Помощь
Реакция девочки-ангела была очень бурной, она расплакалась как настоящий семилетний ребёнок и долго не могла успокоиться. Она слушала, держа меня за руку, закрыв глаза и встав на ступеньку под водой. В конце моего рассказа, Анаэль открыла свои влажные глаза и всхлипнула. Она молча нырнула под воду и, взяв другого ангела, подтянула её ко мне. Анаэль булькнула мне что-то и показала жестом, чтобы я продолжил наши опыты.
Мне не очень хотелось. Мне не понравились сны ангелов. Я не понимал, как они могут переживать все эти события, имея такую чувствительную натуру. Но любопытство взяло вверх, и я осторожно запустил свои пальцы в рыжие волосы женщины со светящимися крыльями.
В глаза ударил слепящий свет далёкого пожарища. Я оказался далеко от пятиэтажного дома с пожаром. Рядом стояла заведённая машина, её дверь была открыта. Я лежал на руках у, стоящей рядом, всхлипывающей женщины, которая с ужасом смотрела на обрушенный подъезд.
— Мама, что случилось? — спросила двенадцатилетняя девочка, стоящая рядом.
Девочка осталась без ответа и держала за руку маленького мальчика, который внимательно смотрел на дом, к которому мимо нас пронеслась пожарная машина. Мы стояли на обочине, вдоль широкой дороги. Было видно, что эта женщина и дети вокруг неё одевались впопыхах.
Я увидел девчачьи колготки на своих детских ногах и, будучи на руках, закрыл глаза и стал вспоминать, что произошло. Память была ещё свежей, поэтому я просматривал её, словно фильм.
Я вспомнил, как я десять минут назад, проснулся или, точнее, проснулась рядом с мамой от собственных активных движений. Мои руки, ноги и тело бились в непрерывных судорогах. Я испугалась и громко крикнула маме, разбудив её.
Уже через две минуты, отдавая команды старшей дочери, она судорожно одевала меня, попутно звоня мужу. Когда все трое детей были одеты, она взяла моё дёргающееся тело на руки и, прикрыв одеялом, вышла в подъезд.
Она кричала моей сестре, чтобы та спускалась вниз, а сама наспех закрыв дверь, пропуская ступеньки, сбежала вниз. В её руках блестели ключи от машины. В её глазах блестели слёзы, она то и дело заглядывала в моё сморщенное от мук лицо.
Она усадила моего брата сзади, а старшую дочь на пассажирское сидение и дала ей в руки одеяло, в котором находилась я. Судороги помаленьку проходили и превращались в заметную дрожь, мне становилось лучше.
Я услышала скрип резины на асфальте, и мы быстро выехали на дорогу во дворе, осветив несколько окон злополучного дома. Когда мы уже выезжали со двора, произошёл мощный взрыв. Мама испугалась и включила не ту передачу, выезжая на проспект и резко надавив на газ, с хрустом коробки подожгла сцепление и машина заглохла.
Она глядя на обрушенный подъезд, снова завела машину, и попыталась тронуться. Коробка передач лишь щёлкала, отказываясь приводить машину в движение. Мне уже стало лучше и, привстав на коленях старшей сестры, я смотрела в окно на разгорающееся зарево пожара, среди тонны пыли в воздухе.
Мама вытерла лоб, и вышла на улицу, решив не обращать внимания на взрыв и его последствия. Ей нужно было поймать машину, чтобы везти меня в больницу. Она взяла меня на руки и, встав у открытой двери, вытянув руку, стала ловить машину. Она не могла не смотреть на то, как у развалин подъезда суетились люди. Мимо проехала пожарная машина, и очнулся, открыв глаза.
Крылья ангела, сон которого я видел, стали медленно погасать. Анаэль уже всё прочитала по моим глазам и тянула ко мне тело третьего, последнего ангела с ярко светящимися крыльями. Не задумываясь, я прижал обе руки к её голове и снова оказался у пожарища.
Под ногами мешались шаткие кирпичи, судорожными руками я откидывал обломки. То и дело, находя живых детей и взрослых и, отводя или относя их на безопасное расстояние, я работал как робот. Всё происходило автоматически, я не обращал внимания на порезы, переворачивал тяжеленные ванны и шкафы, спасая жизни.
Было ощущение, что я точно знаю, что нужно делать и где находятся жертвы. Словно руководитель спасателей, я при помощи нескольких грязных от пыли мужиков, работал, не обращая внимания на разгорающийся в десяти метрах пожар. Моя девушка, с которой мы познакомились две недели назад, нашла где-то одеяло и забивала им языки пламени.
Мне некогда было обращать на неё внимание, я показывал другим мужикам, где нужно разбирать обломки и уже сбился со счёта, сколько мы вывели людей. Позади, послышался вой сирен пожарной машины, которую вызвала моя подруга, пять минут назад. Словно робот, я продолжал работать даже тогда, когда в пламя полетели первые сгустки пены.
Я ни разу не ошибся с местоположением людей, но мне некогда было анализировать это чудо. Пытаясь не отвлекать молодого человека, в теле которого я сейчас находился, я заглянул в его память. Я увидел, что девушка, которая размахивала неподалёку покрывалом, впервые пригласила меня домой уже на пятом свидании.
Ночью мне, вдруг, резко захотелось ночной романтики и, разбудив спящую в одежде, рядом Лену, я предложил ей прогуляться под луной. Телевизор ещё показывал титры скучного фильма, который мы начинали смотреть два часа назад. Свечи уже догорели, а шампанское в бокалах выдохлось.
Захватив консервный нож и железную банку с ананасами, мы быстро накинули куртки и, громко хлопнув входной дверью, выбежали на улицу. В это время, мимо нас промчалась какая-то машина полная детей. Только мы дошли до качелей во дворе, громыхнул взрыв.
Чтобы не мешать молодому человеку, которого уже отстраняли подоспевшие спасатели и пожарные, я открыл глаза и, почувствовав, какая вокруг горячая вода, стал выходить.
Анаэль вышла вслед за мной и в то время, когда я задумчиво вытирался, она, расправив свои крылья, трясла ими, чтобы высушить. Я снова посмотрел в бассейн. Все крылья плавающих ангелов снова ровно светились и были неподвижны.
— Что им снится? — заинтересованно спросила Анаэль, прикоснувшись к моему плечу.
— Поляны с цветами, — соврал я, решив больше не волновать свою новую знакомую.
Анаэль заразительно зевнула и, отпустив свою руку, булькнула что-то в ответ. Она вышла из бассейна и направилась в коридор. Мы молча поднялись на лестницу и, подойдя к её двери, взялись за руки.
— Ты точно не помнишь своих снов? — спросил я мысленно.
— Абсолютно, — улыбнулась она. — Но приятно знать, что во сне мы видим цветы.
— А как же твой сон с битвой? — спросил я, глядя на неё с опаской.
— Какой сон с битвой? — улыбнулась она. — Ты же сказал, что нам снятся цветы.
— А как же взрыв в доме? — пристально глядя на её реакцию, спросил я.
— Какой ещё взрыв? — нахмурилась Анаэль.
— Ну, я же недавно рассказал тебе сон того взрослого ангела в бассейне, — объяснил я, чувствуя как схожу с ума. — Ей снилось, как мужчина спасся от обрушения, внезапно захотев жареной картошки.
— Да? — наивно вскинув брови, спросила девочка. — Расскажи мне снова, я ничего такого не помню.
— Прекрати притворяться! — сказал я, сжав губы.
— Про их сон с цветами помню, а про картошку не помню, — обиженно сказала Анаэль и жестом руки открыла дверь в свою спальню.
— Ладно, завтра поговорим, — махнув рукой, сказал я. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — улыбнулась она. — Спокойной ночи.
Я отпустил её руку и, дождавшись, когда дверь закроется, ещё раз осмотрел большой зал внизу. Ночь оказалась очень короткой и за окном уже светало. Мне хотелось спать, поэтому я сразу отправился в нашу спальню в центре замка на втором этаже. Одежда неприятно прилипала к телу, будучи мокрой.
Повесив одежду на ближайший стул, я забрался под одеяло к отцу и ещё долго смотрел в потолок, пытаясь уложить новые впечатления в голове.
Эти ангелы не так наивны и слащавы, как мне показалось. Судя по всему, их жизнь имеет иной смысл, чем нам показалось сначала.
Расследование усложнялось поведением Анаэль, которая отказалась разговаривать на тему страшных снов в бассейне. А может они и правда не помнят, что им снится. Я внезапно почувствовал, что уснул и от этого снова проснулся.
Глядя в потолок, я представлял ту разрушенную часть дома, поле боя, их голого медведя с чешуйками, взрывающиеся помидорки на цветах. Продолжая видеть весь этот сумбур во сне, я наблюдал, как вокруг меня летают и плавают миллионы непонятных ангелов. Последнее, что я помню, как впиваюсь зубами в кору дерева и начинаю высасывать карамельное молоко.
Я не знаю, сколько прошло времени. Проснулся я от того, что меня толкают в плечо. Это была мама, она ласковым голосом говорила:
— Вставай соня, уже утро. Иди мыться, будем завтракать.
— Все события проспишь, — хихикал рядом отец.
Вместо ответа, я насупился и, прикрываясь высохшей одеждой со стула, отправился в ванную, которая теперь имела больший смысл.
На улице уже было светло. Мой мозг воспринимал все ночные события как сон и решил пока не думать на эту тему. Тем более что это всё жизнь ангелов и меня это не касается. Аполлионы уже плавали среди рыбок, и мы с отцом, нырнув и, подплыв ближе, пожали им руки.
— Доброе утро, — сказал Аполлион младший.
— Доброе, доброе, — сказал я и улыбнулся.
— Водопад включите, — крикнул мой отец.
Сверху полилась тёплая вода, которая будила не хуже, чем чашка свежесваренного кофе «Молд». Приятно плавать на голодный желудок, зная, что скоро тебе дадут приятное, ни к чему не обязывающее молоко.
Я прислушался к своим ощущениям и понял, что происходит что-то странное. Я постарался представить жареную картошку, борщ, шашлык с поджаристыми кусочками мяса на вымокшем лаваше, но захотел молоко.
— Как насчёт молока? — спросил я мужчин, проверяя свою догадку.
— Я бы с радостью, — ответил мой папа.
— Сейчас выйдем и дрябнем по кружечке, — ответил Аполлион старший.
— А шашлык не хочется? — подозрительно посмотрев на них, спросил я.
— Хочется, но где же его достать? — спросил Аполлион младший. — Давайте лучше молочка. А потом сообразим что-нибудь другого.
— Всё с вами ясно, — улыбнулся я.
— Что тебе ясно? — строго спросил папа.
— Подсели, — коротко ответил я.
— Ничего мы не подсели, — хором ответили они и, переглянувшись друг с другом рассмеялись.
Рыбки осмелели и иногда тёрлись об мои ноги, что вызывало неприятные ощущения. Мне захотелось выйти и рассказать всё Аполлиону младшему. Держать в себе свои догадки, уже не было сил.
Я поднялся по мраморным ступенькам, завернулся в полотенце и, подозвав рукой Пола, шепнул ему:
— Ночью кое-что случилось, нам нужно поговорить.
— Энурез? — рассмеялся он.
— Дурак, — улыбнулся я и легонько щёлкнул его по лбу в стиле Тани.
— Давай после завтрака поговорим, — попросил он. — Мне надоела эта спальня, потом прогуляемся по улице, и тогда ты всё расскажешь. Хорошо?
— Хорошо, — ответил я. — Только нужно улизнуть от родителей и чтобы ангелов рядом не было.
Когда мы вышли, наши мамы как раз забирали поднос с молоком и сыром у взрослого ангела, стоящего за дверью. Когда дверь зарылась, нам раздали по стакану, и мы стали пить этот, уже привычный, напиток и закусывать сыром.
Мы с Аполлионом стояли у большого окна и, глядя на их местное солнце, выбирали, куда пойдём гулять.
— Нужно спросить ангелов, безопасно ли нам ходить одним, — предложил Аполлион.
— И ты думаешь, взрослые признаются, что это безопасно? — улыбнулся я, поражаясь наивности Пола. — Нужно будет сбежать.
— Они же будут беспокоиться, — нахмурился он.
— Мы оставим им записку, — сказал я тоном, не терпящим возражений.
Пол обернулся на болтающих друг с другом родителей и немного подумав, сказал:
— Ладно, пошли записку писать.