие словно чужими ноги. Отрешенный взгляд блуждал поверх голов спешащих куда-то людей.
- Ишь, нажрался, - кто-то сильно ткнул его в бок. - Аж глаза побелели, пьяница.
Грег не чувствовал боли. Он вообще ничего не ощущал, будто находился за гранью окружающего мира, словно вокруг вымершая чужая планета. Под сердцем пустота. Сосущее чувство одиночества.
У зеркальной витрины его снова толкнули. Чтобы не упасть, он оперся ладонью о стекло. Из аквариумной глубины глянуло чье-то незнакомое, искаженное гримасой лицо. Потухшие глаза запали, на подбородке и щеках грязная щетина, волосы всклокочены. Ворот рубашки распахнут, пуговицы оборваны. Дышать было трудно, как тогда, когда он возвращался от вдовы Кребса, после его самоубийства. Грега обуял страх, он отпрянул от витрины и натолкнулся на какого-то парня в обнимку с девицей.
- Ты что, спятил, шизик?
На Грега пахнуло перегаром и потом.
- Еще один свихнулся, - хихикнула девица-панки с почти наголо остриженной головой и английскими булавками в мочках ушей вместо сережек. На шее на ржавой цепочке - ручка для спуска воды в унитазе.
- Прочь! Дрянь! - Грег махнул рукой.
Парень отлетел далеко к стене. Девчонка повисла на его локте и завалилась на спину. Прохожие шарахнулись в разные стороны. Кто-то истошно завопил.
У бордюра тротуара стоял золотисто-зеленый, будто большой жук, лимузин. Непонятная сила влекла к нему. Грегу хотелось крушить, ломать и разбивать вдребезги это чудо техники. Он озирался, ища какое-то орудие, которое помогло бы превратить в груду обломков автомобиль.
- Сволочи! Мрази! - не отдавая отчета, орал Грег, с губ брызгала слюна, он потрясал над головой кулаками.
Сзади его кто-то слабо ударил в ухо, даже не ударил, а так, мазнул. Грег обернулся, оскалил зубы.
Открыв рот, на него уставился парень. Рядом, размазывая по лицу краску и слезы, пискливо верещала девица.
- Ах, подонок! - Грег рванулся вперед, но, словно налетев на невидимую стену, замер. Ярость отступила внезапно, как и возникла. Он глубоко вздохнул и встряхнул головой.
Парень с девчонкой, часто оглядываясь, бросились бежать.
- Ох, - выдохнул Грег и безвольно опустил руки. "Слишком много подлостей и крови на твоей совести, Дик Робинсон, пора наконец держать ответ, - пронеслось в мозгу. - Пора..."
Грег огляделся. Эмоции угасли, он обмяк, но теперь знал, что делать. Начинал брать верх трезвый расчет криминалиста.
Он провел ладонями по лицу, прикрыл глаза, будто хотел забыть все, что произошло, выпрямился и быстро зашагал домой.
На уровне вторых этажей висели клубы пыли. Сквозь них тянулись, как сквозь дым, лучи солнца. Около витрины маркета худенькая женщина укладывала в коляску плачущего ребенка. Малыш кричал отчаянно и безысходно, цепляясь за край коляски, не желал лезть внутрь. Молоденькая мать делала по-своему...
17. ВОЗМЕЗДИЕ
Правление концерна Робинсона располагалось в двадцатиэтажном доме в центре города. Круглая башня из заполненных стеклянными панелями алюминиевых переплетов торчала как поставленный вертикально футляр от губной помады. Сходство усугублялось тем, что сверху, до половины, она была почти черной - чтобы солнечные лучи не мешали работе, стекла поляризовали. В глянцевито-черных окнах верхних этажей расплавились бронзовые блики.
Внизу, на площадке, обсаженной чахлыми каштанами с пыльными листьями, стояли разноцветные и разнотипные автомобили. Вокруг небольшого бассейна бегали дети, сидели с вязаньем или книгами старушки. В середине фонтана из позеленевшего камня пробивалась слабая струйка. Вода отдавала тиной и размокшими сигаретами. На мутной поверхности плавали клочки бумаги и окурки.
Медленно шурша подошвами по сухой листве, Фрэнк беспечной походкой обошел вокруг здания. Проникнуть туда труда не представляло. Охраны, кроме швейцара, дремавшего за небольшим столиком с телефоном, он не заметил.
Грег присел на шершавую от облупившейся краски скамейку. Сорвал листочек жимолости, размял в пальцах, поднес к носу. Зеленая кашица горько пахла бензином и пылью.
Робинсон, Фрэнку это было известно, являлся всегда в десять часов утра. Он взглянул на часы - тринадцать. Сейчас служащие хлынут в кафе и бары на обеденный перерыв. Сам шеф обедает, вероятно, в кабинете. Грег встал, распрямил спину и направился к подъезду. Навстречу турникет выпускал поток людей.
Швейцар даже не взглянул на него. Скоростной лифт - его обслуживал симпатичный мальчуган в униформе - в мгновение ока доставил на последний этаж, где заседал Робинсон. Грег вышел и огляделся, кабинет шефа концерна находился в конце коридора. Перед ним просторный холл, среди ползучей зелени вокруг низкого столика - несколько удобных кресел. Далее приемная.
- Добрый день! - Фрэнк распахнул дверь и в приветствии поднял руку.
Молоденькая секретарша оторвалась от телефонной трубки и улыбнулась.
- Босс у себя? - спросил небрежно. Не дожидаясь ответа, бросил: - Я его друг, мы договорились ровно на тринадцать. Сожалею, мисс, - он развел руками, - на пять минут опоздал. Он ждет, - и скрылся за тяжелой дверью, не дав девушке опомниться.
Робинсон сидел за большим полированным столом и листал какую-то папку, отмечая в ней что-то "паркером". Услышав скрип двери, поднял голову. Во взгляде мелькнуло то ли недоумение, то ли замешательство, словно застали врасплох за чем-то предосудительным.
Первый раз Грег видел его на фото двадцатилетней давности, когда Кинг принес досье в связи с поиском преступников, столь умело и загадочно лишавших людей одеяний. Потом в разное время на страницах газет мелькали Другие снимки - пресса явно благоволила к промышленнику. В жизни "король химии" выглядел несколько иначе. Он выделялся той особой мужественной красотой, которая так нравится женщинам. Короткий ежик волос совершенно светлый, трудно понять, то ли седой, то ли выгорел на солнце. Лицо смуглое с коротким носом и упрямым, разделенным ложбинкой, подбородком. Глаза льдистые и неподвижные, как у свирепой и ядовитой рыбы-мурены. Одет промышленник элегантно: темно-серый с искоркой, но строгого покроя костюм, белая рубашка с голубым, в крупный горошек, галстуком. От тщательно выбритого лица еле веет дорогим мужским одеколоном.
- Привет, Дик! - Грег усмехнулся и направил ему в грудь "люгер". - Руки на стол, пальцы растопырьте. Штучки со скрытыми кнопками мне известны. Не дурите и, если не хотите стать трупом, не шевелитесь!
Не спуская взгляда с пришельца, Робинсон медленно закрыл папку и положил на нее ладони, небрежно поигрывая кончиками пальцев с продолговатыми, ухоженными ногтями.
- Отодвиньтесь вместе с креслом от стола.
Промышленник молча исполнил приказ. Скрестил на животе руки, склонил голову и смотрел на незваного посетителя, насмешливо прищурив один глаз, покусывая верхнюю губу.
- Теперь побеседуем. - Грег сел на угол стола. - Пистолет с глушителем. Попытаетесь подать сигнал - пристрелю без предупреждения. Мне терять нечего. Будете говорить правду - даю слово оставить в живых. Согласны?
В ответ лишь кивок. Никакого испуга, скорее удивление или недоумение от столь невероятной наглости гостя, а может, и любопытство: чем же все это закончится.
- Предупредите секретаршу, пусть никого не пускает и не соединяет по телефону.
Робинсон нехотя потянулся к кнопке.
- Не эту! - Грег ударил его стволом по пальцам. - Мы же договорились, Дик! Нажмите белую. Вы же обещали быть благоразумным.
- Я перепутал машинально, - спокойно возразил промышленник, - это не тревога, а всего лишь вызов из архива. И не смейте называть меня Диком, резко повысил голос. Оборвал категорично: - Я этого не люблю и не терплю от посторонних.
- А мне наплевать, что ты любишь и чего нет, - отрезал Грег, переходя на "ты". - С кнопками будь внимательней, а то я, по неосведомленности, могу совершить непоправимое.
Робинсон нажал кнопку и произнес, пожалуй, излишне безразличным тоном:
- Меня не тревожить. Телефон отключите и переведите на заместителя.
- Хорошо, босс, - почтительно ответил женский голос.
У входа что-то скрипнуло. Грег оглянулся, и тотчас Дик вцепился в его руку с пистолетом. Пальцы, как обручем, сжали запястье.
Свободной рукой Грег отмахнулся от Робинсона, словно от назойливой мухи. Промышленник отлетел в угол и стукнулся о подоконник. Из разбитого носа на рубашку хлынула кровь. Робинсон приподнялся на локтях, замотал головой, капли рассыпались по стене и дверце сейфа.
- Черт побери! - выругался Фрэнк. - Опять удара не рассчитал.
Дик снова затряс головой, будто вышедшая из воды собака.