Но это было. Они увидели в проёме голубой отсвет металлопластиковых стен коридора, тёмные зеркала экранов, пульт управления в глубине и бегущие по табло змейки мнемогра-фиков. Только вместо кресел стояли какие-то жаровни и станки с ремнями.
— Рубка “Европы”… — прерывающимся голосом прошептал Бренн. — Жрецы замуровали звездолёт…
— И превратили рубку в алтарь… — хрипло отозвался Шайгин. — Или в камеру пыток…
Им в спину упёрлись копья. Повинуясь, они вошли в коридор, приблизились к пульту. Одного взгляда было достаточно, чтобы определить: пульт цел.
Сзади жрецы затянули новый гимн.
Шайгин оглянулся. Лица четырех переступивших порог святилища воинов были бледны как мел.
Широким торжественным шагом сбоку зашёл служитель Голоса, воздел руки кверху и повелительно крикнул:
— На колени, исчадия зла!
— Падай, падай! — услышал Шайгин.
Прежде чем он успел понять смысл сказанного, Бренн рухнул перед пультом, выбросил вперёд связанные руки, так что их удар пришёлся по клавиатуре пульта.
Ослепительно вспыхнул свет, взревел сигнал аварийной тревоги, сомкнулись переборки, мгновенно отрезав рубку от зала с черепами.
Бренн вскочил. Шок обратил стражников и жреца в восковые куклы, которые без стона валились навзничь под ударами Бренна и Шайгина.
Минуту спустя путы были перерезаны, стражники связаны содранными со станков ремнями. Бренн отключил сирену, и люди перевели дыхание.
В наступившей тишине слышались глухие удары о стену.
— Ерунда, — сказал Бренн. — Переборки выдержат. Двигатель, если верить приборам, мёртв, но аппаратура связи действует нормально. Сейчас вызову “Эйнштейн” и…
Он чуть не подпрыгнул.
Позади него прозвучал мерный, потусторонний голос:
— Докладывает контрольный автомат! Температура снаружи — двести девяносто три по Кельвину. Давление…
Опомнившись, Бренн захохотал.
— Так вот он каков, божественный Голос!
Голова Великого служителя Голоса дёрнулась. При падении маска-череп свалилась, и теперь на землян глядело нечеловеческое лицо с белыми от злобы глазами.
— Я недооценил вас, проклятые пришельцы со звёзд…
— Как? — опешил Шайгин. Ему показалось, что он ослышался. — Ты… ты понял, кто мы такие?! Сейчас?
— Раньше…
— Тогда почему же?! Почему вы так поступили с нами?
— Власть укрепляется верой. Веру укрепляют жертвы. Разум опасен для веры. Будьте вы прокляты… прокляты…
Голова жреца снова дёрнулась и бессильно упала.
— Повторяю, — мерно возвестил автомат. — Температура снаружи — двести девяносто три по Кельвину…