— Знаю. Я должна предупредить, что сегодня не приду.
Только этого мне не хватало!
— Телефон не работает.
— Брось заливать! Думаешь, я тебя обдеру? Не боись, от тебя звонить не буду.
— А может, лучше вернуться домой, э-э... —Я до сих пор не знал, как ее зовут.
— Решено, я остаюсь. Не бойся, это не больно. А телефон у тебя в спальне, исправный, я пробовала. Ладно, позвоню из автомата в фойе. Не бойся, чува- чок, ничего мне от тебя не надо, кроме тебя самого. Представь себе, бывают и такие девушки.
Она удалилась, а я сидел у камина и размышлял, как меня угораздило угодить в этот цимес и как из него выбраться, никого не обидев. В голову ничего не шло, оставалось молиться. И вдруг раздался стук в дверь.
— Открыто, — сказал я.
Дверь открылась. На пороге стоял Индъдни. Таки Бог есть.
— Какая радость, субадар!
— Дурные новости, доктор Шима.
— Меня, полагаю, задерживают?
— Попрошу пройти со мной, доктор.
— Я не сопротивляюсь, но...
— Вниз, прошу вас.
И я пошел вниз, пожалуйста. Индъдни погрузился в тихое отчаяние. Я ничего не понимал.
В вестибюле группа по расследованию убийств сгрудилась вокруг стеклянной будки телефона-автомата. Вокруг толпились зеваки, кого-то уже рвало. Стеклянная дверь была наглухо закрыта. В будку было втиснуто тело, головой вниз, с разорванными венами — она захлебнулась в собственной крови, как раз к праздничку для меня.
Они вышли в море на атомном траулере «Драга III», оставив далеко позади берег вместе с вонью Коридора. Стрела лебедки была вынесена за левый борт, и по блокам медленно скользил тяжелый, во множество сплетений кабель, опуская батисферу с Гретхен Нунн. Гретхен сидела внутри кокона из проводков и электродов.
Доктора Блэз (Шим) Шима и Фридрих Гумбольдт (Люси) Лейц находились в кабине управления, напоминавшей командный мостик космического корабля: по четырем стенам светились контрольные панели, циферблаты, мигали обзорные экраны.
Люси Лейц являл собой мощь, преобразованную в сало. Среднего роста, чудовищного обхвата, с руками и ногами толщиной с девичью талию. Когда он принимал
ванну, то, кроме него самого, там едва помещалось пять литров воды. Такая грозная туша говорила на удивление мягким и нежным голосом, смягчавшим все гласные: вместо «луна» он выговаривал «люна», а вместо «правда» — почти «прявда».
— Она уже достаточно глубоко, Люси? — спросил Шима.
Лейц внимательно наблюдал за шкалой глубокомера.
— Почти. Терпение, Шима, малыш. Терпение. Твоя сенсорная программа настроена?
— Угу. Все пять датчиков уже ведут отсчет.
Пять? Для пяти чувств? Но субадар Индъдни,
кажется, сказал...
— К черту субадара. Я проверяю все: зрение, слух, осязание, обоняние, вкус. Нас в Техноложке учили, помнишь? Ничего не принимать на веру.
— Весьма болезненное воспоминание. А электроды закреплены надежно, я хочу сказать — накрепко?
— Ей их ни за что не сбросить.
— А она знает программу? Не впадет в панику при толчке?
— Я предупредил. Она все знает. Не волнуйся... Гретхен могла бы породить новое оледенение своим несокрушимым хладнокровием...
— Лады. — Лейц нажал на клавишу. — Останавливаем погружение. Больше трехсот метров.
— Хорошо, хоть море спокойное.
— На этой глубине твоя девочка не поняла бы, если бы наверху бушевал тайфун.
— Неплохо устроились вы, пижоны из ДОДО.
— Хочешь дать ей знать, что начинаешь, Шима?
— Нет, это не предусмотрено программой. Она там, в глубоких синих водах, сама по себе.
— Там, где она сейчас, глубокие черные воды. Девочка так отрезана от всего сейчас, как никогда.
Шима кивнул, перекинул рычажок, и по экрану пошли данные, исчерпывающе описывающие состояние Гретхен.
— Шима, что это за фигня?
— Распечатка данных о метаболизме, Люси. Пульс. Температура. Дыхание. Напряжение. Тонус. И т. д. И т. п.
— В десятичном коде? Десятичном! Вот это рухлядь!
— Да, это старая-престарая программа, которую я откопал в библиотеке «ФФФ». Ее легче и быстрее всего было приспособить под эти испытания. Любой уважающий себя компьютер может перевести десятичный код в двоичный, если мне потребуется.
— А старая программа тоже была сделана под сенсорный эксперимент? Определяли, как и почему покупатели нюхают духи «ффф»
— Да нет же, ее делали под расчет вероятности появления двой-, трой- и вообще п-няшек — заказ отдела сбыта. Если написать дельную программу, Люси, то ее можно приспособить почти подо все. Ты же это знаешь. Из мышей, и ракушек, и зеленых лягушек — вот из этого сделан компьютер!
— Как вам ученым чудакам весело живется!
— Ах вот как, ученым! А вы, извиняюсь, кем будете, доктор Фридрих Гумбольдт Лейц?
— Я, сударь... простой Untersee Forshcungsreisen- de[75]. И, кстати, знаю, как это пишется.