Меня сковало внутренним холодом, пронзившим конечности, голова закружилась, а потом я забыл обо всем на свете...
Помню, как на втором курсе в праздник на двадцать третье февраля нам решили сделать своего рода сюрприз и засадили по две группы в самолет. Такой средненьких размеров, похожий на кукурузник, где летчик, скорее всего, был немецким шпионом. Вкратце нам объяснили, что сейчас мы будем прыгать. Как ни странно, с парашютом. Слово «парашют» меня, конечно, немного успокоило, но, чтоб никто не грохнулся в обморок, поспешили добавить, что прыгать будем вместе с опытными парашютистами. Причем нас пристегнут к ним ремнями... Пока самолет набирал высоту и летел к месту высадки «десанта», нас поучили, как махать ногами, куда совать руки и что в воздухе вообще делать. («Желательно вообще ничего,— говорил инструктор,— мастера все сделают сами. Вы за них держитесь и не мешайте, ясно?») Помню как сейчас, что все дружно кивали головами и делали умные лица. Дурачки. Лучше бы поискали запасные подгузники. Когда дошло до дела... Сева упирался всеми частями своего тела в каждый выступ самолета, громко блеял на непонятном языке и выглядел белым, как овца в комбинезоне. В конце концов он так и не прыгнул, как, впрочем, и Мусор, который оказался слишком тяжелым. То-то он улыбался и весело посмеивался в свою козлиную бородку. А вот я оказался одним из немногих, кто позволил привинтить себя ремнями к мрачному грузину-парашютисту и прыгнул с ним в бездну...
Наверное, именно из-за того прыжка десятилетней давности я не слетел сейчас с плеч вампира, а еще крепче вцепился в перья и восхищенно уперся взглядом вниз.
Там все выглядело как на карте, лишь слегка припорошенной снегом: квадратные крыши домов, абсолютно белые, с чернеющими антеннами, люди, похожие на муравьев, узкие ленты дорог, редкие машины. На какую же высоту мы поднялись? Куда летим? Руки и ноги, погруженные в перья, слава богу, не мерзли, но вот все остальное, особенно не защищенное от ветра и снежинок лицо, хотело побыстрее очутиться в тепле.
«Еще один крюк — и летим к дому»,— раздался в моих мозгах яркуловский бас. Я вздрогнул. Совсем вылетело из головы, что он может читать мои мысли. Наш экипаж сделал легкий крен в сторону, а затем филин резко наклонился вбок, вскинув вверх одно крыло. Не ожидая этого, я, хоть и был в полуобмороженном состоянии, постарался не соскользнуть, и в результате в моем кулаке оказался пучок выдранных с корнем перьев.
«Никогда! Ни за что! И ни при каких обстоятельствах! — четко и внятно произнес Яркула.— Я больше не посажу тебя на свою спину!»
«Извини»,— неловко буркнул я. Как-то нехорошо получилось.
Снежный поток тем временем усилился. Крыши домов я смог разглядеть, уже лишь когда мы спустились на минимальную высоту. Вскоре показался мой дом... Вернее, место, где должен был стоять мой дом... На самом же деле... Боже мой, ну почему не покончить на сегодня с неприятными сюрпризами!
Это было невероятно, но мой дом исчез. Вместо него прямо между двумя знакомыми девятиэтажками стоял средневековый замок!!!
Глава седьмая
1
Это было великолепное огромное здание из камня. Остроконечные башенки, возвышавшиеся над стенами, исчезали макушками в облаках, из которых недавно вынырнули мы. Узкие оконца были раскиданы по стенам столь часто, что создавалось впечатление, будто это трещины, а сам замок настолько древен, что вот-вот превратится в пыль. Недалеко от того места, где мы приземлились, виднелась железная дверь, тоже приличных размеров, но почему-то желтого цвета. На двери красовалась натянутая красная тряпица с непонятными символами. Тряпица больше всего напоминала одну из Севиных рубашек — такая же мятая, в нескольких местах порванная и явно давно не стиранная. Я всегда поражался, как Сева умудряется при такой жене, как Марья, ходить в одном и том же.
— Что-то подобное я представлял, читая историческое фэнтези, Муркока там, Перумова,— пробормотал Сева.— Вопрос в том, что он делает на месте Витькиного дома?!
— Мне бы тоже хотелось знать.— Мыс Севой выразительно посмотрели на вампира и джинна.
Что ни говори, но работа в институтском театре не прошла даром. Впечатление портила Севина шапочка, плавно сползавшая на его глаза.
— Забыл,— мрачно произнес граф Яркула,— совсем забыл о Дидро... Надо ж было так вляпаться!
— А ты не мог мне напомнить, жилистый скелетообразный друг?
— Я не Эйнштейн тебе все помнить,— огрызнулся Ирдик без энтузиазма.
— Что происходит? — повторил я, наблюдая за замком.
Вот какой-то молодой человек смело прошагал сквозь стену и за ней исчез. Скорее всего, он ее вовсе не видел.
— Почему видим замок только мы?
— По порядку начну,— решился Яркула, собравшись с мыслями.— У меня из головы совсем вылетело, что наш философ потерял память. В голове его оказалась Бессознательная Старушка, которая отвечает за то, чтобы кто-нибудь другой не залез к Дидро в сознание, пока память не нашлась. Но я забыл, что в последние полвека бессознательная наша стала быстро терять зрение и слух. Ей для охраны постоянно требуются помощники, вот и осталась головушка нашего Дидро без защиты. Значит, кто-то точно влез в его сознание. Желающих много.
— Ну хорошо. Кое-что из сказанного тобой я понял. Второй вопрос — почему этот замок видим только мы?
— Да потому, что о существовании Дидро только мы и знаем.— Яркула постучал согнутым пальцем по лбу.— Соображать надо.
— Кажется, я понял,— простучал зубами закоченевший от полета Сева.— Все, кто знает Дидро, будут видеть этот замок. А кто нет — видят Витькину многоэтажку... А п-попасть мы туда с-сможем? А то холодновато на улице с- стоять.
— Надо проверить,— сказал граф, немного подумав,— а заодно и выяснить, кто оседлал сознание Нефилософа.
— И еще узнать, куда подевались Сарь и Капица,— вставил Ирдик, единственный из нашей компании не проявлявший признаков замерзающего джинна.
Правда, я только что заметил, что оба агента вновь нацепили на себя человеческие личины. Яркула превратился в молодого человека, похожего на Севу, только толще, а Ирдик поменял цвет кожи, убрал клыки и заостренные уши, нарастил веки, став с виду вполне обычным мужчиной лет сорока. А когда джинн торопливо напялил сотворенную из воздуха голубую телогрейку, его и вовсе не возможно стало отличить от среднестатистического полупьяного сантехника, каких у нас в городе больше половины населения.
— Ну и кто пойдет? — спросил я, подразумевая, что пойду не я и уж тем более не Сева.
— Наверное, Ирдик,— мудро ответил вампир,— это по его специальности, он и помоложе меня будет...
— Это я по паспорту моложе, а по жизни старше. На все сто двадцать лет. Поэтому я не пойду.
— Ты предлагаешь идти мне — дряхлому, пожилому вампиру, болеющему ревматизмом? — страдальчески проскрипел граф. Ранее этого за ним не наблюдалось.
Ирдик протяжно захохотал, откинув голову, и в результате нахватал ртом снежинок. Настал черед хохотать Яркуле. Мы с Севой предусмотрительно помалкивали, а прохожие старались делать вид, что ничего не замечают, и спешили, огибая нас, по своим делам.
Снег повалил еще сильнее. Через напряженные пять минут мне захотелось убежать в подъезд ближайшего дома и сесть промерзшим задом на батарею. Еще оказалось, что я некоторое время пританцовываю на месте, абсолютно не чувствуя пальцев ног.
— Давайте тянуть спички. А то надоели, в сам-мом деле. Все спор-рите и спор-рите,— не выдержал Сева. Он сунул сжатый трясущийся кулак с двумя на вид одинаковыми спичками под нос вампиру,— Тяни первый.
— А если я вытащу короткую?
— Тогда ты пойдешь выяснять, что это за замок,— ответил Ирдик.— Левую тяни.
— Откуда знаешь? — прищурился вампир, стряхивая снег с мокрой шевелюры.
— Я у него в мыслях прочитал,— беззаботно ответил джинн и замолк, поняв, что проговорился. Сева, чья идея потерпела крах, бросил спички в снег и возмущенно всплеснул руками.
— Тогда сами решайте, а я ухожу! Пошли, Витек! — И он решительно направился по тропинке к соседней пятиэтажке.
— Куда собрался? — спросил я, догоняя Севу.
— Греться! — щелкнул зубами Сева.— А эти сами придут к решению, рано или поздно.
— Разумно,— пробормотал я.
Мы достигли подъезда и зашли внутрь. К превеликой нашей радости, на первом этаже не только была батарея, но она еще и грела и около нее никого не было, хотя по своему собственному опыту я знал, что в такие дни молодежь предпочитает греться именно здесь. Вдобавок прямо над батареей было окно, из которого были прекрасно видны оба препирающихся агента и замок. Он, в отличие от Яркулы и Ир- дика, оставался по-прежнему мрачным и молчаливым. Мне показалось, что даже снежинки не падают на него, а предпочитают огибать. Полюбовавшись замком, я забрался на батарею с ногами, предоставив Севе возможность наблюдать за происходящим на улице.
— Тебе это ничего не напоминает? — задумчиво пробормотал Сева, снимая шапку и расстилая ее на батарее.
— Что именно?
— Вот это все. Как будто мы опять сидим в Мусорщиковом туалете и ждем Пал Палыча. Сейчас у нас под боком гораздо больше пришельцев, вдобавок средневековый замок. И неизвестно кто засевший в голове маленького Нефилософа. И, что самое интересное, никого из них мы не собираемся хватать и тащить в милицию.
Сева ответил утвердительным вздохом и добавил что-то о своей Марье, которая печет великолепные пирожки.
— Решили наконец.