- Мне страшно, Конан, - Герда поежилась и прижалась к нему.
- Не бойся, солнце мое, - он поцеловал ее в щеку. - Все будет хорошо.
- Но он искал тебя, этот черный человек. Ему нужен был ты, а не Рамирес. Я боюсь. Мне до сих пор снятся его лицо и громоподобный голос...
- Если бы ему был нужен я, он бы уже меня нашел. Все будет хорошо, Конан обнял ее за плечи. - Он не придет больше.
- Это страшный человек. Даже Рамирес его испугался.
- Рамирес не испугался. Это невозможно, как восход солнца на западе.
- Но он почти не сопротивлялся, - Герда всхлипнула. - Он принял это как должное.
- Правильно. Это и должно было произойти. Не плачь.
- Нет, я не верю. Разве может человек так просто идти на смерть? Этот человек - сама смерть.
- Нет, милая. Просто Рамирес был уже не так молод, как прежде. Помнишь, как он рассказывал о своей жене? Она умерла.
- Помню, - всхлипнула Герда.
- Сейчас он с ней.
- Да, он ее очень любил, - девушка начала было успокаиваться, но вдруг заплакала с новой силой. - Конан, но это была и твоя смерть!
- Нет. Моя смерть далеко-далеко. Она сюда никогда не придет, ведь здесь живешь ты, - он взял Герду на руки и понес к горе овечьих шкур. - Ты - моя жизнь. Ничего не произойдет. Будем только ты и я, и эти вечные горы. Не волнуйся, любимая, здесь будет спокойно, как на святой земле, и сюда никто больше не придет с оружием.
...И время медленно шло мимо них, обтекая мужчину и пылью оседая на женщине.
"Смотри, милая, холода прошли, и теперь ноги больше не стынут, как зимой, и в комнате нашей тепло от тлеющих в очаге углей и нашего дыхания, а на полу и на стенах красноватый отсвет.
Наша жизнь... Она так похожа на звездочку, летящую по небу, и никто не должен желать себе лучшей судьбы.
Посмотри, здесь такая тишина, и бледный месяц над вершинами обещает нам завтра хорошую погоду. А скоро горы станут зелеными и теплыми, и ты опять будешь возиться с маленькими ягнятами...
Мы будем жить здесь всегда...
А следующей зимой опять выпадет снег, и все станет белым, а развалины старого замка исчезнут под белым одеялом и превратятся всего лишь в еще одну гору. Опять задует холодный ветер с моря и будет приносить к нам звуки далеких штормов, и будет выть, бушевать непогода, но мы будем жить в нашем маленьком доме. Нам будет тепло от тлеющих углей очага и от нашего дыхания.
Я буду уезжать и возвращаться и, оставив коня возле дома, кричать так, чтобы перепугать птиц в дальнем лесу:
- Герда!
Ты помнишь, как это было? Я не пошел в дом, потому что знал, что тебя там нет. Мое сердце позвало меня туда, в небольшое ущелье, где серебристые струи водопада так похожи на твои седые волосы. Ведь сколько было зим и сколько весен! И все эти годы мы здесь, и наши сердца, взявшись за руки, блуждают по этим горам.
- Герда!
- Я иду к тебе, Конан!
Ты так же прекрасна, как в тот день, когда мы с тобой в первый раз встретились. И опять у тебя на руках крошечный ягненок, и ты идешь навстречу мне по горной тропинке, а я не знаю - стоять ли мне на месте и любоваться тобой, или лететь навстречу.
- Я иду к тебе, Конан!
Ты, как всегда, отвечаешь мне и, подойдя, целуешь. А я всегда беру тебя на руки и несу в дом к теплу очага и красноватым отсветам на полу и стенах.
- Мой прекрасный повелитель!..
- Я не повелитель. Я - твой муж.
- Мой муж...
- И останусь им навсегда.
Сегодня такой же кроваво-красный закат, как много-много лет тому назад. Ты приподняла голову с подушки и протянула мне руку. Я прижал ее к своей щеке.
- Зачем ты вернулся сегодня?
- Потому что я люблю тебя так же, как и в тот день, когда мы познакомились.
- Я не хочу умирать... Ты останешься здесь навсегда?
- Не знаю. Если это поможет чем-то этому миру...
- А если нет?
- А если нет...
- Обещай, что тогда ты вспомнишь обо мне.
- Обещаю. Тогда я приду к тебе и буду с тобой. Вечно.
- Жаль только, что у нас с тобой так никогда и не было детей.
- Прости меня...
- О, Конан, зачем ты вернулся сегодня? Зачем ты не дал мне умереть тихо и спокойно?
- Прости меня, Герда.
- Спасибо.
- Я тебя люблю.
- Я тоже тебя люблю.
- Пока мы живы, больше ничего не важно. Мы любим друг друга. Что еще имеет значение?