Надеюсь, это будет не горанзия.
— Не сомневаюсь.
Очередной проникновенный взгляд. И вот уже император тянется к моим губам. Мое дыхание сбивается от предвкушения, я даже подаюсь навстречу… И прикладываю палец к горячим губам, шепотом спрашивая:
— А вдруг за нами фениксы наблюдают?
Потрясенное лицо Эроана нужно было видеть! Я полюбовалась. Даже залюбовалась, пытаясь отвлечься от ощущения его губ на кончиках пальцев. Поспешила убрать руку.
Возможно, я даже позволю себя поцеловать. Возможно… К концу вечера. Это будет достаточно заманчиво, чтобы поддержать интерес. И чего уж греха таить, мне самой безумно хочется снова ощутить поцелуй императора.
— Если хочешь, мы можем заглянуть вон за тот валун и проверить, нет ли там феникса, — предложил он.
— Давай проверим! — обрадовалась я, торопливо вскакивая на ноги.
Первой поспешила к гигантскому валуну, обошла его. Хм… если бы я увидела горшок с очередной горанзией, я бы не удивилась так сильно.
— Вивьена, что такое? Феникса увидела?
Эроан подошел, тоже заглянул за валун. Застыл потрясенно.
— Это… сюрприз такой, да? — поинтересовалась я.
— Нет, Вивьена. Я всего лишь шутил.
— То есть это не ты его сюда положил?
— Не я.
Мы недоверчиво переглянулись. Снова посмотрели на яйцо, одиноко лежащее в ямке за валуном. На гнездо не похоже. Такое ощущение, будто яйцо вышло погулять и заблудилось. Или кто-то его сюда притащил.
Сделалось жутковато. Тем более с каждым мгновением сумерки становились все гуще.
Я схватила Эроана за руку. Он сжал мои пальцы в ответ.
— Все в порядке, Вивьена. Это… странно. Но тебе нечего бояться.
— Но кто-то принес сюда это яйцо? Что если хищник? Что если он вот-вот появится?
— Если хищник появится и попытается на нас напасть, у него в тот же миг остановится сердце.
Да, точно. Магия крови и все такое. Перенервничала, видимо!
Но что это за яйцо? Здесь водятся драконы? А фениксы не из яиц, случайно, вылупляются?
— Ты ведь не догадываешься, что это? — спросил Эроан.
— Нет, — я мотнула головой.
— Это раах. Спутник феникса. Но его не должно быть здесь. Раахи очень ценны. Ими так не разбрасываются.
— Эроан, я не понимаю. Что происходит?
Кто такие раахи? Почему яйцо рааха валяется здесь? Неужели похитили? Но почему тогда бросили?
Я посмотрела на Эроана. И чуть не вскрикнула. Потому что в его глазах кипела лава! Нет, не лава… это магия крови окрашивает янтарь в алые краски.
Глаза Эроана стали привычного цвета. Он посмотрел на меня, обнял за плечи.
— Все хорошо. Поблизости никого нет — я проверил.
Значит, глаза императора становятся алыми, когда он обращается к магии крови? Но… они не меняли цвет, когда Эроан наказывал Кархота.
— Очевидно, это яйцо похитили. Оно не могло оказаться здесь просто так. Возможно, его унес крупный зверь. Горный саргал, например. Решил, что это подходящая добыча, но разбить скорлупу яйца рааха невозможно. Скорее всего, так и было. Повозился и бросил. Но вот что странно… Фениксов поблизости тоже нет.
— А саргал не мог утащить яйцо слишком далеко, — заключила я. — Ты, конечно, не собирался искать фениксов?
— Ну… — Эроан странно улыбнулся, — фениксы живут где-то в этих горах. Горы огромны, так что любое их посещение можно назвать поиском фениксов. Однако здесь их точно нет. Если же яйцо похитил человек… нет, фениксы не допустили бы этого.
— А если все же человек? Он мог заметить наше появление… А нет, не сходится. Он бы переместился вместе с яйцом. Или нет?
— Или нет. Раахи — очень необычные существа. Перемещаться вместе с раахом может только феникс, которого раах избрал своим спутником. То же самое касается яиц. Но поскольку они еще никого выбрать не могли, яйца, по сути, перемещению не поддаются.
— Значит… мы просто уйдем? Оставим его здесь?
— Мы не можем, — Эроан качнул головой. — Я не могу. Это слишком ценная находка. А ты, Вивьена, отправишься домой. Прости, свидание не удалось. В другой раз.
— Через месяц? — я нервно хмыкнула. — Или полгода?
Как знать, сколько отсюда добираться до столицы империи? Мы ведь даже не в империи!
— Если по воздуху, то пару месяцев. Я, конечно, тоже не смогу оставить империю так надолго, но… мы с Даррэном вполне можем сменять друг друга. — Последнее прозвучало как размышления вслух.
А мне вдруг показалось, что в опустившейся темноте скорлупа странно переливается. Каким-то удивительным фиолетовым светом!
— Эроан… — тихо позвала я.
— Да?
— Ты видишь то же, что и я?
— Ты что-то еще видишь в этой темноте?
Он вытащил из кармана крохотный шарик, и тот загорелся теплым оранжевым светом.
Яйцо сделалось самым обычным, темно-серым. Без переливов.