Освежился у рукомойника и сел к столу.
- В субботу Дашины родители празднуют свою серебряную свадьбу, - без предисловий начал Петр, откусывая от бутерброда с маслом и кабачковой икрой. - И тут возникла проблема. - Сделал паузу, прожевал и продолжал: Родители Даши предполагают на этой свадьбе, где соберется их родня, объявить о нашей помолвке. И может получиться конфуз.
- Это почему же? - не поняла Вера Петровна.
- Потому что сразу возникнет вопрос: а где же мои родственники? удрученно покачал головой Петр. - Как объяснить, почему никого нет? Может, вы хотя бы придете? - с надеждой взглянул он на бабушку и деда.
Те понимающе переглянулись.
- Мы, Петенька, с большой радостью приняли бы участие в торжестве только для того, чтобы познакомиться с Дашиными родственниками, - мягко ответил за обоих профессор. - Но этого делать нельзя, получится еще хуже!
- Отчего же?
- Тогда уж точно все решат, что твои родители против Даши, - спокойно объяснил Степан Алексеевич. - А так с легкой душой можно сказать правду: родители, мол, еще не успели познакомиться.
Возникла пауза; Петр мучительно размышлял и в конце концов разочарованно произнес:
- Ну что ж, наверно, вы правы. Хотя и очень обидно, что на нашей помолвке не будет никого из моих родных.
Родственники начали съезжаться еще накануне торжества, в пятницу. Кроме Волошиных, в Москве они никого не знали и, естественно, останавливались у них. Мест для ночлега не хватало, спать улеглись повсюду, даже на кухне, постелив на пол тюфяки и надувные матрасы. Около полудня, когда Петр приехал помочь, все успели убрать, но квартира была полна народу и гости продолжали прибывать.
Назначив общий сбор на четыре часа, хозяевам удалось с большим трудом отравить большинство из них прогуляться по Москве, чтобы закончить приготовления. Среди оставшихся Петр сразу выделил самую колоритную фигуру кряжистого старика со светлыми проницательными глазами на загорелом, изборожденном морщинами широкоскулом лице.
- Кто этот мощный старец? Кем он тебе приходится? - поинтересовался Петр у Даши, помогая ей вешать в гостиной чистые занавеси.
- Это Терентий Фомич, родной брат маминого отца самый старший в их роду Полтораниных, - объяснила Даша. - Он мне вроде дедушки. Между прочим, шутливо добавила она, - твой коллега.
- Неужели? - удивился Петр, с интересом всматриваясь в старика, по виду типичного крестьянина. - Горняк, что ли? Шахтер?
- Вот и не угадал! - улыбнулась Даша. - Дедушка Фомич не работал на шахте, но его вполне можно считать геологом.
- Ну ничего не понимаю!
- А что тут непонятного? Старатель он, всю свою жизнь добывал в тайге золото.
Петр с новым интересом смотрел теперь на мощного старца.
- Терентий Фомич и сейчас этим занимается? - В его карих глазах зажглись азартные огоньки. - Оч-чень интересно...
- А я тебе скажу кое-что еще интереснее: дед болен, давно уж в тайгу не ходит. Живет в поселке Добрынихе, огородничает. Но хранит секрет богатой золотой жилы.
- Да ну! - не удержался от восклицания Петр. - Неужели это правда?
- А ты думаешь, алтайские сказки? - рассмеялась Даша. - Истинная правда! Фомич не раз звал отца идти вместе с ним в тайгу, - уже серьезно добавила она. - Особенно когда его освободили и он был без работы. - И, повесив занавески, спрыгнула со стула.
- Ну всё! Спасибо за помощь, - благодарно улыбнулась она Петру. - Ты свободен, можешь сам узнать у Фомича все, что тебя интересует. А я пойду к маме.
Проводив ее взглядом, Петр немного постоял в раздумье и подошел к деду Фомичу - тот, сидя на диване, с интересом смотрел телевизор, тем не менее на появление Петра живо отреагировал:
- Садись, молодой человек! Тебя Петром зовут? - Тут же оторвался от экрана и жестом указал на место рядом - Ты жених Дашуткин? А меня зовут Терентий Фомич.
- Рад с вами познакомиться, Терентий Фомич! Мы с Дашей собираемся пожениться и будем счастливы видеть вас у себя на свадьбе. - Петр присел к нему на диван. - А я студент-геолог, с интересом узнал, что мы с вами люди одной профессии.
- Наверное, мечтаешь по тайге побродить, поискать, что Бог пошлет? Старик проницательно посмотрел на него. - А что? Почему бы этому и не быть? - окинул он взглядом крепкую фигуру Петра. - Я вижу, ты молодец хоть куда!
- Конечно, Терентий Фомич, не отказался бы! Да еще вместе с таким опытным, бывалым старателем! - горячо откликнулся Петр, то была его заветная мечта. - Настоящая практика у нас только с третьего курса начнется.
Терентий Фомич некоторое время задумчиво разглядывал молодого собеседника, словно что-то взвешивая в уме, и, повеселев, бодро произнес:
- Ну что ж, лады! Беру в свою компанию, раз у тебя такая охота! Улыбнулся, добавил деловито: - На следующее лето, если не расхвораюсь, сходим в тайгу. С таким помощником, как ты, пожалуй, решусь.
Через несколько часов празднование серебряной свадьбы Волошиных было уже в полном разгаре. За сдвинутыми столами собрались сорок человек. Тамада - громогласный толстяк, как и Василий Савельевич, бывший морской офицер, а ныне его сослуживец, - умело управлял очередностью тостов, помогал веселью и общению.
Среди приглашенных - директор издательства и главный редактор, с женами; тверские родственники - тетя Шура с взрослыми дочерьми племянницами хозяина и двоюродный брат, очень похожий на него лицом (только вот неприлично красный нос, выдавал основное занятие мужчин Красного Холма на досуге).
Со стороны Анны Федоровны присутствовали в основном родственники. Прибыли оба ее брата, с женами и взрослыми детьми; старая тетка из Барнаула, вдова бывшего городского головы; Терентий Фомич. Из коллег была только ее начальница - главный бухгалтер фирмы, молодящаяся, сильно накрашенная дама, то ли с мужем, то ли с кавалером (по возрасту годился ей в сыновья).
Тосты под стать настроению - веселому, праздничному. После пятой-шестой рюмки кто-то из гостей вспомнил былое:
- Давайте выпьем за то, чтобы все наши неприятности хорошо кончались! Сколько пришлось хлебнуть горюшка нашим виновникам торжества, а они выглядят прекрасно, дожили до "серебряной" и доченьку-красавицу вырастили. Вот оно счастье!
Василию Савельевичу тост не понравился.
- Я, конечно, за то, чтобы все хорошо кончалось, но такого счастья, как было у меня, врагу не пожелаю! - И, закипая гневом, добавил: Ничего себе счастье - три года без вины просидеть в тюрьме и потерять все, даже пенсию!
- Успокойся, Васечка! - Анна Федоровна потянула его за рукав, усадила и, поднявшись, с чувством произнесла: - Я тоже не считаю свою судьбу такой уж счастливой и молюсь, чтобы Бог покарал негодяев, которые принесли нам столько горя!
Почувствовав поворот в минорную сторону, находчивый тамада поспешил исправить положение:
- Правильно! Какое там счастье - перенести такое лихолетье. Я предлагаю выпить, - и высоко поднял свой бокал. - за мужество и стойкость наших "серебряных" и за то, чтобы эти замечательные качества позволили им дожить до "золотой"!
Все облегченно вздохнули и дружно выпили; кто-то даже крикнул:
- Го-орько!
Серебряные юбиляры охотно поцеловались, и обстановка разрядилась. Но окончательно возобновилось веселье, когда на столе появилось огромное блюдо с горячими сибирскими пельменями - равных по вкусу не сыскать по всей Москве. Под такую закуску особенно хорошо шла русская сорокоградусная, и общество быстро созрело для хорового пения.
Прекрасным запевалой оказался один из братьев хозяйки он обладал звучным голосом и умело руководил хором. Тон задавали сибиряки; впрочем, москвичи мало им уступали Особенно дружно, удачно спели "Ой мороз, мороз, не морозь меня..." - все знали слова.
Кульминацией празднества стало объявление о помолвке Даши и Петра. После азартной русской пляски в исполнении сибиряков все снова собрались за столом, где появились кипящий самовар и огромный торт, ну а для желающих оставили выпивку и закуску. Василий Савельевич, пошептавшись с женой, поднялся и попросил минуту внимания.
- Пользуясь тем, что здесь собрались почти все наши родные и близкие, хочу известить: в нашей семье скоро произойдет еще одно радостное событие Дашенька и Петя, вы с ним уже знакомы, указал он рукой на покрасневшего Петра. - решили соединить свои судьбы. Пожелаем же им счастья! Прошу всех налить но полной!
Общество радостно оживилось; все принялись поздравлять Дашу и Петра, потянулись к ним с бокалами и рюмками; неутомимый запевала тут же организовал хор и вдохновил на сибирскую заздравную песню. Вконец смутившаяся Даша выскочила в коридор; Петр нагнал ее, заключил в объятия.
- Ну как, ты рада? горячо прошептал он ей на ухо в перерыве между поцелуями. - Счастлива?