Возможно, если бы это была просто головная боль, я бы обрадовалась приходу целителя. Но как быть с воспоминаниями? Как мне рассказать постороннему человеку о том, что эти боли бывают при редких возвращениях памяти, притом памяти не Эвелины, а Веры? А если не признаюсь, то я не уверена, что мне смогут помочь! Что же делать?!
Но герцогу, конечно, знать об этом было абсолютно незачем, поэтому я лишь кивнула и тихо поблагодарила:
— Буду признательна, Ваша Светлость!
Через минуту карета остановилась у невысокого, но очень вычурно украшенного здания. «У Николетты» гласила яркая вывеска на фасаде, украшенная затейливыми фасонами платьев и туфелек.
— Вы хорошо себя чувствуете? — заботливо спросил Ксорд, прежде чем открыть дверцу кареты. — Если вам сейчас не удобно, мы можем поехать в магазины в другой раз.
— Нет-нет! — поспешила я его успокоить. — Со мной всё хорошо! Боль прошла!
Не то, чтобы мне не терпелось обновить себе гардероб, просто не хотелось к своим болячкам прибавлять еще и эту. Так и слышалось, как меня обсуждают охочие до сплетен аристократки: «Мало того, что калека, так еще и на голову больная!» Ну уж нет! Я постараюсь не давать им лишних поводов для этого!
— Как скажете, Эвелина! — пришлось согласиться мужу. — Но, если почувствуете, что боль возвращается, непременно скажите мне!
— Надеюсь, этого не случится, — пробормотала я.
Ведь на самом деле не бывало такого, чтобы воспоминания накатывали раз за разом! С последнего приступа вон больше недели прошло!
В этот раз герцог не стал отцеплять коляску от кареты, а аккуратно подхватил меня на руки и внес в магазин одежды. Думаю, для хозяйки магазина наше явление было почти как явление Христа народу, потому что она, раскрыв рот, смотрела на то, как меня Густав Ксорд заносит на руках и бережно усаживает на диванчик у окна. Неужели не слышала, что Его Светлость женился на калеке?
Я хотела было смутиться, но потом для себя решила, что буду себя так, словно это для меня привычное дело. А если кому-то не нравится или ломает его стереотипы, то эта проблема не моя, а этих недовольных. Поэтому лишь расправила подол платья и тихо поблагодарила мужа.
Тут ожила и хозяйка бутика.
— Ох, Ваша Светлость! Я так счастлива, что вы посетили мою скромную лавку! — залебезила она перед мужчиной. — Хотите взглянуть на новую коллекцию одежды?
— Добрый день, госпожа Николетта! — вежливо поздоровался герцог. — Моя супруга, леди Эвелина, хотела бы обновить свой гардероб. Что вы можете ей предложить?
Молодая женщина с экстравагантной прической на медно-рыжих волосах с интересом вперила в меня оценивающий взгляд ярко-зеленых глаз и, удовлетворенно кивнув, произнесла:
— Ах, как вы вовремя ко мне обратились! Буквально вчера с ателье завезли великолепные платья как раз на вашу фигуру, леди Ксорд! Пройдемте в примерочную? А Залия вам принесет на выбор все платья вашего размера!
С этими словами госпожа Николетта щелчком пальцев подозвала девушку-помощницу и шепнула ей несколько слов, после чего та вихрем понеслась набирать различные фасоны одежды.
Я потерянно оглянулась на герцога. Была бы коляска, до примерочной дойти было бы проще, но сейчас надежда осталась лишь на этого мужчину.
Но просить ничего не пришлось. Он привычно подхватил меня на руки и последовал за хозяйкой в укромную комнату с зеркалами. Леди Николетта лишь понимающе улыбнулась, сморщив аккуратный носик в веснушках, и рукой указала, куда меня можно посадить. Сгрузив меня на мягкую софу напротив большого напольного зеркала, герцог остался стоять рядом, кажется, совсем не собираясь уходить.
— Ваша Светлость, вы намерены присутствовать при примерке? — задала вопрос женщина, поневоле выразив в нем мое беспокойство.
— Да, госпожа Николетта, — уверенно ответил герцог. — Думаю, моей супруге будет сложно самостоятельно справиться с крючками и застежками на платьях.
— Но… у нас есть помощницы… — начала было госпожа Николетта, но Его Светлость лишь предостерегающе поднял руку.
— Возможно, вы не в курсе, но моя супруга несколько стеснена в движениях, вашим помощницам с непривычки будет трудно, — так же ровно пояснил он, лишив меня последних надежд.
Это что же, мне придется при нем раздеваться до нижнего белья?!
Стало вдруг жарко от прилившего к щекам и шее румянца. Я, конечно, девушка современная, и в своем мире я бывала и на пляжах, где купальники намного откровеннее здешних шортиков и бюстье, но пребывание в теле Эвелин несколько изменило меня и мои нравственные ценности! Здесь было неприлично не только оголяться перед другими, но даже щиколотку показать чужому мужчине — это уже верх бесстыдства! Правда, вечерние платья, выставляющие женские прелести напоказ, к этой категории не относились…
Госпожа Николетта, кажется, хотела еще что-то возразить, но, увидев решительное выражение лица герцога, лишь кивнула и отправилась инструктировать своих помощниц.
Воспользовавшись тем, что Густав отвлекся на рассматривание диковинных миниатюр на стене, я изучала его самого в отражении в зеркале.
Красив, зараза! Широкие плечи, стянутые дорогой тканью сюртука, могучая фигура и угольно черные волосы, такие же густые черные брови, чуть крупный нос с небольшой горбинкой и упрямые твердые губы… Вспомнился слоган популярного ресторана быстрого питания: «Всё, как я люблю!» Или там было немного иначе?
Сглотнув вязкую слюну, тоже попробовала уговорить мужчину оставить меня на попечение девушек:
— Ваша Светлость, мне кажется, мы справимся без вашей помощи. Вы могли бы подождать меня в другой комнате. Или даже отправиться на время по своим делам, а потом вновь заехать за мной…
Герцог с любопытством взглянул на меня через зеркало.
— Почему вы хотите меня отсюда выпроводить, Эвелина?
— Ну… — я замялась, а потом твердо глянула в его глаза и ответила. — Это неприлично!
— Что именно?
— Я не буду при вас раздеваться! — заявила я, опустив глаза.
— Почему? — опять спросил он, вводя меня в еще больший конфуз.
— Вы мужчина! — возмутилась я.
— И что? — герцог, похоже, решил меня или довести до белого каления, или добить до конца своей упертостью!
— Как что?! — от злости и обиды глаза наполнились слезами. — Вы чужой человек для меня!
— Я ваш муж, Эвелина! — сказал, как отрезал он. — Насколько мне известно, супруги друг для друга не могут быть чужими людьми!
Интересно, он так шутит или издевается надо мной?
— Мы не настоящие супруги! — упрямо буркнула я, комкая в руках подол платья.
— Если вы сейчас о консумации брака, то это дело времени, — ошарашил меня «супруг». — Думаю, нам не с руки ставить в известность посторонних людей относительно наших отношений? — как ни в чем не бывало заявил он. — Или вы хотите, чтобы весь город обсуждал нашу семью?
Вот гад! Вывернул всё так, словно я — склочная истеричка, собирающаяся вынести мусор из избы! Я лишь успела возмущенно выдохнуть, чтобы продолжить отстаивать свои права, как в комнату, предварительно стукнув пару раз о косяк, одна за другой начали заходить молодые девушки с разнообразными платьями совершенно разных фасонов.
Глаза мои разбежались от всей этой роскоши, а слова, которые я заготовила для одного наглого мужчины, улетучились сами собой. Хочу! Вот это, синее с кружевами на подоле и рукавах! А еще вот это, молочно-кремовое, с воздушным гипюром! И вот это, темно-вишневое, с золотой вышивкой… И вон то, а еще…
Стоп! Зачем мне столько? И кто их увидит на мне, если вся моя судьба — это жить отшельницей, прикованной к кровати и к инвалидному креслу?