–Нет, их врагов, – если считать повелителями непредельщиков и если лишний раз поперчить кашу в чужой голове. – Я вовсе не из тех повелителей, но им на вас совсем чихать, а мы можем и помочь...
–Вас много? – каша, она каша и есть. Кем он нас считал, валарами? Хотя фиг поймешь, из какого он мира, эльфы по общей численности людям слабо уступают...
–Нас очень много, – я вошла в ближайшую дверь, придержав ее за собой. Только бы дом парня за жертву не принял. С него станется... хотя он сыт. Сегодня уже обряд проводили. Вот и призраки не повылазили встречать...
Народ взял пример с привидений. Конечно, какая-то музыка играла, неопровержимо свидетельствуя о том, что общага лишь кажется опустевшей. Источников было минимум три, но только два из них играли одно и то же. Третий звенел полурасстроенной гитарой, похоже, моего обращенного опять учили петь и играть. Звуки стекали по лестнице, как вода, вырвавшаяся за пределы раковины. Они и ощущались как вода – а может, дело было в ауре дома, сытого и довольного жизнью...
Лестница не занималась извращениями – она просто вела вверх, не думая разделяться на пролеты или поворачивать. Где-то в общаге был даже лифт – все-таки ввысь она тоже росла, – но и лестниц было предостаточно. Конечно, они имели обыкновение исчезать и появляться по собственной воле. Призракам было все равно, а хейтерам – тем более... Вот и эта – появилась, отзываясь на мое желание. Хотя ежу ясно, что в доме не было и не могло быть длинного пенала, предназначенного исключительно для замкнутой прямой диагонали, ощетинившейся ступеньками.
О похожих домах любил рассказывать один из наших преподов – в одном из таких он обустроил себе неплохое пристанище, но пользовался другой техникой. Этот дом заложили люди, но подлинную силу он обрел при демонах...
А ведь и непредельщикам здесь было бы совсем не тесно. Но они на материал смотрят иначе. Поэтому и не стали соваться куда попало – говорят, кажется, что в городе есть и другие проклятые места, но там совсем не интересно. Нечисть – это тоже своего рода материал, незачем лезть к ним с попытками наблюдения...
Лестница кончилась, приведя на крохотную площадку с люком в потолке. Я внимательно посмотрела на эту подлянку, подумала, что вот так и становятся хейтерами года, и мысленно сдвинула защелку. Я стояла не точно под люком, поэтому на меня не обрушилось ничего, за исключением проклятий. Велка – настоящий хейтер, хотя бы в области лексики. Хотя тут любой демон матерился бы без передыху... С другой стороны, нефиг сидеть на люке. Жизнь обожает устраивать подлянки, а дому, который уже почти десять лет населяют хейтеры, в этом плане фору давать не надо, сам справится.
В квадратную дыру уставились три пары глаз. Вернее, две пары – глаз. И одна – страшных черных гляделок, которые использует сознание Сулмор для визуального наблюдения над происходящим вокруг... Пока я гуляла, все собрались в кучу, весело... Они что, всегда за моей спиной сползаются? Ну и фиг с ними, Контера жалко, инжир – нет... Вот не интересно мне, что тут творилось, хотя, судя по одному запаху – кого-то съели и перекрасили что-то объемное. Вампир всегда учует кровь, даже если ее меньше, чем того вампирского процента. Вот чья она была – уже не скажу...
–Нора, принимай клиента, – я подпрыгнула и влетела в люк, намеренно оставив на совести эльфа – хвататься за немедленно протянутую хрупкую детскую ручку или бежать... Лестница уже давно исчезла, еще когда Велка сверзилась – кстати, Веледа все еще материлась и даже не собиралась двигаться с места. Подумать только, сколько в поэтичной и прекрасной Истинной Речи может быть ругательств – правда, звучат они красиво. Сразу видно, где Веледа треплется на родном языке, а где – на благоприобретенном. По языкам можно неплохо определить, где раньше тусовались хейтеры, создавшие приходы. Восьмой явно вначале нашел себе место где-то в песочнице, там, куда я не ходила. Да и Ангмарская вряд ли появлялась в том углу – не так уж много команд специализируется на истинно-темном варианте. А узкие универсалы языки до такой степени не учат...
В целом, учить их и не обязательно. Понимать окружающих можно очень просто – встроенный переводчик на мыслеобразный у нас у всех есть, а передать мысли так, чтобы собеседник их понял и при этом думал, что мы разговариваем вслух – так вообще раз плюнуть. Мы, демоны, такими мелочами даже не заморачиваемся... Языки прилипают к нам просто по жизни, потому что с их помощью можно рассказывать анекдоты, составлять каламбуры и, самое главное, писать... Мыслеобразный письменный сложен неимоверно, да и компьютерный шрифт для него до сих пор не придуман. Более миллиарда одних основных понятий, пара лимонов надстрочных знаков... И разница часто заключается в одной точке. Нет, это я, конечно, немного утрирую, все-таки сходный класс понятий отображается кляксами одной формы, но закраска внутри – действительно куда сложнее, чем то, в какую сторону ложноножки загибаются. Выучить его, конечно, можно, – есть специальные книги, где к каждой кляксе прикреплена полоска ментоленты с полным спектром возможной заливки и смыслами оной. Я так и учила... Есть вещи, которые приходится читать в оригинале... Пророчества первых, например.
Но здесь пророчества не в чести, как, впрочем, и книги в целом. Хотя ортодоксальные хейтеры и могут, правя баланс, засесть в угол с учебником, все остальные читают и пишут на стенах. И не мыслеобразными кляксами, а теми буквами, которые выучили раньше.
–Велка, тебе помочь? – спросила я, как только мат утих, и получила возможность сравнить богатство темноэльфийской обсценной лексики с аналогичным качеством сенгарийской. Перевес лег на сторону последней – интересное местечко этот Сенгар... Даже корни слов почти не повторяются.
В конце концов демоночка встала, отряхнула свои веревочки от опилок, в которые рассыпался при падении стул, и протянула руку, словно не могла взлететь сама. Я рассудила, что оказание помощи будет более шокирующим, чем наглый отказ, и втянула легкое создание на чердак. Люк немедленно захлопнулся и слился с полом, словно его и не было. Надо полагать, в следующий раз откроется под другим стулом...
Нора действительно занималась клиентом, негромко поясняя ему что-то связанное с расстановкой сил. Я не вмешивалась и даже не слушала, а вот Сулмор и Рингил почему-то очень активно внимали. Впрочем, это их личное дело...
–Мэлис, – как обычно, по Велке было не понять, говорит она вслух или мысленно. Похоже, все-таки второе – напрягаться и переводить было незачем. – Я хочу у тебя кое-что спросить...
–Точно хочешь? – сыграла в хейтера я.
–Это твоей цели касается, – Веледа поправила волосы и заглянула мне в глаза. Платформы она не носила, так что диагональ получилась очень даже косая. – Чего тебе хватит?
–Когда хватит, я почувствую, – почти честно ответила я. Будь я настоящим хейтером, получилось бы и совсем честно. Я знаю, что буду нужна еще Контер знает сколько раз и он же в курсе, кому, так что даже с хейтерским правом на уход предпочту обождать. Департамент не обойдется.
–Все так говорят, – поморщилась Велка. – Или называют такую ерунду, за которую и умирать-то противно... Наверное, я ошиблась...
–Когда стала спрашивать меня или когда решила стать идейной? – уточнила я. Кстати. Причина Велки мне была совершенно не понятна.
–Все равно. Назад дороги нет, – назад нет дороги из хейтеров, но это – такое глупое суеверие. Мне Ангмарская объясняла. Мол, в свое время, чтобы предотвратить исход взрослых хейтеров, запустили слух, что с уходящими случается всякое такое... Мол, хейтеризм вечен, как сумасшествие... На самом деле речь идет всего лишь о психологии. За годы ненависти к окружающему миру демон привыкает к ней. И к тому, что мир его пинает... А прекращать выдачу пендалей всего лишь из-за того, что кто-то там сменил мировоззрение, жизнь не намерена. Вот и получается, что проблемы никуда не деваются, а отношение к ним меняется. Конечно, со временем жизнь у отказников входила в норму, только об этом умалчивали, ведь причиной как первого, так и второго обстоятельства оказывалось одно и то же – смена рода занятий.
Другое дело, что в хейтеры как раз и идут те, кому больше менять нечего и не на что. Всегда шли. Есть такой разряд демонов – все им обрыдло, все из-за дальтонизма кажется одинаково серым и блеклым... Обвинить самих себя отваживаются не все, но, как правило, на собственную персону народ тоже направляет не одну батарею ненависти. На мир, впрочем, направляется не меньше. Баланс, однако.
Кроме того, нельзя забывать и о той мощи, которую может дать ненависть. Привыкание вызывает, кстати, но слабенько, так что никем не запрещается. Энергию можно выжать откуда угодно, а грамотный хейтер, имея лишь себя, может обойти тех, кто привык к другим источникам... Конечно, наоборот переучиваться сложнее...
–Зато вперед есть, – только и сказала я, решив не доносить своих соображений до хейтерши. Велка мне в целом нравилась – такая вся из себя Дестра в миниатюре, в хейтерской маскировочной окраске...
–Есть-то она есть, но такая...
Зеленоволосый страшок прикрыл оба глаза и уставился куда-то сквозь меня.
–А что такое, проблемы какие-то? – почему-то проявила участие я.
–Да уже никаких, – Велка дернула плечом. – Пси большое. Вперед, говоришь? И самой надо понимать, когда?
–Ну, от меня зависят, – и не знают об этом... Если бы знали, конечно, надо было бы, по хейтерской логике, того... Но хейтерский кодекс однозначно говорит о недопустимости безвестности. Вот когда меня рассекретят, тогда и начнутся вопросы...
–Пси огроменное! – меня в порыве чувств чмокнули в щеку. Я попыталась стереть отпечаток черных губ, но получилось не слишком качественно. Размазалось... Вот же блин! Сильнейший демон с помадой справиться не может... Кончики пальцев окутало мягким серым туманом, щеку чуть заметно обожгло. Вот и все. И больше никаких следов.
Чего она от меня ждала, ответа на какой вопрос искала? Вряд ли это было лишь шуткой, сейчас Велка точно серьезна – настолько, что пристает с вопросами именно ко мне...
И, все-таки, что я ей ответила? Как она поняла этот ответ?
Захочет – расскажет. Может, мне совсем и незачем знать. Личные проблемы хейтеров, которые мне даже не друзья – так, поучаствовали вместе в двух инсценировках спасения...
Я зря согласилась на деятельное участие во второй. Бабуля права – мне нужно возвращаться, а теперь это уже не сделаешь просто так. Народ скучает, и народ выберет между заварушкой материала и моим исчезновением... Сначала нужно оторваться от этой компании, а сделаю я это не раньше, чем решу, что Сулмор я уже не нужна. Пока Ангмарская принцесса не привязала к себе своего хейтерского принца...
И неважно, что меня не просили помогать, а посланник любви из меня, как из лома скальпель. Неважно, что я сама слишком тепло отношусь к полосатику. Слишком уж мы похожи, и слишком нас тянет друг к другу. Поэтому и нужно находиться рядом, чтобы не потерять ни одной мерзкой черточки, не забывать, что Рингил все-таки хейтер, а хейтерам нужно быть вместе. Настоящим, а не поддельным. Поддельный хейтер рядом с настоящими слишком быстро перестает притворяться и меняется, а мне меняться нельзя. От меня, как я ответила Велке, зависят. И, наверное, будут зависеть, если мне ясновидение не изменяет...
Норка уже разобралась со своим эльфом, и народ, чувствую, уже выбрал себе сторону, на которой сыграет. Присоединиться? Ради интереса сыграть против всех?
Это даже скучнее компьютерных игр, но возвращаться пока нельзя. Придется пользоваться тем, что есть. И соглашаться с тем, что предлагают...
–Мэлис, ты с нами?
–С вами... а куда я денусь, Нора? – ну, вот и решено...
Выломались мы из дома всей кучей. Не знаю, что там собирались делать остальные, а я шла исключительно «за компанию»... И спрашивать о плане не хотела. В любом случае, во главе меня не поставят (попробуют – отмажусь). А тому, кто идет развлекаться, правила без надобности...
–Раньше здесь поезда ходили, – это Рингил над ухом разжужжался, но говорит он с Ангмарской, а не со мной. Мы идем к воротам, осталось буквально несколько шагов по двору. Обрывком чьей-то мысли прилетает нежелание увидеть кого-то, кто может случайно появиться и загнать нас обратно в дом. – Не совсем здесь, но рядом... Мы с Аларой успели, съездили на последнем, специально, когда сюда ехали, набились в кучу жертв, нас еще чуть не перепутали, так смешно было... А назад – уже на крыше. Помню, мне еще сестра тогда рассказывала, как они с каким-то ее минимально ненавидимым...
–У твоей сестры был кто-то минимально ненавидимый? – Сулмор закономерно удивилась, я мысленно поддержала.
–Давно было дело, – Рингил усмехнулся, не забыв отвернуться от Ангмарской. Я выдержала его улыбку спокойно – то ли кончилась Контерова сила, то ли не просыпалась она от таких детских по сути улыбок. – Ей лет семь было, а ему – вроде двенадцать... Он тоже в «Пути» учился, был отличником, уже в таком возрасте пятый уровень имел...
–В «Пути» и пятый? – это уже не выдержала я, забыв, что не должна была слушать. Рингил воззрился на меня не без удивления, но ответил:
–«Путь» он не закончил.
–Извините, – я провела мелкую рокировку, вклинившись между Велкой и эльфом. Здесь было тише...
–«Путь» он не закончил, – Рингил проводил глазами Мэлис и отвернулся, как только она частично скрылась за преградой в лице Веледы. Похоже, Мэл разговор и впрямь заинтересовал слишком сильно... Честь «Врат»? – Но и к вам, тьма моя, не перешел. Лайл – так его звали – был одним из первых, кто получил от моего папочки дар смерти.
–И что, он сразу же убил себя, чтобы его помнили как единственного светлого с уровнем? – было заметно, что Сулмор намерена свести все к шутке. Рингил подумал, стоит ли рассказывать историю целиком, и передумал. Все-таки не кажется, что его тьме нужно срочно ухудшить настроение, скорее наоборот...