- Давайте-ка я его шлепну, - сказал Шепталов. - Сегодня на одного трех пуль не пожалел, так он после этого заискрил и исчез. Может, и этот улетучится?
- Бестолку, - произнес Игорь. - Тот был виртуал, а этот настоящий. Только его водит нечистая сила. И вот пока она его водит, он будет бродить по земле.
Он, разумеется, не стал объяснять схему, по которой Марьяж подключил "Скоробогатова" к злым духам. Кому это было интересно?
- Линяем, - проговорил Толян. - Сейчас менты приволокутся.
- Вот пусть менты покойника и заберут, - сказал Игорь. - Покойник-то непростой, при жизни большим начальником был. Чекистом, между прочим, - при этих словах он посмотрел на Шепталова. - А лучше бы его сжечь, чтоб не колобродил.
- Страхи-то какие, - пробормотала Ремизова. - Хочу домой.
- Куда домой? - спросил Игорь. - Компьютер помните? Так он не был выключен.
- Че-ерт, - сказал Толян.
- Пожар потушили, - продолжал Игорь, - но при этом нашли стреляные гильзы. Так что квартира ваша, ребята, опечатана и взята под наблюдение.
- Очень интересно, - процедил Шепталов, пряча маузер в дипломат - Откуда вы всё это, господин хороший, знаете?
- Меня зовут Игорь, - сказал Попов. - А тебя Антон. Антон Шепталов. Сюда попал из 1937 года. Еще вопросы есть?
Всё, убил. Наповал. Если у кого-то и были какие-то сомнения, теперь они исчезли.
- Сейчас мы поедем в Лыково, - сказал Игорь. - По дороге всё объясню. Но сначала я должен забрать из дома бумажник.
Вдали запиликала милицейская сирена, и они быстро пошли прочь из переулка. Зинаида, разумеется, приклеилась к Игорю, который всё знал и которому никакие мертвецы не были страшны, Толян и Степан следовали за ними, то разъезжаясь в разные стороны, то стукаясь друг о друга, и рассуждая, что вот ежели взять милицию, то на кой хрен она нужна? Вечно под ногами путается и палки в колеса вставляет. Жизни от нее никакой, если, конечно, не подмажешь.
А Антон Шепталов шел и думал о том, что попал в совершенно невозможное время. Странное, путанное, антинаучное, смутное, смурное время, когда по улицам разгуливает покойник, а первый встречный безошибочно определяет, кто ты такой, откуда, и что квартира твоя, пока ты в ресторане жрал шашлык, благополучно сгорела. И еще он думал, что не по-людски это - сжигать покойника. Как какое-то полено. Как падаль какую-то. Тем более чекиста, да еще из больших начальников. Правильнее, хотя и ненаучно, было бы церковников привлечь, бабок каких-нибудь, которые изгнали бы беса, чтобы затем похоронить как положено, с почестями. А то - сжечь! И потом, откуда этому гражданину, э-э, Игорю, известно, что тело принадлежит чекисту? У мертвого мысли не перехватишь, потому что их нет. Но если это и правда чекист, то кто дал ему, гражданину, право избивать офицера, который не может за себя постоять? А не сам ли он, штафирка хитрозадая, убил офицера, чтобы потом издеваться над трупом? Или нет, лучше так: а не сам ли он, штафирка хитрозадая, опоил офицера каким-то африканским зельем, что тот стал и не живой, и не мертвый? С целью безнаказанного глумления над телом?
Мысли эти, одна за другой, возникали сами собой. Они были привычными, отвечали логике событий и вполне укладывались в обычный стандарт рапорта. Другой вопрос - а кому сейчас нужен этот рапорт? Да ровным счетом никому. Плюнуть да забыть.
Поэтому Антон с оттягивающим правую руку дипломатом, в котором лежали три пистолета и патроны, молча вышагивал вслед за Толяном и Буханкиным и ни с кем своими мыслями делиться не собирался...
Этим вечером в Интернете открылась новая страничка с поистине бездонным наполнением. Страничка эта являла собой коллекцию многочисленных сведений, ранее неизвестных рядовому обывателю. Оружие таукитян, последние дни цивилизации Марса, о чем молчит Сфинкс, что выращивают на своих огородах антиподы, кем был послан на Землю знаменитый козел-гермафродит, исцеляющий своим молоком от импотенции, почему у ахабуанских женщин по три груди, и так далее, и тому подобное, вплоть до подробностей обряда посвящения в педерасты на острове Перш планеты Эрос. У тех, кто был знаком с творчеством Ю.Петухова, создавалось впечатление, что автор странички - он, но это было не так...
Один из военных спутников, проходящий по каталогу, как геодезический, подчиняясь командам с земли покинул свою орбиту и резко пошел на снижение. Достигнув определенной высоты, он завис, навел лазерную пушку на определенную точку и выстрелил. Выстрелом была уничтожена беседка на территории детского садика, стоящая впритирку к ней береза и сидящий в беседке пузатый карлик...
Дежуривший за пультом майор Курыгин взглянул на монитор и обомлел. На экране имела место вражеская ракета, судя по абрису стратегическая, которая мощно пёрла на обслуживаемую Курыгиным пусковую шахту. Промах исключался. Курыгин в душе заблеял и начал вспоминать абстрактную мать, как вдруг экран перечертила "наша", родненькая, ракета и поразила вражескую. Взрыв, осколки, шлейф дыма.
Ничего этого, разумеется, не было, но штаны Курыгину пришлось менять...
По телевизору в этот вечер на радость детворы с 19.00 до 20.00 показывали компьютерные мультики с инопланетянами, космодесантниками, внеземными мирами. Фантазия у авторов была беспредельной. Жаль только, что в каждом мультике кровь лилась рекой. В программе, кстати, таковые мультики не значились...
Короче, как вы уже догадались, виртуалы, захватившие компьютерные сети, опробовали, обкатывали их, одновременно создавая единую виртуальную систему...
Милиция наконец-то очнулась и начала останавливать людей в черном, требуя предъявить документы. Документы (паспорта) у тех были безукоризненные, в меру потрепанные, то есть не только что из-под печатного станка, и всё бы так и сошло, если бы одному дотошному лейтенанту не пришла в голову мысль сверить номера паспортов. И что же оказалось? У трех из этих людей, остановленных в разных районах города одновременно, серии и номера совпадали.
Немедленно была предпринята попытка к задержанию этих людей, которая так попыткой и осталась. Люди эти были ловки, сильны и знали такие приемы, о которых тренированные эмвэдэшники и не слышали. Каждый из них раскидал четырех милиционеров (наряды были усиленные - по четыре человека) только так. Когда же некий особо ловкий сержант, умудрившийся после жесткого падения на асфальт вскочить и выхватить из кобуры пистолет, незнакомец в черном навел на него такую пушку, которая вдруг очутилась у него в руках, такую штуковину с трехдюймовым жерлом, что сержант предпочел пистолет спрятать...
- Нашелся, - положив трубку на телефонный аппарат, сказал Ларин Нелюбину.
Тот вздохнул с облегчением. Оба они сидели в кабинете у Ларина. Звонил Пименов из Управления внутренних дел. Часы, кстати, показывали уже 18.55.
Искоса посмотрев на Нелюбина, Ларин добавил:
- Валерий Михайлович вроде как жив.
- Как жив? - вздрогнув, спросил Нелюбин. - Да его же выпотрошили, как курицу, прости меня, Господи, за сравнение. После такого и живым будешь - сто раз помрешь.
- Глаза открывает, грозится, что пасть порвет.
- Кому?
- Тем, кто его связал.
- Господи, - сказал Нелюбин. - Вот еще бедствие-то. Уж помер, так помер... Попа уже заказали, военный оркестр... Ума не приложу, что с ним теперь делать. Без требухи даже акула не живет. А уж она-то живуча не чета нам...
Немного помолчав, Нелюбин спросил:
- Где он?
- В хирургию везут, - ответил Ларин и встал. - Ну что, поедем посмотрим?
======
Выйти они не успели, так как вновь грянул телефон. Вновь это был Пименов. По мере его монолога лицо у Ларина вытягивалось, потом приняло задумчивое выражение.
- Угу, - сказал он и аккуратно положил трубку.
Нелюбин ждал.
- Предлагают не путаться под ногами, - сказал Ларин и замолчал.
Нелюбин ждал, Ларин молчал. Нет, все-таки с Михалычем было проще, он не тянул кота за хвост. Конечно, тоже был хороший темнила, сама профессия заставляла наводить тень на плетень, так что это становилось привычкой, но не такой темнила, как Ларин.
- Кто предлагает? - спросил Нелюбин, не дождавшись.
- Аноним. Пименов не определил, - ответил Ларин, - который наверняка молчал только лишь потому, что переваривал и усваивал услышанное, а вовсе не из-за вредности. Он был обстоятельный мужик, этот Ларин, однако не хватало ему легкости, быстродействия, что ли, если выражаться компьютерным языком, к которому Нелюбин уже привык.
Они вышли в коридор, и здесь Ларина прорвало. Понимаешь, Петрович, сказал он, в этом деле слишком много лишних деталей, одно с другим как бы не вяжется, и всё же это, извини за банальность, звенья одной цепи: погром в твоем магазине, карлики, хлопцы эти в черном, Попов, взрыв и, наконец, Валерий Михайлович. Можешь ржать надо мной, но чем больше я об этом думаю, тем больше склоняюсь именно к такой версии. Вот смотри.
И он начал бегло оперировать известными уже фактами, поворачивая их и так, и этак, как бы выбирая ту грань, которая стыковалась бы с гранью другого факта. Это у него получалось до того ловко и ладно, что Нелюбин понял: Ларина он напрочь не знает. Вот тебе и обстоятельный увалень. Скоробогатов-то много прозорливее его, Нелюбина, оказался, когда назначил Ларина своим заместителем. Видать, у них на пару хорошо получалось работать.
Отстал ты, старик, от оперативной жизни, сказал себе Нелюбин. Сам ты пенек с ушами.
Между тем, они уже ехали в черном "Кадиллаке", который вёл Сережа Козлов, и до клиники, куда отвезли Скоробогатова, оставалось минут десять быстрой бесшумной езды.