- Нужно включить блокираторы, срочно! - закончила она.
Мужчина на глазах побелел.
- Здесь двадцать второй, - быстро сказал он, прижав пальцем вставленную в ухо пуговку коммуникатора. - Код один, повторяю, код один.
На стене галереи немедленно замигало красное табло "Активное подавление", и у Хины слегка заложило уши - так она со своей пятой категорией воспринимала объемные блокираторы. Тихо зазвенел зуммер.
Вставленный в ухо наушник что-то пискнул. Мужчина прислушался.
- Госпожа, как выглядит твоя воспитанница? - спросил он.
- Восемь с половиной лет, невысокая, худая, черноволосая, черноглазая. Короткая стрижка, челка с начесом на глаза.
- Она внизу. Патруль из холла сообщает, что она поймала манипуляторами мальчика, сорвавшегося со статуи. Девочка...
Он снова прислушался.
- У девочки, похоже, действительно первая категория, - его голос стал растерянным. - И блокираторы на нее не действуют.
...полчаса часа спустя сидящая на диване у лаборатории Хина встрепенулась. Тяжелая дверь распахнулась, и из нее вышли мужчина и женщина в белых халатах. Женщину воспитательница знала, хотя больше поверхностно: Тамира Пестрая, директор научной части ЦЗД. Княженка-иммигрантка. Мужчину она видела впервые.
- Сканер уверенно показывает первую категорию, госпожа Хина, - проговорила Тамира со своим неизбывным жестким западным акцентом. - Впрочем, неудивительно. Так изуродовать лифт... М-да. Твоя воспитанница заставила меня вспомнить времена, которые, я надеялась, забыты навсегда.
- Она в порядке? - спросила Хина.
- В полнейшем. А вот мы - нет. Девианты, умеющие преодолевать действие блокираторов, известны, взять хотя бы Карину Мураций или Мамию Донату. Но все они - вполне взрослые люди, десятилетиями обучающиеся владеть своими эффекторами. А маленькая девочка, да еще такая, у которой эффектор пробудился как максимум период назад - совершенно невероятный случай.
- Как вы пропустили ее раньше? - сухо спросила Хина. - Ведь сканер должен показывать потенциальное пробуждение по крайней мере за сезон. А мы четко соблюдаем график обследований раз в три периода.
- Случаи, когда сканер не обнаруживает пробуждающегося девианта, иногда происходят, - пожал плечами мужчина. - Новые сканеры, которые смонтированы у нас в центре на днях, должны понизить вероятность ошибок как минимум на порядок. Но видишь ли, госпожа Хина, наука все еще толком не понимает, что такое вирусный эффектор и как он срастается с нервной системой человека. О пробуждении мы можем догадываться только по косвенным признакам - например, по повышающейся активности зачатков манипуляторов. Но они дают слишком высокий процент неточных прогнозов. Мы не можем помещать в карантин всех детей, у кого появляются подозрительные признаки, а потому приходится балансировать между ошибками первого и второго рода...
- Госпожа Хина, - директор отдела подняла руку, останавливая спутника. - Ситуация гораздо более странная, чем может показаться изначально. Девочка не только умеет пробивать блокиратор. Судя по тому, как ловко она поймала сорвавшегося мальчика, она владеет манипуляторами превосходно - гораздо лучше многих и многих взрослых. Даже самым одаренным детям, чтобы достичь такого уровня требуется упорно тренироваться годы. Но год назад ей еще не исполнилось и восьми, а в таком возрасте эффектор ни у кого из человеческих детей не активируется. И, в любом случае, его бы обнаружили на первом же обследовании. Мы попытались с ней поговорить, но она отказывается разговаривать с нами, ей нужна ты.
- Да, разумеется, - кивнула Хина. - Я уже отпустила Ринако с группой, они уехали. Спасибо, кстати, за помощь с детьми. Где Рэнна?
- В лаборатории. Идем.
Рэнна сидела на мягком стуле в центре большой белой комнаты. Материал, покрывавший пол, стены и потолок, выглядел как обычный мягкий пластик, но Хина знала, что под ним скрывался двадцатисантиметровый слой керамоброни - из той серии, что с недавних пор ставили на тяжелые танки. В мире не существовало девианта, способного пробить такой материал даже намеренно. Под потолком чернели глазки видеокамер, овалы излучателей объемных блокираторов и форсунки усыпляющего газа. Стены слегка вспучивались там, где под белым пластиком скрывались сенсоры сканеров. Камера стоила дороже океанского лайнера и обычно предназначалась для исследования и тренировок особо сильных детей, хотя могла применяться и для рутинного обследования. Она была одна на всю Масарию, и тот факт, что при перегруженных лабораториях Центра ее отвели для содержания одного-единственного ребенка, уже говорил о многом.
На шее девочки поблескивал ошейник мобильного блокиратора. Она сидела неестественно прямо, с каменным лицом, и ее черные глаза странно поблескивали. Хина в сопровождении госпожи Тамиры подошла к ней и присела на корточки.
- Вот, возьми, - воспитательница протянула куклу, которую подобрала с пола лифта. - Видишь, твоя собака не потерялась.
- Парс, - тихо сказала девочка, принимая игрушку. - Его зовут Парс.
- Вот как? - Хина несколько раз пыталась выяснить, как Рэнна называет своего спутника, но та упорно отказывалась говорить. Почему она сказала сейчас? - Хорошее имя. Ты сама придумала?
- Госпожа Хина, я не останусь здесь, - Рэнна слезла с кресла. - Я знаю, что госпожа Тамира добрая и не хочет мне навредить. Но я здесь не останусь. Пожалуйста, забери меня.
Хина снизу вверх посмотрела на директора лаборатории. Та покачала головой.
- Мы должны оставить ее здесь на некоторое время, госпожа Хина. Даже если она действительно хорошо управляется с манипуляторами, правила есть правила. Она должна пройти обучение и сдать экзамен. И потом, такой феномен...
- Я не останусь! - упрямо проговорила Рэнна. - Я спасла мальчика. Если бы не он, вы бы ни о чем не узнали. Вы наказываете меня за добрый поступок?
- Видишь ли, милая Рэнна, - Тамира поправила очки, - мы бы все равно узнали, что у тебя сильный... э-э, сильные невидимые руки. Ты же знаешь, волшебный глаз показывает все...
- Я уже давно умею пользоваться манипуляторами. Я тренируюсь много... периодов. Ты же видишь, что я не опасна. Вот...
Ошейник блокиратора на ее шее громко треснул, щелкнул и распался на три части, шлепнувшиеся на пол. Только чудовищным усилием воли Хина удержала себя от того, чтобы не отпрянуть. Кукла словно живая вывернулась из рук девочки и взмыла под потолок. Она зависла там, покачивая головой, потом замахала двумя верхними лапами.
- Видишь? Я нормально манипулирую предметами. Дай мне бумагу, госпожа Тамира, - сказала девочка.
- Что?
- Бумагу. Пластик. Терминал. Коммуникатор. И ручку или стило.
Тамира обернулась к оставшемуся у двери мужчине в халате и кивнула. Тот вышел и тут же вернулся с листом пластика и фломастером.
- Вот, возьми, - он протянул их девочке.
- Спасибо, - кивнула та, однако даже не пошевелила руками. Кукла спикировала на стул, а лист и фломастер вырвались из рук мужчины и зависли в воздухе. Потом фломастер прижался к пластику и принялся выводить мелкие четкие буквослоги.
"Дерево, не умеющее укрыть листьями свои цветы от палящего солнца, обречено бесплодно засохнуть. Так и нация, не способная защитить своих детей, не имеет будущего. Эмон Уцукусий".
- Невероятно... - прошептала Тамира. Она взяла из воздуха лист пластика и уставилась на него так, словно он свалился ей на голову прямо из космоса. - Я впервые вижу такого феноменального ребенка.
- Госпожа Тамира, я прошла экзамен? - нетерпеливо спросила девочка. - Я хочу домой.
- Прости, милая, но мы пока не можем тебя отпустить. Ты поживешь у нас два дня. Или три. У нас хорошо, у нас есть вкусные пирожные и много игрушек. Тебе не надо бояться.
- Я хочу домой! - выкрикнула Рэнна, и Хина вдруг поняла, что за чувство кроется в ее обычно бесстрастных черных глазах.
Страх.
Нет, не страх. Панический ужас.
Да что с ней такое?
Воспитательница поднялась с корточек, чувствуя, как закололо затекшие ноги. Она положила руку на голову девочки, и та немедленно прижалась к ее бедру, обеими руками вцепившись в юбку.
- Госпожа Тамира, - она виновато улыбнулась. - Я сожалею, но я не могу оставить вам девочку.
- Но почему? - воскликнула директор лаборатории. - Она чрезвычайно важна для науки! И мы не причиним ей ни малейшего вреда. Рэнна, мы просто немного поиграем в разные игры, смешные и веселые. Мы не сделаем тебе больно, ни капельки!
- Нет, - качнула головой Хина.