Как многие любители пофилософствовать, Пейнджел Джайнис сам своим рекомендациями следовать и не думал.
Смывая пену, Рингил думал о том, кем оказывался его отец для разных групп – людей, демонов, даже сенгарийцев. Шум воды способствовал течению мыслей. Итак, отец, что было аксиомой, являлся существом строго отрицательным. Но – в годы столкновения с беспредельщиками он стал героем, сумев сплотить третий приход и дать бой. Но – он сумел не сломаться под давлением тех же беспредельщиков. Но – позволял себе...
Впрочем, то, что разрешал себе творить Пейнджел в реальностях, вписывалось не в рамки возражений, но в совершенно иную графу. Что-то отец искупал этим блистанием. Возможно, свое нежелание быть известным. Или же, будучи шокером, полагал, что так и обязан себя вести...
Хейтер решительно отжал волосы и встал во весь рост, чтобы достать полотенце. То ли перегретая оболочка подвела, то ли мыльная вода, но в результате «принц» совсем не царственно грохнулся на пол, по пути приложившись о край ванны обеими ногами. Ввиду крайнего везения встреча лба с напольным покрытием знаменовалась только непрезентабельным звуком, легко описываемым словосочетанием «тупой удар». До образования очередного будущего шрама не дошло.
В принципе, Рингил мог бы встать и сам, но помощь прибежала, спотыкаясь друг о друга и матерясь, быстрее, когда в голове еще позванивали колокола. Похоже, о мелкой личной свободе можно было забыть...
А дальше было весело. В том смысле, что кучу взволнованных возможной потерей мужчин разбавила сенгарийская женщина. Звали ее Артили, была она начальницей корабельной медслужбы и, насколько прочел в ее мыслях хейтер, не смотрела на пленника как на своенравное, но важное существо, сознание которого никого не волнует. Похоже, в империи существовали специалисты, способные при помощи должной обработки сотворить из любого сенгарийца то, что прикажут. Во всяком случае, такая мысль в сознании Артили мелькала.
Врачиха начала с того, что выгнала ко всем отрицательным персонажам местного фольклора лишних свидетелей. Немного подумав, Рингил решил сыграть, что ей доверяет, поэтому относительно честно, хоть и очень негромко, ответил на вопросы касательно самочувствия, лишь каплю преувеличив. А вот следующий вопрос поставил хейтера в тупик.
–Ты действительно хочешь умереть? – за этой фразой стояло особенно сложное сплетение чувств. Артили уже насмотрелась в глаза своего пациента, поэтому преобладало в сплетении желание спасти ребенка-узника любой ценой. Причем спасти не обязательно от смерти, хотя опять же в основном мысли были посвящены этому. Врачиха, похоже, вначале хотела понять, способен ли мальчик принимать такие тяжелые решения. Собственная судьба, ожидавшая ее в случае гибели огромной ценности, похоже, волновала Артили в наименьшей степени.
–Да, – Рингил решил ответить искренне. Хотя бы поначалу. – Но это глупо. Я люблю, – намеренная «оговорка», – сестру, но знаю свою роль. Мне рассказали, кто я такой.
–Малыш, ты все еще думаешь, что сможешь что-то сделать? – а вот и причина вскрылась... Странная черта – отчаиваться перед лицом силы, – была присуща и сенгарийцам.
–Я полагаю, что нас не слушают, – Артили кивнула, и Рингил продолжил: – Я не всегда буду ребенком. Сестра хотела бы, чтобы я жил. Я не могу перечить ей, леди. Поэтому постараюсь жить, пока слышу голос ее сердца.
Похоже, убедить в своей ненормальности сочувствующую медработницу Рингилу удалось... А, возможно, и в том, что уже раз подвергался гипнотическому программированию. Естественно, играть это было куда проще, чем притворяться «нормальным» ребенком.
Хейтер улыбнулся Артили, мысленно приказывая ей оправдать не существовавших программаторов. Пусть считает, что только обработка позволила мальчишке пережить смерть единственной и любимой сестры.
–Странно, неужели у них совсем нет связи? – Велка погладила пальцем край приборной панели. – Ну, я не читер, я только учусь...
Динамики чирикнули какой-то странной нотой, не имеющей аналога в природе. «Снег» на экране сменился изображением поверхности планеты, на орбите которой застыл корабль Императрицы.
–Почти голая, почти безжизненная, – прокомментировал Рик открывшийся вид. – Как там Слава говорил...
–Людей вижу, – Веледа приподнялась на цыпочки, чтобы заглянуть через плечо сидящему обращенному. – А вот сенгарийцев... Похоже, на поверхности они не живут, что ж, следовало ожидать...
–Почему? – Рик оторвался от крошечных фигурок на экране и обернулся, чтобы посмотреть в лицо Веледе.
–Тьенг насквозь изъеден шахтами, там можно пол-Сенгара поселить, если, конечно, ногами уминать, – императрица усмехнулась. – Так, технологическое присутствие у нас засекается, не от этих же оборванцев... Да и чувствую я своих, их здесь много... Рик, слезь с места, я сейчас попробую на связь выйти, а твою морду народу видеть совсем не обязательно.
–Уверена? – чуть не обиделся демон. Велка закатила глаза и шлепнула рукой по чистому месту на панели. Пластик подался, словно обычное для сенгарийских компьютеров управляющее устройство в виде мягкого экранчика. Экран же перед Риком заполнился вначале помехами, затем какими-то прыгающими кадрами, и наконец показал обставленную в темно-серых тонах комнату, в композиции коей царила огромная трехспальная кровать.
–Что за порнуха? – шепотом поинтересовался спутник императрицы. Вопрос относился к содержимому кровати – несмотря на скупое освещение, было ясно, что все спальные места на этом аэродроме заняты. – Ты мне про шведские семьи не говорила...
–Сам хотел, – Веледа пожала плечами. – Будешь говорить от моего имени. Сядь прямо, держи спокойную рожу и говори уверенно. Переделать телевизор в ретранслятор я смогла, теперь твоя очередь напрячься.
–А ты уверена, что их стоит беспокоить? – Рик ткнул пальцем в экран, а точнее – в кровать. – Я бы не стал на твоем месте.
–Ты – на своем месте, и я тебе разрешаю решать, – Велка направилась к соседнему креслу. – Ты – демон, Рик. Демоны не боятся ошибок и не мучаются излишними чувствами. Если они не важны для политики, конечно. Хочешь ждать конца этой, как ты сказал, порнухи – жди. Когда решишь действовать, я включу экран на передачу.
–А... Ну, как мне называть того, с кем я должен говорить? – обращенный решительно придушил выползшую наружу слабость. Если эта девочка хочет, чтобы он вел себя, как настоящий демон... то ее следует слушать.
–Полагаю, просто Тьенгри. Эта планета имеет особый статус, и ее жители не являются подданными моей империи... после мерзкого поступка Аскрины, – императрица криво усмехнулась, демонстрируя, что только что высказала будущую «официальную версию». – Моя дальняя прародительница боялась тех, кто был верной опорой трона, так что я не знаю, чего именно она от них потребовала в качества дополнения к этой свободе, но насчет титула я уверена.
–Я запомню, – Рик покосился на экран, но происходившее там изменилось не сильно. Разве что теперь было очевидно: все трое под одеялами – мужского пола. Нелицеприятное зрелище, за запись коего в отдельных реальностях можно было получить кругленькую сумму, окончилось спустя несколько минут, и к этому моменту Рик уже был готов. В смысле, уже сформулировал несколько фраз.
Сконцентрировавшись на надевавшей черный халат фигуре, обращенный махнул рукой. Рядом с экраном засветился сиреневый индикатор, которого не так давно просто не было.
–Я хочу говорить с Тьенгри, – твердым по возможности голосом заявил демон.
–Я – Ньер Тьенгри, – парень в халате сел на край кровати и закинул ногу за ногу. Похоже, он совершенно не удивлялся происходящему и не испытывал ни малейшего смущения от того, что за ним могли наблюдать. – С кем имею удовольствие общаться?
–Мое имя – Рик, – начал обращенный, и, повинуясь едва слышному шепотку в ушах, послушно закончил, – Сенгарри. Консорт.
На сенгарийском это понятие звучало чуть иначе, и значение имело емкое – «муж правящей императрицы». Рик ощутил прилив изумления. Быстрый взгляд на Велку подтвердил, что авторство подсказки принадлежало ей. Веко над желтым глазом ненадолго опустилось вниз.
–Надеюсь, это не только имя, – Ньер фыркнул. Было заметно, что в слова незнакомца он не слишком-то верит. – Сенгар мертв, и повелеваю им я.
–После столетий лжи истина поначалу звучит беспомощно, – мысленная поддержка продолжалась. – Сенгар жив, и жива империя, лишь ее верные слуги всеми забыты и заключены здесь. Мы пришли освободить вас и пригласить занять приличествующее Ордену место...
–Гладко говоришь, консорт, – Рик отметил, что высокопарные фразы ничем не зацепили собеседника. Узкое хищное лицо Ньера просто-таки дышало подозрением. – Но к гласу разума я не могу не прислушаться. В сказку о том, как Сенгар стал Тьенгом, я и сам верю слабо. Империя пасть не могла, даже если бы лиа...
–Лиа не победили, – подхватил Рик. – Война закончилась, едва начавшись. И в том заслуга твоих предков.
–Я так и думал, – глаза цвета замороженного чая (во всяком случае, так казалось при этом освещении и в этом масштабе изображения) отразили понимание, и демон понял, что говорит с, возможно, самым трезвомыслящим сенгарийцем в этом гадюшнике. А ориентация разумного существа, с которым предстоит заниматься исключительно политикой, – дело десятое. – Что случилось с империей, если возникла нужда в нас, узниках Тьенга?
–Ничего такого, что не было бы вам по силам исправить, – экран перед Риком погас, и он понял, что Велка взяла инициативу на себя. – Императрица Сенгара приветствует владыку Тьенга.
–Императрица, – заглянувший через плечо Велки Рик увидел, как Ньер опускается на одно колено перед экраном. Даже с учетом всех обстоятельств и формы одежды выглядело это отнюдь не насмешкой. – Магистр счастлив вновь служить вам...
–Скольких может выставить орден? – демон подумал, что Веледа и так знает состав населения планеты. Интересно – она испытывает Тьенгри или тут скрыт другой смысл?
–Полторы тысячи, – в голосе Ньера прозвучало сожаление. – И триста женщин. Остальные жители Тьенга к Ордену относятся лишь формально и к активным действиям не способны. Но при наличии должного количества рабов-источников...
–С тем, чтобы открыть вам путь к принадлежащей вам силе, проблем не будет, – Велка впилась глазами в экран. – Я серьезно отношусь к стоящей перед нами задаче.
–Могу ли я все же ее узнать? – а парень концентрации не теряет, молодец...
–На моем троне сидит мусор, Магистр Тьенгри, – Веледа усмехнулась. – Мусор, подобный той куче, что трусливо избавилась от ваших предков. Я недовольна подобным положением дел.
–Ясно, – Ньер вернулся на кровать. – Полагаю, эта причина является основной...
–При желании я могла бы и не использовать вас, – голос Велки зазвучал тверже. – Но выбрала именно путь, на котором смогу исправить несправедливость, совершенную моей прародительницей.
–Действительно, – Тьенгри вздохнул. – Позвольте заметить лишь, что я хотел бы получить...
–Все, что вы хотите получить, магистр, давно вами заслужено, включая и гарантии на это, – Веледа слегка улыбнулась. – Мне вы можете верить. Если же вами владеют вполне понятные сомнения, то я не стану требовать слепого доверия. Если вы того пожелаете, нас свяжут узы, кои еще почитаются святыми...
–Один консорт у вас уже есть, – напомнил Ньер. Рик понял, что просто недооценил интеллект этого парня.