- Ничего страшного! - отрезал Виталий Михеевич. - Заодно проверишь, как там сын один живет, и привезешь его сюда.
Кирилл с утра поехал в институт - для него исключение. С математикой нелады еще со школы, и первую пару лекций пропустить он не мог. Однако сразу после них сбежал и заехал домой - переодеться, перекусить. Еще в дверях услышал надрывный звонок телефона.
- Наконец-то! И где только тебя носит?! Все утро звоню! "Мать... вот некстати!"
- Где же, по-твоему, может быть прилежный студент? Конечно, в институте, на лекциях! - Редкий случай, когда он говорил правду. - А зачем я тебе понадобился?
- Отец требует, чтобы вечером ты был с нами в Мамонтовке, так что ничего не планируй! - без обиняков приказала Любовь Семеновна. - Мне сейчас некогда объяснять - уже выезжаю. Приеду - узнаешь. А пока постарайся сообразить, какая сегодня памятная дата!
"Ну вот, какая-нибудь там годовщина свадьбы... Интересно, гостей позвали? - безрадостно подумал Кирилл. - А то тоска будет зеленая".
Не успел толком поесть - приехала мать.
- Быстро же ты добралась! - удивился он. - Так по какому случаю сабантуй?
- Добралась как всегда. Шоссе наше отличное! - Любовь Семеновна сняла и аккуратно повесила свое шикарное норковое манто. - А на сабантуй не настраивайся, - голос ее стал строгим и печальным, - веселья не будет.
- Так зачем же вы меня туда тащите? - разозлился Кирилл. - Скучайте вдвоем!
- Сегодня годовщина смерти бабушки, и - отец хочет, чтобы мы помянули ее все вместе. Теперь все понятно?
- Так бы сразу и сказала, - проворчал Кирилл. - Не смею перечить.
- Думаю, тебе нет смысла ехать на своей машине, - резонно заметила Любовь Семеновна. - Выпьете вы с отцом порядком, и вернуться в город ты не сможешь. Приедешь завтра вместе с ним.
Кирилл молча кивнул, и мать ушла заниматься своими делами. В ожидании отъезда в Мамонтовку он решил скоротать время в гостиной. Достал новые компакт-диски, включил музыкальный центр и удобно расположился в мягком кресле - наслаждаться любимыми хитами поп-звезд. Но блаженство его длилось недолго - раздался крик матери. Что такое стряслось?..
Любовь Семеновна сидела перед открытым несгораемым ларцом и перебирая свои украшения, заливалась слезами.
- Нас обокрали! - всхлипнула она, обернув к сыну заплаканное лицо. Точно еще не знаю, что пропало, но нет главного, за чем я приехала, бриллиантового колечка, что бабушка твоя мне подарила!
- Не может быть! - делая вид, что потрясен, воскликнул Кирилл. Вспомни хорошенько! Может, ты сама его брала и куда-то положила? Вот и запор целый, никто его не взламывал...
- Только не делай из меня дуру! - перестав лить слезы, возмутилась мать. - Мне еще память не изменяет. Кольцо было на месте, потому что я его не ношу. А ларец, ты прав, открыт без взлома. У кого еще мог быть ключ?
- Ни у кого-о... Он у нас в одном экземпля-яре... - как бы размышляя, протянул Кирилл. - Видно, кто-то из гостей подсмотрел его в ящике письменного стола. Но вот кто - это вопрос!
Версия его показалась матери нелепой.
- Ерунда! Откуда им было знать, что это за ключ и от чего? Разве что, бросила подозрительный взгляд на сына, - ты кому-нибудь показывал мои украшения?
"А ведь маман не откажешь в логике, - насмешливо подумал Кирилл. - Надо что-нибудь наврать, чтобы свести концы с концами".
- Придется признаться, - изобразив покаяние, нашелся он. - Виноват, мама: недавно показывал знакомым девчонкам твои безделушки. Не помню, в связи с чем. Но куда потом положил ключ - они не видели.
- Может, кто-то еще видел? - строго посмотрела на сына Любовь Семеновна. - Чудес на свете не бывает!
- Дай-ка подумать... - замялся Кирилл, лихорадочно изобретая приемлемое объяснение. - Погоди, кажется, вспомнил, - медленно произнес он, волнуясь и краснея от пришедшей на ум подлой клеветы, - с нами тогда был Юсупов... Мог видеть, куда я положил ключ, - в кабинете со мной был.
Напрасно он сподличал - мать не поверила:
- Не думаю, что этот мальчик на такое способен! С первого взгляда видно - порядочный и хорошо воспитан.
- Мне и самому, мама, не хочется в это верить! - вздохнул Кирилл. - Да и не докажешь... Примирись с этой потерей, не такая уж большая ценность.
- Нет уж! Ценность-то невелика, но это память о дорогом для меня человеке, - между прочим, о твоей бабушке. - Мать решительно встала. - Все, едем к отцу! Он решит, что нам делать.
"Это черт дернул Альку выбрать бабкино колечко... - уныло размышлял Кирилл, выходя вслед за ней из дома. - Возьми он что-то другое - и не заметила бы".
Виталий Михеевич немало удивился, когда доложили, что его хотят видеть жена и сын. Он заканчивал обсуждение неотложного вопроса с директором иногороднего филиала, Однако интуиция подсказала: случилось непредвиденное; он распорядился:
- Проводите ко мне; и пусть зайдут через несколько минут. Завершив деловой разговор, Слепнев проводил сотрудника. Тут же в дверях показались Любовь Семеновна и Кирилл. По их лицам он сразу понял - ничего хорошего не услышит.
- А у нас неприятность! - с ходу выпалила жена в ответ на его вопрошающий взгляд. - Кто-то забрался в ларец и украл подарок твоей матери. Мне очень жаль, - глаза ее наполнились слезами, - не смогу надеть...
- Значит, у нас в доме завелся вор? - помрачнев, полувопросительно произнес банкир и в упор уставился на сына.
Тот не выдержал его взгляда, тут же отвел глаза.
- Кто же это мог быть? Замок взломан?
- Как ни странно, ларец открыт ключом. Кирюша подозревает своего нового товарища Юсупова - он мог видеть, куда спрятан ключ.
- Вот, значит, как оборачивается дело? - От Виталия Михеевича не укрылось, что Кирилл стоит красный как рак. - Заподозрил в воровстве друга, которого выдавал за образец благородства? Интересно! А зачем тебе понадобился ключ?
Вконец перетрусивший Кирилл как воды в рот набрал - пришлось за него ответить Любови Семеновне. Ее одолевали сомнения, но все же она пришла на выручку сыну:
- Кирюша однажды открывал ларец - показать знакомым девочкам мои украшения. - И торопливо добавила: - Но они не могли видеть, где он взял ключ и куда потом положил.
Многоопытному банкиру уже все было ясно. Не ведай он даже, на что способен сынок, ему достаточно красноречиво сказал бы об этом мерзкий вид Кирилла - вина-то на лбу написана. Однако отцовская горечь не внове для него, да и день был неподходящий, чтобы дать волю гневу.
- Вот что, - изрек он после затянувшейся паузы, - ты, Любаша, отправляйся домой и приготовь все, чтобы достойно помянуть покойную маму. А мы с Кириллом тут подумаем, что предпринять по горячим следам. Не беспокойся, вернем тебе колечко! Не сегодня, так немного позже.
Как только за женой закрылась дверь кабинета, Виталий Михеевич с неожиданной легкостью вскочил с места и со сжатыми кулаками подступил к сыну.
- А ну, выкладывай, мерзавец: куда делось кольцо? - Грозно нахмурил брови и бросил в лицо съежившемуся от страха Кириллу: - До чего докатился! Крадешь из дома! Дорого тебе это обойдется! А не признаешься - еще хуже!
Отец теперь закрутит гайки, ограничит его во всем... При этой мысли Кириллу стало так жалко себя, что из глаз у него потекли натуральные слезы.
- Как ты можешь так обо мне думать, папочка?! - опустив голову на руки, запричитал он. - Родного сына считать вором! Разве я заслужил? Учусь, стараюсь делать все, что ты мне велишь... Это несправедливо!
Но его актерские способности не провели Виталия Михеевича - мастера загонять в угол мошенников. С силой стукнул кулаком по столу - и Кирилл сразу умолк.
- А ну прекрати этот спектакль, пока я тебе морду не набил! И держи себя по-мужски! Меня не проведешь.
Подождал, пока сынок перестанет хлюпать, и уже спокойнее сказал: