- Надеюсь, что парень нервничает только из-за болезни матери.
Дженн покачала головой:
- Он честный человек, Шейн. Если бы не Бенедикт, его мать уже давно умерла бы. Он нас не предаст.
Не дожидаясь ответа, Дженн прошла в комнату и замерла на месте. Бенедикт стоял на коленях около соломенного тюфяка, на котором лежала вовсе не больная старуха, а молодой человек лет двадцати, и к тому же явно раненный в схватке.
- Простите меня, госпожа, - заикаясь, выдавил Маркаллен. - У меня не было выхода. Только так мы могли оказать помощь этому... этому...
- Нет смысла скрывать правду, раздался от двери тихий голос. В жилах Дженнифер Росс течет кровь королей Люсары, и она нас не выдаст.
Дженн и Шейн одновременно резко повернулись. Перед ними стояла женщина. Дженн поражение раскрыла рот, но не смогла произнести ни звука.
- Простите меня, - прошептала Розалинда, делая шаг вперед. Ее глаза были окружены темными тенями усталости, портившими ее хрупкую красоту. - Я обратилась бы к вам напрямик, но не могла сделать это иначе, не рискуя быть обнаруженной. Я знаю, что подвергаю и вашу жизнь, и всех этих добрых людей ужасной опасности, но все равно молю вас о помощи.
- Простите меня, ваше величество, но... не лишились ли вы рассудка?
Розалинда сидела на табурете у очага, в котором еле тлел огонь, сложив руки на груди. Она подняла голову и взглянула на стоящую перед ней девушку. Они перешли в гостиную, чтобы не мешать священнику перевязывать раненого, и теперь Розалинда была готова ответить на вопросы, которыми ее засыпала Дженн. У двери стоял воин, сопровождавший Дженнифер, держа руку на рукояти меча, словно в ожидании нападения.
Нужно было отвечать. Дженнифер стояла перед Розалиндой, опустив руки, на ее лице все еще было написано изумление. Сияющие голубые глаза девушки, казалось, озаряли всю комнату.
- Может быть, я лишилась рассудка, а может быть, у меня не было выбора. Факт заключается в том, что я здесь и нуждаюсь в вашей помощи.
Глаза Дженнифер сузились, она оглянулась через плечо:
- Шейн, обойди вокруг дома, посмотри, все ли спокойно.
- Хорошо, госпожа.
Воин неслышно вышел, хотя был явно недоволен приказанием Дженн. Дженнифер вновь повернулась к королеве; теперь ее глаза смотрели внимательно и настороженно.
- Вы приехали одна?
- Нет. Мои дети и сестра наверху, они спят. Граф Кандар помог нам бежать и теперь охраняет их.
- А этот молодой человек, раненый? Что с ним случилось?
Розалинда сглотнула:
- Нас обнаружили два дня назад. Кандару и его людям удалось перебить стражников, но Диен погиб, а Хью был ранен. Мы бежали, но скоро стало ясно, что Хью нуждается в помощи. Мы добрались до этой фермы, и Маркаллен сказал, что сможет позвать целителя не связанного с Гильдией. Я расспросила его и узнала, что вы в этом тоже участвуете. Когда я услышала такое, то поняла, что боги вняли моим молитвам.
Дженнифер нахмурилась, ее тонкие брови сошлись на переносице. "Она действительно красива, эта странная девушка", - подумала Розалинда. Огромных глаз, милой улыбки, черных как смоль волос достаточно, чтобы любой потерял голову. Но Дженнифер обладала еще одним редким достоинством: она вся светилась неугасимым внутренним пламенем. Именно это заставляло ее так ужасно рисковать ради собственных принципов. Нужна была нешуточная смелость, чтобы воспротивиться Гильдии и помогать брату Бенедикту, не говоря уже о том, чтобы ночью тайно посетить больную мать Маркаллена. Будь она мужчиной, как наследница Россов, она была бы серьезной соперницей Селару.
Дженнифер сделала несколько шагов по тесной комнатке, потом остановилась, погруженная в размышления.
- Маркаллен знает, кто вы такая?
- Да.
- И вы хотите бежать из страны? Не боитесь быть схваченной? Вы же знаете, что случится, если вы попадетесь.
- Да. - У Розалинды была целая неделя, чтобы во всех деталях представить себе такой исход. - Поэтому я и обращаюсь к вам. Только вы можете мне помочь.
Дженнифер покачала головой:
- Каким образом? Что я могу для вас сделать?
Как можно объяснить то, что невозможно выразить словами? Смутное ощущение, инстинкт...
Нет, невозможно. Здесь нужны веские доводы.
- Я знаю о вашем прошлом. Вы не были воспитаны как изнеженная аристократка, подобно другим девушкам вашего круга. Вы сумели выжить в одиночестве и без поддержки. Вам удавалось преодолевать трудности раньше, и я уверена, что вы сможете сделать это снова. В ваших жилах к тому же течет королевская кровь, ваш отец один из немногих оставшихся в живых противников моего мужа, сражавшихся с ним с оружием в руках, единственный, кто продолжает отвергать все его установления. Я не посмела приблизиться к границе, ближайшей к Марсэю. Она будет охраняться особенно бдительно. Моя единственная надежда скрыться на юге, может быть, даже добраться до берега и нанять корабль. Когда я услышала, что вы помогаете целителям, я почувствовала уверенность, что вы можете мне помочь. Единственный вопрос: захотите ли? Дженнифер посмотрела на Розалинду.
- Тут нет вопроса. - Она повернулась к двери и слегка повысила голос: - Шейн!
Красивый молодой человек появился немедленно.
- Нам понадобятся лошади и припасы на неделю. Воспользоваться конями моего отца мы не сможем, иначе он узнает. Нужна также будет помощь Кигана... и еще Алл и придется придумать какое-то оправдание моему отсутствию. Как только выяснится, скоро ли Хью сможет сесть в седло, мы вернемся домой.
Дженнифер снова повернулась к Розалинде. Удивление и шок на ее лице сменились спокойной решимостью.
- Мы выедем завтра вечером. Я вернусь сюда за вами. Будьте готовы отправиться в дорогу через час после того, как стемнеет. До того даже и не думайте выходить из дому. Ох, а как себя чувствует мать Маркаллена?
Розалинда облегченно улыбнулась:
- Она наверху, спит. За последние дни ей стало гораздо лучше, как мне говорили. Она еще всех нас переживет.
- Учитывая нашу затею, это вполне возможно.
День был совершенно безумным. Дженн пришлось тайно заниматься приготовлениями, рассчитывая, что Шейн сделает все, что ему поручено, направлять Адди и к тому же еще не давать воли собственному беспокойству. Труднее всего было написать письмо, но оно дало бы ей единственную правдоподобную отговорку, позволявшую покинуть Элайту, единственный способ исчезнуть так, чтобы это ни у кого не вызвало вопросов.
Как поведет себя Белла? В последние несколько месяцев она стала относиться к сестре мягче настолько, что Дженн стала свободно чувствовать себя в ее присутствии и не стесняться задавать вопросы. Но поддержит ли Белла ее ложь? Согласится ли притвориться, будто Дженн отправилась погостить в Мейтленд?
"Прошу тебя, прояви ко мне доверие в этом деле. Я ничего не могу объяснить, и все нужно скрыть даже от отца. При встрече я отвечу на твои вопросы, обещаю. От твоего доверия ко мне зависят человеческие жизни. Пожалуйста, не подведи меня".
Что ж, может быть, и получится. У Дженн не было времени, чтобы лично проделать весь далекий путь в поместье Беллы и все ей объяснить. Адди отвезет письмо и расскажет старшей сестре подробности, которые Дженн не осмеливалась доверить бумаге.
Еще до полудня девушки в сопровождении Кигана двинулись по северной дороге. Как только они перевалили за гряду холмов, Адди продолжила путь в Мейтленд, а Дженн с Киганом свернули в лес. У реки их встретил Шейн с лошадьми в поводу, и вместе они направились к ферме Маркаллена. Шейн выбирал самые извилистые и нехоженые тропы, так что ни один патруль их не остановил, хотя они несколько раз видели солдат. К наступлению сумерек Дженн была уже вне себя от беспокойства, и только Шейн и Киган оставались, спокойны и невозмутимы.
Наконец показалась ферма; стороживший у двери Маркаллен помахал путникам, показывая, что все спокойно.
Должно быть, этой ночью боги прислушивались к молитвам. Беглецы скакали, пока на горизонте не стала разгораться заря. Им никто не повстречался. На рассвете начал моросить дождик; лагерь разбили в узкой лощине, немного защищавшей от ветра. Измученные дети сразу же уснули, а Киган вызвался первым нести дозор. Однако Дженн не могла полностью положиться на него; стоя у выхода из лощины, она попыталась окинуть окрестности колдовским взглядом. Если бы только она была более умелой искательницей!
- Вы смелы, госпожа. - Дженн вздрогнула и обернулась. По крутому склону спускался Кандар. - Мало кто в этой стране стал бы так рисковать ради королевы.
- Вы же рискнули.