Два вождя шли к зиккурату.
Когда за их спинами со злобной радостью затрещали автоматы, Клеймора вдруг стал непоколебимо, словно врос в землю. И Катана понял.
Понял, что отвлечь - не удалось. Понял, что если он и дальше будет пытаться отвлекать, то все его доводы разобьются об это непоколебимое упорство.
Настало время говорить всерьез.
- Я все понимаю, мальчуган... Пойми - через это тоже надо пройти.
Юноша не отвечал. Он пристально рассматривал снег перед собой словно только что увидел.
Значит, нужно высказаться еще прямее, до дна открывая потаенный смысл.
- Что, хочешь взглядом растопить дырку до самой земли?! Не старайся бесполезное занятие. Ну-ка, возьми себя в руки, воин!
Голос Катаны хлестнул Конана, как плеть. И медленно поднял Конан глаза.
- Да, воин! И прозвище в день совершеннолетия тебе дано по имени боевого меча! Брось вести себя, как баба!
Рука младшего из предводителей потянулась к левому бедру. Не для того, чтобы обнажить клинок, - чтобы убедиться в его наличии.
- Меч... - хрипло произнес он. - Что же - он именно для этого был мне дан? Чтобы лежать в ножнах во время битвы?!
Сказал - как пальцем ткнул в открытую рану.
Катана даже не сразу смог ответить, хотя и знал, что ему следует на это сказать...
...Люди бежали вперед - не залегая, не скрываясь. Бежали прямо на пульсирующие вспышки очередей, на брызги снарядных разрывов...
Не многим воинам удалось приблизиться к вражескому строю. Подойти же вплотную - не удалось никому.
А потом предводитель Крагеров неспешно брел между убитыми, наклонялся к их лицам, присматривался...
Там же, где надо было переворачивать труп, - он не давал себе такого труда. Наступив на тело, с размаху полосовал эспадоном по шее.
Потом поднимал голову за волосы, жадно вглядывался, ища знакомые черты.
И - одну за другой - отбрасывал прочь с коротким проклятьем.
Сзади - резко - стук сапог о наст. Крагер развернулся - и с видимой неохотой удержал тяжелое лезвие.
Он едва не зарубил одного из своих гвардейцев.
- Катаны среди них нет, вождь! - пролепетал тот побелевшими губами.
(Он и сейчас еще не был уверен, что избежал смерти. За такую-то весть!)
- Неопознанные? - отрывисто спросил Черный Воин.
Гвардеец понял, что имелось в виду. Действительно, несколько человек были так изуродованы осколками, что их не удалось опознать.
- Таких очень немного, вождь. И все, насколько можно разобрать, не подходят.
Крагер всех Крагеров темно глянул на охранника:
- Как это - "можно разобрать"?
Смертная пустота ледяным потоком струилась из его зрачков. И гвардеец сразу ослаб, зашатался.
"Ну, вот и конец мне..." - только и промелькнула мысль.
- По росту... по возрасту... - чуть слышно прошептал он.
"По полу..." - хотел еще добавить, но не решился. Двое из семерых оказались женщинами.
Это больше всего потрясло его. Да и не его одного...
Но - лучше не знать об этом вождю. Неизвестно, как отреагирует он, услышав невольно проявленное уважение к противнику.
Впрочем, очень даже известно...
Зрачки предводителя впились ему в глаза удавьим взглядом, обволакивая, туманя сознание... И - отпустили.
Гвардеец с облегчением перевел дух.
Он даже не успел испугаться, когда огромный клинок вдруг неуловимым движением метнулся к его шее. И раздался отчетливый хруст...
Только мгновение спустя гвардеец понял, что он, должно быть, убит.
А еще через мгновение осознал, что все же остался среди живущих.
Хрустнул перерезанный клинком ремешок Стекол Дальнего зрения. Крагер всех Крагеров не соизволил потратить время на отдачу приказа, на ожидание, пока его подчиненный снимет этот предмет с шеи...
Точно так же, как он не тратил времени и сил на то, чтобы переворачивать мертвецов.
...Место сражения, конечно, истоптано множеством ног. И подходы к нему - тоже.
А вот дальше... Дальше - следы.
Двойная цепочка следов, уходящая в сторону нового зиккурата. И на конце ее, далеко - очень далеко - крошечные фигурки.
Линзы приблизили их - совсем ненамного, лиц все равно не разобрать. Но это и не требуется.
У одной из этих фигурок на поясе меч - длинный и изогнутый, другая... Впрочем, плевать на другую.
Если у Черного Воина еще оставались какие-нибудь сомнения, сейчас они исчезли.