Выпили до дна, закусили дольками лимона.
- Прости, Кирилл, - судьба! Даша могла ведь выбрать лишь одного! А я, как ее увидел - понял, мы созданы друг для друга. Очень рад, что ты поступил, как мужчина.
- Не сомневайся - буду предан вам обоим! - заверил его Кирилл. - Мы с тобой всегда найдем общий язык.
Даша, придя на кухню, была поражена несчастным видом Алика: он порезал палец и неумело перевязывал его куском материи.
- Вот, хотел приготовить закуску для прощального тоста... - С жалкой улыбкой он указал глазами на окровавленный нож, на тонко нарезанные ломтики большого красного яблока. Так не похоже на обычно наглого, самоуверенного Алика... Что чуткое сердце Даши болезненно сжалось.
- Мог бы этого не делать... Не нужны нам никакие сентиментальные тосты, - мягко возразила Даша - интимное объяснение им ни к чему. - Дай-ка лучше я тебе палец как следует перевяжу.
- Не беспокойся, Дашенька, на мне, как на собаке, все заживает, пошутил Алик и с горькой улыбкой добавил: - Все понимаю, не задержу тебя. Жаль, конечно, что не меня выбрала, но сама знаешь - я старался! - С горестным видом протянул Даше фужер (лошадиная доза снотворного), взял себе другой, с надрывом произнес: - Выпьем по бокалу шампанского за несбывшиеся мечты и пожелаем друг другу счастья!
Однако судьба в этот день окончательно отвернулась от него.
- Спасибо, Алик, за доброе отношение, но пить я не буду! - решительно отказалась Даша. - Иначе меня стошнит. Поверь, я тебе благодарна за все, особенно за то, что встретила Петра. И конечно, желаю тебе тоже быть счастливым. - И собралась уже выйти.
Алик ее удержал, крепко ухватив за локоть.
- Постой, Даша! Ты не можешь так просто уйти, это несправедливо! - на этот раз искренне взмолился он, понимая, что снова терпит фиаско. - Ну сделай хоть глоточек!
Но Даша была неумолима. Потеряв над собой контроль, с решимостью отчаяния Алик грубо развернул ее лицом к себе и брызгая слюной потребовал:
- Не доводи меня до крайности, Даша! Либо сделаешь, что предлагаю, и уйдешь по-хорошему, либо пеняй на себя!
- Да что с тобой, Алик? У тебя крыша поехала?! - испугалась Даша, пытаясь вырваться. - Отпусти немедленно, не то закричу! Мне больно!
- Вот сейчас тебе впрямь будет больно! - Он вышел из себя и дал ей оплеуху. - Глупая сучка! Променяла меня на обалдуя! Спроси Марину, кто из нас лучше!
От такой ужасной неожиданности Даша даже не почувствовала боли. Она была крепкая девушка, а ярость и возмущение прибавили ей силы.
- Так вот ты оказывается какой?! - Она вырвалась из его рук и гневно бросила ему в лицо: - Права мама: ты - мышиный жеребчик! Много ты понимаешь в женщинах! Мы не животные!
Однако тому под действием наркотика все казалось нипочем и он снова замахнулся ее ударить. На крик вбежали Петр, Кирилл, Инна - и он замер с поднятой рукой...
- Ты что это себе позволяешь, паскудник?! - Петр, мгновенно оценив обстановку и загородив собой Дашу, грозно надвинулся на него. - Как посмел руки распускать?! Молись Богу, что у себя дома! Не то от тебя мокрое место осталось бы!
Наркоман, опустив голову и глядя исподлобья, только сопел. Петр повернулся к остальным:
- Все! Мы с Дашей уходим, а вы как хотите! А с этой гнидой, - с презрением кивнул он в сторону Алика, - я рассчитаюсь в другом месте. Он у меня забудет, как на женщин руку поднимать! - И шагнул в сторону двери. И вдруг раздался отчаянный дикий крик Даши:
- Пе-етя, береги-ись!
Плохо соображая, но испытывая дикую ненависть, хозяин квартиры схватил острый столовый нож и бросился на него, пытаясь нанести удар в спину... Петру бы несдобровать, но, молниеносно среагировав на крик, он отпрянул в сторону, и нож лишь полоснул по левому предплечью. Однако рана оказалась глубокой - кровь хлынула ручьем.
Опомнившись при виде крови, Алик в панике сбежал, о нем вспомнили, лишь когда, перетянув пострадавшему руку, остановили кровотечение. Однако вызывать милицию Петр категорически запретил.
- Нам с Кириллом хватит и истории с наркотиками. Если к этому еще прибавится поножовщина - нас выкинут из института, - объяснил он Даше и проснувшимся Гаррику с Ритой. - Инна подтвердит.
По той же причине не стали обращаться за медицинской помощью. Петр лишь попросил, чтобы позвонили родителям; когда подошел отец, коротко сообщил, что произошло. Спросив о характере ранения, Михаил Юрьевич велел ему немедленно ехать домой.
- Не беспокойтесь - доставлю с комфортом! - заверил всех Кирилл. Только помогите довести до машины. Молодец, Петька! - похвалил он друга, очень довольный, что история не получит огласки. - Ты настоящий мужик!
Ранение оказалось, к счастью, не слишком серьезным. Выздоровление шло быстро, но в зимний дом отдыха, о чем мечтал, сдавая сессию, Петр так и не попал. Теперь Даша каждый день справлялась по телефону о его здоровье.
- Что это за девушка у тебя появилась? - не скрывая радостного любопытства, попыталась выяснить Светлана Ивановна. - Из твоего института?
- Студентка иняза, - коротко отвечал Петр, не желая до времени говорить с матерью о Даше. - Вот познакомлю - все сама узнаешь.
- А почему ты уверен, что нас познакомишь? - пошутила Светлана Ивановна. - Может быть, разочаруешься и я не узнаю, кто о тебе так трогательно заботится.
- Не сомневайся - узнаешь! Даша меня никогда не разочарует! Тебе она понравится, я уверен.
- Заинтриговал ты меня! Вот уж чего не ожидала... Все сторонился девушек и вдруг так серьезно увлекся!
- Рука судьбы! - с улыбкой пошутил Петр. - Небеса вознаградили за долготерпение.
- Ну просто не дождусь, когда увижу эту Дашу, - пожаловалась мужу Светлана Ивановна. - Умираю от любопытства!
Долго ей мучиться не пришлось - знакомство с Дашей состоялось еще до окончательного выздоровления сына. Этому способствовало, что Михаил Юрьевич, как ни уговаривали его Кирилл и Петр, категорически не соглашался амнистировать Алика.
- Нечего вам бояться неприятностей в институте, раз ни в чем не виноваты! Негодяй должен ответить по закону!
Ссылки на вспышку ревности и на то, что Алик был не в себе под действием наркотика, не помогали.
- Как вы можете защищать убийцу?! - возмущался Михаил Юрьевич. - Петя ведь случайно остался жив!
- Он больше этого никогда не сделает! - уверял Кирилл. - Перепугался до смерти!
- А за себя я сам с ним посчитаюсь, - добавил Петр.
- Не согласен! Этот наркоман опасен для общества! - стоял на своем отец. - Ответит по закону, - может, это его образумит. Предупреждаю: раз вы такие несознательные, сам напишу заявление, как отец.
Очевидно, Кирилл передал Алику; на следующий день Петру позвонила Даша и стала умолять:
- Петенька, только пойми меня правильно! Никогда ему не прощу! Но мне невыносимо и то, что из-за тебя его посадят в тюрьму.
- С чего ты это взяла? Я и не думаю об этом, - возразил Петр. - У меня с ним будет мужской разговор - за то, что тебя ударил. А так не стал бы и рук марать!
- Алик сказал, что твой отец на него в суд подает. Прибегал ко мне, умолял простить, в ногах валялся... Тюрьмы боится, говорит - его там убьют! - Даша перевела дыхание, всхлипнула. - Петенька, он же из-за меня на преступление пошел, из ревности... - голос ее дрогнул. - Клянется, что никогда больше...
- Ну а я-то что могу сделать? - удрученно произнес Петр. - Отец ему не верит, считает, что опасен. Мы его с Киром уламывали, а он - ни в какую!
В трубке опять послышалось всхлипывание, и после небольшой паузы Даша тихо, но твердо попросила:
- Разреши мне, Петенька, поговорить с твоим отцом! Постараюсь ему объяснить, что нельзя Алику в тюрьму, - слабый он. Надо дать ему шанс.