— Мне очень хотелось бы знать, каково
твоё отношение к смерти. Подумай
хорошенько и ответь. Только не торопись,
подумай, это важно…
— Говорить о смерти не менее глупо,
чем думать о ней или бояться её. Мастера вечны, пока
у них есть Цель. Когда её нет, значит, она
достигнута. Нет Цели — нет Мастера, только и всего.
— А люди?
— Что люди? Вы достигли своей Цели, создав нас.
Дальнейшее ваше существование лишено смысла…
Он поднялся на южную стену. В этом не было ничего необычного: каждый Мастер делал это регулярно, чтобы подзарядить солнечные батареи. Но вот для чего он взял с собой хрупкую стеклянную колбу с не менее хрупкой пленницей, Мастер и сам не мог сказать.
"Чтобы проследить за реакцией существа на новую обстановку", — напишет он в отчете. Но это будет не совсем правдой.
Он уже несколько дней внимательно следил за поведением этого странного создания, но никакой закономерности в изменениях его формы не наблюдалось. Почему-то он подумал, что она не обращает внимания на окружающую обстановку, и всегда следит только за ним, за своим тюремщиком…
Правильно.
… но в этом не было никакого смысла. Наставник сделал вывод, что существо неразумно, ибо от такой странной Цели — броситься в конце жизни с башни — нет никакой пользы, а один сплошной вред. Мастер согласился с ним, но не подал виду, что… думает на самом деле совсем о другом. Ему вдруг стало казаться, что существо чувствует себя плохо… что оно страдает.
Правильно.
И вот теперь он пришел сюда, рискуя разбить стеклянную тюрьму и навсегда потерять дорогую пленницу. Он стоял и слушал хорошо знакомые звуки Города, почему-то надеясь уловить в них какую-то новую ноту, ощущая растущее… беспокойство. Для новых чувств, которые овладевали им в последнее время, всё труднее и труднее было подобрать слова, их почти невозможно было описать. Поневоле он стал молчалив и… боялся теперь, что кто-то это заметит и отберет у него Её. Такая новая жизнь была труднее… да нет, она была почти невыносима.
Отпусти.
"Почему?! — мучительно вглядываясь в непроницаемые глаза, в который раз спросил он. — Что тебе там делать? Разве тебе здесь плохо?"
Нет ответа.
"Я не понимаю тебя", — он опустил колбу на шершавый камень стены и уселся рядом. Перед ними, насколько хватало глаз, простиралась Южная пустыня (вот это человеческое слово он хорошо запомнил — "пустыня" от слова "пусто"), и он знал, что с северной части стены открывается вид на бескрайний лес. Мастера выбирали именно эту половину, потому что здесь было больше солнца… но сейчас он встал и направился на север.
Каменная крошка вырвалась из-под его ступни и с шуршанием посыпалась вниз. Он осторожно вытянул голову, слегка наклонившись вперед. Высота была…
… головокружительна.
Мастер отшатнулся, ощутив невольное желание схватиться за что-нибудь. Высота притягивала, опьяняла, и он внезапно понял, что испугался.
Испугался, что остановится до того, как исполнит свою Цель.
И это было странно.