Фантастический роман
Бронированное и матовое со стороны клиентов стекло, перегораживающее мой кабинет на две приблизительно равных половины, представляет собою довольно любопытное и одновременно жалкое зрелище. На нем во всей своей воинствующей красоте запечатлена история моих, зачастую не простых, отношений с непрошенными посетителями: многочисленные царапины от пуль, в большинстве своем исподтишка выпущенных из пистолетов 'ТТ' и реже - откровенно нагло, очередями, из укороченных 'АКС'; пороховая копоть, прочно въевшаяся в шероховатую поверхность стекла в виде причудливых графических узоров и при более детальном рассмотрении подозрительно смахивающая на лучшие опусы признанных мастеров абстрактной живописи; засохшая слюна, не раз вылетевшая из яростно распахнутых ртов импозантных господ вполне пристойной внешности, которые использовав все свои более весомые аргументы в нашей непринужденной светской беседе (смотреть выше), обычно переходят к тривиальным плевкам и исступленному рычанию, на короткое время сбрасывая с себя маску добропорядочных граждан и переключаясь на режущий мой тонкий музыкальный слух блатной жаргон с соответствующей колоритной жестикуляцией; а по центру, прямо напротив того места, где в приемные часы за массивным дубовым столом с глубокомысленым видом восседаю я, виднеется гордость моей необычной коллекции - глубокая вмятина от гранатомета.
'О, времена, о нравы!' - эта горестная цитата из классика наиболее полно характеризует ту, особую, часть нашего общества, с которой мне приходится вести свои обыденные житейские дела, и в которой каждый ее субъект исполняет сразу две роли - охотника и жертвы.
За неполных три года в этом бизнесе я приобрел определенную репутацию, а вместе с ней - и сотню влиятельных врагов. Большинство из них тайно и страстно желает моей смерти, не решаясь открыто выступать против меня. Меньшинство, состоящее из десятка более напористых фигур, с завидным ослиным упрямством регулярно, но безуспешно, пытается спровадить меня на тот свет, к нашим общим прародителям. Я даже не очень удивлюсь, если однажды на крышу здания, в котором находится мой офис, упадет одна из милых ракетных штучек класса 'земля-воздух-земля'.
Чем же я заслужил такое отношение к себе? Все очень просто - я продавец. Да-да, самый заурядный продавец. Вы удивлены, что на заурядного сорокадвухлетнего продавца, бывшего десантника, проработавшего какое-то время санитаром в морге и сменившего еще с десяток профессий, вот уже три года идет охота? Абсолютно разделяю ваши чувства! Но дело отнюдь не во мне. Мы ведь не спрашиваем к примеру у продавца хот-догов, как он учился в школе и почему вот уже неделю он ходит с кровоподтеком под левым глазом, неуклюже пряча фонарь под солнцезащитными очками? Нас не интересуют его личные качества и моральный облик. Нас интересует продаваемый им товар и ничего больше! Так вот: все дело в том, что именно я продаю. А я торгую весьма ходовым товаром.
Мой товар не лежит на прилавках супермаркетов, его не ощупывают с кислыми гримасами на лицах домохозяйки, его не надевают на себя сексапильные блондинки перед зеркалами в примерочных, он не вызывает радостного повизгивания и прочих сопутствующих рефлексов у братьев наших меньших - избалованных породистых пудельков и пинчеров, даже более того - он надежно спрятан в одном укромном местечке и добраться до него очень нелегко. И тем не менее на всемирной шкале котировок мой товар является бесспорным лидером, оставив далеко позади себя торговлю нефтью и оружием. Спрос на него стабильно растет и в ближайшие несколько лет цена на мой товар достигнет заоблачных высот...
На самом деле все очень просто: я торгую информацией. Смертельной информацией. То есть:
Двадцать третьего апреля две тысячи двенадцатого года в половине первого дня стеклянные двери, ведущие в холл элитного четырехэтажного дома, расположенного в одном из живописных уголков столицы, разъехались в стороны. В залитый солнечным светом просторный вестибюль шагнул невысокого роста посыльный, держа в руках огромную плетеную корзину, полностью заполненную тремя десятками желтых роз, на лепестках которых под прозрачной пленкой подрагивали мелкие капельки влаги. Парень был облачен в яркую красную униформу с логотипом крупного цветочного магазина, размещенного неподалеку, в двух кварталах от элитного дома. На голове у него красовалась такого же цвета фирменная бейсболка, низко надвинутая на глаза.
Консьерж, средних лет мужчина с профессионально сутулой спиной и нездоровыми темными кругами под глазами, сидящий за конторкой у входа, суетливо спрятал в ящик стола толстый глянцевый журнал, который он украдкой перед этим рассматривал, и лишь после этого вопросительно глянул в сторону посетителя.
- Добрый день, Алексей Викторович. Служба доставки. Срочный заказ в квартиру номер четырнадцать, - четко произнес посыльный. Его лицо на мгновение целиком показалось из-за корзины и он смешливо улыбнулся.
Консьерж, который никогда раньше не видел этого парня и должен был по долгу службы проверить у него документы, откинулся назад на спинку стула, равнодушно отводя взгляд. В квартиру номер четырнадцать чуть ли не ежедневно доставляли свежие цветы и, по его твердому убеждению, легкомысленная красавица, живущая в этой квартире, несомненно заслуживала на эти знаки внимания со стороны своих как явных, так и тайных воздыхателей, к числу которых принадлежал и он. В последние полгода к ней зачастил какой-то надменный важный господин, всегда появлявшийся в одно и то же время в окружении двух крепких мускулистых охранников. Месяц тому назад этот господин купил в этом же доме себе квартиру по соседству с квартирой красотки. 'Везет же некоторым! - завистливо подумал консьерж, глядя на корзину с цветами. - У этого богача денег - тьма, вот куколка и ведется на него. А еще говорят, что не в деньгах счастье! А в чем тогда?'
- Раньше я тебя не видел. Ты что, новенький? - на всякий случай спросил он у парня.
- Ага, - весело ответит тот. - Вместо Сереги Крутова. На его смене работаю.
Консьерж кивнул - паренек по фамилии Крутов частенько доставлял цветы из магазина.
- Проходи, - выдержав небольшую паузу, начальственно буркнул он. - И не вздумай по этажам шляться. Отдашь цветы - сразу назад!
Не заставляя себя долго упрашивать, посыльный двинулся вглубь вестибюля к спрятанному за декоративными пальмами лифту. Он прошел мимо небольшого мраморного фонтана, в центре которого симпатичный каменный херувимчик пускал струи воды из своих крылышек, и скрылся из глаз.
Консьерж для порядка побуравил спину парня особым, выработанным за годы работы, всевидящим взглядом. Затем он достал из ящика стола свое любимое средство борьбы со скукой и вновь принялся неторопливо пролистывать внушительный толстый журнал для настоящих мужчин, положив его перед собой на стол и едва ли скрыв от посторонних глаз низенькой перегородкой. С глянцевых страниц ему заманчиво улыбались и призывно подмигивали обворожительные красотки, принимая при этом весьма соблазнительные позы. В общей своей массе девицы были ничем не хуже куколки, живущей в четырнадцатой квартире...
Посыльный вошел в лифт. Двери за его спиной закрылись. Лифт неторопливо поплыл на третий этаж...
'Консьержа я уберу на обратном пути, - отметил про себя парень, одетый в форму посыльного, напряженно застыв в кабинке лифта. - Глазки-то у него так и забегали, когда я вошел. Еще бы - девочек в 'Плейбое' разглядывал, наверняка до дырок затер журнал... Так... Не забыть уничтожить запись, сделанную камерой слежения, что над входом спрятана. Ключи от аппаратной у консьержа изъять и уничтожить. Но это - потом. А сейчас...' - Лифт остановился. Парень глянул на часы - до начала операции оставалось пятнадцать секунд. Он досчитал до десяти и вышел из лифта. Пришло время легких денег: по крайней мере именно это неделю тому назад пообещал ему заказчик - высокий худой человек с загнутым вниз, как у стервятника, носом и отпугивающими ледяными глазами...
В дверь квартиры номер четырнадцать позвонили. Владелец сети казино господин Зубов, одетый в домашний халат, с бокалом шампанского в руке подошел к глазку - как он и предполагал, в коридоре перед дверью стоял посыльный из цветочного магазина.
Его сногсшибательная любовница в вызывающе прозрачном пеньюаре выглянула из спальни и под доносящиеся оттуда же звуки музыки капризным голоском протянула:
- Кто там, пупсик?
- Сейчас увидишь. Подожди в спальне, я тебя позову, - возбужденно сказал Зубов, разгоряченный ласками красотки, и открыл дверь.
Дальше все происходило, как в замедленном кино: посыльный плавно отбросил в сторону корзину с цветами и в его руке вдруг появился пистолет с глушителем. Парень направил оружие в Зубова и два раза нажал на курок. В груди у владельца сети казино вспыхнул немыслимо жгущий огонь. Он стал медленно оседать вниз, недоуменно глядя на убийцу. Его крепкие пальцы, которыми он сжимал бокал с шампанским, разжались. Взрывающаяся пузырьками жидкость оросила паркет, приобретая странно-розоватый оттенок. Через несколько секунд глаза Зубова потухли и остекленели. Он бездвижно распластался на полу.
В этот момент из глубины спальни донесся женский голос:
- Пупсик, я иду в душ! Присоединяйся!
Убийца произвел еще один, контрольный выстрел, и вышел из квартиры, аккуратно прикрыв за собою дверь. Перед тем, как спуститься в холл к консьержу, он должен был решить еще один вопрос...
Кнопки входных звонков между двумя квартирами - той, в которой находился Зубов с любовницей, и соседней, под номером '13', где располагалась охрана, были спарены, а над дверью с номером '14' висела камера слежения. Поэтому, когда убийца под видом посыльного позвонил в квартиру красотки, старший из охранников, развалившийся с сонным видом в глубоком кожаном кресле, привычно глянул в экран монитора. 'Шеф помешан на цветах, - иронично подумал он. - Хотя, если что и дарить - то только брюлики. Лучше брюликов подарка не бывает!' Неожиданно для себя старший охранник увидел, как посыльный отбрасывает в сторону корзину и в его руке появляется пистолет.
- Нападение на шефа! - громко крикнул старший своему напарнику, дремавшему перед телевизором, одновременно с этим выпрыгивая из кресла. Он бросился к выходу из квартиры, выхватывая пистолет из кобуры под мышкой.
- Я тебя прикрою! - раздался за его спиной голос напарника и тут старший охранник почувствовал, как на его затылок обрушилось что-то неимоверно тяжелое. Он попытался сгруппироваться и рухнул вниз. Уже теряя сознание, старший увидел, как над ним с довольной гримасой склоняется его напарник, сжимая в руках бейсбольную биту.
- Ах ты гнида, - прохрипел старший, безуспешно пытаясь оторвать от пола свой пистолет, отчего-то налитый свинцом. - Ты мне всегда не нравился, Ворон...
Убийца в униформе посыльного открыл дверь квартиры номер тринадцать и шагнул внутрь. Пистолет в его руке подрагивал.
На полу в прихожей лежал один из охранников. Второй склонился над ним и пробормотал:
- Твое время закончилось, Соболь. Теперь я - старший!
Затем он выпрямился и требовательно взглянул на киллера:
- Контрольный выстрел сделал?
- Обижаешь, Ворон! - хмыкнул тот.
Ворон вынул из внутреннего кармана небольшой пакет и перебросил его киллеру:
- Как договаривались. А теперь помоги Соболя в кресло усадить.
Киллер тут же спрятал деньги и поспешил на помощь Ворону.
Они усадили потерявшего сознание старшего охранника перед монитором.
- Отойди к двери и добей его, - приказал Ворон.
Киллер отошел к двери, направил пистолет на Соболя и дважды нажал на спусковой крючок.
- Вот теперь - порядок, - возбужденно произнес Ворон. - Иди. Разберись с консьержем и уничтожь запись в аппаратной!
Киллер направился к выходу из квартиры и вдруг резко обернулся, выбрасывая вперед руку с пистолетом.
- Ты чего, парень? - побледневшими губами улыбнулся Ворон. В его руках ничего не было. - Мы должны доверять друг другу!
- Так, на всякий случай проверить решил, вдруг ты в спину надумал мне пальнуть, - оправдываясь, сказал парень и вышел из квартиры.
Ворон досчитал до пяти и, сунув руку в карман куртки, двинулся следом за парнем. Тот как раз подошел к лифту.
- Эй! - крикнул Ворон.