Я приду к тебе грозами, ливнями,
Ты окно закрывать не спеши!
Я приду к тебе, длинной дорогою,
Ты глаза побыстрей закрывай.
Ты не будешь такою строгою,
Коль найдем наш потерянный рай.
А пока бестелесым образом
Темной ночью к тебе приду,
Позову еле слышным голосом,
Темных снов отгоню череду…
Я закрыла глаза, не желая видеть окружающее. Колыбельная словно бы смывала с меня весь испытанный ранее ужас. Я шла вслед за голосом, ставшим для меня путеводным маяком.
Странный шум заставил меня открыть глаза; голос стих. Я застыла на песчаном берегу, едва сдерживая восторженный визг. Я впервые видела море! Оно было глубокого сине-зеленого цвета, и ленивыми волнами ласкало песок. Небо, всех оттенков голубого и черничного, освещал багровый закат, и казалось, что уставшее раскаленное солнце с наслаждением опускается в море, чтобы следующим утром выйти оттуда молодым, обновленным…
Задыхаясь от восторга, я пробежала по шелковистому песку. Вокруг не было никого и ничего, кроме меня, песка, неба и моря. Да почему бы и нет? Если это — единственные мгновения свободы в моей жизни, то почему я не могу использовать их так, как хочу?
Отбросив все сомнения, я скинула платье, и бросилась в море. Это было потрясающее ощущение! Полная свобода, полное одиночество, где я — одновременно и капля, среди сотен таких же, и центр мироздания. Я не задумывалась о том, где нахожусь: во сне или наяву. Это было бы слишком приземлено, такие мысли сразу бы вернули меня к действительности. А мне хотелось впитать эти упоительные мгновения, оставить их в закрытом уголке сердца, куда я могла бы возвращаться в будущем. Что-то, что будет только моим, куда посторонним не будет хода.
Море исцеляло и тело и душу. Оно дарило радость, покой, надежду. Раскинув руки, я медленно дрейфовала по водной глади. Солнце уже полностью скрылось, и небо понемногу темнело. Один раз мне показалось, что я вижу на берегу темную мужскую фигуру. Однако, приглядевшись, я поняла, что это просто игра теней. На мгновение мне даже стало жаль: так хотелось разделить свой восторг с кем-то. Но море не разрешало грустить в его присутствии, и вот я, уже совершенно освоившись, со счастливым визгом ныряю на небольшую глубину.
Вдоволь наплескавшись, я выбралась на берег, прихватив на память небольшую ракушку. На небе безраздельно властвовала полная луна — таинственная и загадочная — она весь мир вокруг делала таким же. Крупные южные звезды, похожие на виноградные гроздья, весело перемигивались друг с другом. Сам воздух, казалось, дышал волшебством. И в этот момент еще одна безумная мысль постучалась мне в голову. Не давая себе времени на раздумья, я не замедлила её осуществить. Сегодня мне так хотелось сказки, что я решила сама стать её частью. Вряд ли кто из живущих ныне женщин может с затаенной гордостью вспоминать, как лежала обнаженная на серебристом песке и загорала при свете луны. Теперь у меня будет и такое воспоминание. Это было волшебство только для меня, моя личная сказка, которая теперь навсегда останется со мной.
Едва я успела это подумать, как почувствовала в своей руке сильную мужскую ладонь. — Пора просыпаться, княжна, — тихо сказал мне Колдун. Я встала, не забыв взять ракушку. Я не стыдилась своей наготы, потому что ведь это сон, а чего можно стыдиться в своих грезах? Я не испытывала сильного сожаления, что чудо кончается, потому что теперь он будет всегда со мной. И я очень хотела посмотреть в разноцветные глаза Короля, чтобы сказать ему самое искреннее, самое сердечное спасибо из всех, что я когда-либо произносила в своей жизни. Потому что он сделал мне самый лучший подарок, о каком только можно было мечтать…
А потом я пошла сквозь время и миры, с интересом разглядывая самые разные ветки Древа, мелькавшие передо мной. Мне не было страшно, потому что я чувствовала крепкую теплую руку Короля. Он ни за что не дал бы мне упасть или потеряться. Я наконец-то ему доверилась…
Наконец, путешествие мое закончилось, в глаза ударил свет, и все еще сонно жмурясь, я открыла глаза, чтобы встретиться с удивительно теплым взглядом Его Величества.
— Доброе утро, княжна, — произнес он.
— Доброе утро, княжна, — произнес он.
— Доброе утро, — отзываюсь, призывая себя вспомнить о приличиях, кои ясно говорили о том, что так долго смотреть в глаза постороннему мужчине просто невместно!
Впрочем, о каких приличиях могла идти речь, если голова моя удобно устроилась на коленях мужчины, а ладонь он держал в своих руках? О ужас, какой позор… И вдвойне позор от того, что мне это нравится! Все, теперь я могу считать себя падшей женщиной. И вообще, уместно ли благодарить его за этот чудесный сон?
Когда я боролась за свою жизнь там, в лесу, все было просто и понятно: вокруг враги. А здесь? Чего он добивается? Каковы его цели? Ничего, совершенно ничего не понятно. Все зыбко, все странно, ни одного слова напрямую, сплошные домыслы…
— Как вы себя чувствуете? — поинтересовался Колдун, вторгаясь в сумбур моих мыслей. И, не отпуская, кстати сказать, руку. Вот и как мне с ним себя вести?
— Благодарю вас, прекрасно, — улыбнулась я, и поняла, что не вру. Ничего не болело и даже не ныло, во всем теле была потрясающая легкость, настраивающая на несколько игривый лад. — Вы просто волшебник, Ваше Величество.
— Колдун, — поправил он меня. — Кстати, как вам понравилось ваше маленькое путешествие? — со свойственной ему прямотой поинтересовался мужчина. — Закатное море в это время года весьма приятно.
— О… — я даже не сразу нашлась, что сказать. Умеет же этот человек вогнать в ступор одной фразой!
— Но поистине чудесны были вы, Ярослава, загорающая под лунным светом, — он улыбнулся, наслаждаясь произведенным эффектом и моим замешательством.
Мне же захотелось провалиться сквозь кровать и пол. Дух-Хранитель, как же стыдно! А ведь я искренне думала, что это мой сон, и я одна там! С другой стороны, именно сном это и было… и с какой радости я должна его стыдиться? Это было не наяву, а сновидения — вещь зыбкая и ненадежная. В общем, когда я отвечала Королю, на моем лице не было и следа того сумбура, что был в мыслях. К тому же, я не раз восхищалась манерой Колдуна вести беседу, так почему бы мне у него не поучится? В будущем очень даже может пригодиться… Так что, я была спокойна и безмятежна.
— Если мы забудем о том, что подглядывать все же нехорошо… Ваше Величество, примите мою самую горячую благодарность. Море было просто потрясающе! Но сколько же я проспала?
— Не беспокойтесь, княжна, всего лишь сутки, — он слегка изменил положение, устроившись поудобнее.
— И все это время вы… — я не смогла удержаться от того, чтобы не спросить, но, только произнеся вслух, поняла, насколько мой вопрос неуместен и компрометирующ.
— Что я? — с лукавой улыбкой спросил Колдун, прекрасно понимая причину моего замешательства. Я упорно отводила взгляд, стараясь не смотреть на мужчину. Получалось плохо. В моем положении самоконтроль вообще как-то плохо срабатывает.
— Вы… Лечили меня! — я попыталась выкрутиться из щекотливой ситуации, однако сделала это так по-детски и неизящно, что просто смешно. Вот и Колдуну весело. А мне что, прямым текстом спрашивать его о том, провели ли мы это время вместе в одной кровати? Нет, конечно же, ничего такого не было, но сам факт!
— Вы не то имели ввиду, — замечает он. Меня так и подмывает спросить: какого Короеда он издевается, если и так понимает о чем я? Однако я молчу, чувствуя себя летописным Дубом Лещевичем на допросе.
История эта в равной степени грустна и поучительна. Происходила она уже в наши дни, а потому коварные летописцы еще не успели ничего исказить. Жил в нашем княжестве юноша, как он сам считал, достоинств немыслимых. Был он не то, чтобы героем, уж точно не чета древним, однако, пару подвигов совершить все же умудрился. В первый раз он вывел из лесу заплутавшего батюшку со свитой. Все бы было хорошо, если бы не сам герой сперва завел их в непролазное болото, и только потом, ценой неимоверных умственных усилий, не сумел вывести. Я тогда во всем этом не участвовала, потому как находилась во вполне привычном для себя состоянии — то есть в плену. Второй подвиг юного героя тоже был впечатляющим. Он умудрился сорвать покушение на боярина Посвистова. Сделал Дуб это в своей неповторимой манере. В праздник Цветения герой несколько перебрал с наливкой, а потому очень напоминал перебравших нектара пчел. По-крайней мере, шел (точнее, нес себя) он так же криво, да и еще и жужжал весьма похоже. Вот это жужжание и повлияло на исход дела. Ибо той ночью к боярину подослали наемного убийцу. Причем, не кто-нибудь, а его драгоценная молодая жена, которая хотела стать единоличной хозяйкой всего боярского добра. Наемный убийца был самым дешевеньким и завалящим (ибо будущая вдова была скупа до неприличия), а потому страдал очень редкой в наших краях боязнью. Пчел. Родом он был откуда-то из Красной Пустыни, и вот там, еще в розовом детстве, его покусали тамошние пчелы, которые, надо сказать, не чета нашим. Ибо крупнее раза в четыре, а яд их хоть и не убивает, зато заставляет место укуса ужасно напухать и чесаться. Так вот, не знаю каким алкогольным ветром в голову героя надуло решение пожужжать, но желание он свое осуществил. Услышав его, несостоявшийся убийца впал просто в неконтролируемую истерику. После чего был препровожден даже не в пыточные застенки, а в дом скорби, ибо настолько повредился умом, что сам возомнил себя пчелой…
Но это так, факты жизнеописания. А вот сам Дуб после этого возомнил себя самым что ни есть настоящим героем. То есть начал вести жизнь на редкость праздную и разгульную. Вот и попал однажды не в самую хорошую компанию в одной корчме. А там наш Тайный Приказ всех и повязал. Ибо была то группа заговорщиков, обвиняемых в измене родине. Сведения секретные да тайные повадились негодяи продавать Восточным султанатам. Из-за них, кстати, меня тогда и похитили, так что жалости никакой я к ним не питаю. Так вот, с самим заговорщиками особых проблем не было, раскололись они быстро, уже при виде пыточных инструментов. А вот Дуб молчал. Как с ним наш штатный палач не бился — молчит и все. Правда, происходило это отнюдь не из героизма, а по причине простой и в чем-то грустной. Дело в том, что Дуб умер. Как показало вскрытие — перепил настолько, что сердце не выдержало. Такая вот печальная история…
История эта промелькнула в моей голове за считанные мгновения, а Король-Колдун тем временем ждал ответа.
— Вообще, вы правы. Я хотела поинтересоваться о другом. Неужели все это время я проспала на ваших коленях? Должно быть, это утомительно… — да! У меня получилось! Я смогла сказать это даже не смущаясь.
— Нет, — Колдун покачал головой. Голубой глаз его искрился весельем, карий оставался для меня загадкой. — Вам, по всей видимости, начал сниться какой-то кошмар. Вот тогда я и решил организовать вам небольшое путешествие.
— Очень мило с вашей стороны, — улыбнулась я. — Вот скажите честно, — не делая паузы, продолжила я. — Почему вы меня похитили? Деньги? Право, это смешно. Я не думаю, что вы настолько бедны. Возможность развязать войну? Но зачем? Ваши земли богаты и плодородны, у вас большие территории. К тому же, война вам совершенно невыгодна: против союзнической армии вы не выстоите. А моя жизнь, увы, не настолько ценна, чтобы я могла послужить вам живым щитом. Незаменимых нет. Тогда что?
— Я думал, что вы поинтересуетесь этим раньше, — неожиданно улыбнулся Колдун. — Однако, в прошлый раз, когда мы говорили об этом, вы вполне удовлетворились денежной причиной. Почему же теперь вы считаете, что это не так?
— Право, Ваше величество, я чувствую себя на допросе, — в ответ улыбнулась я. — Может, потому, что я узнала вас лучше, и поняла, что подобные методы добычи денег для вас слишком… грубы? А может потому, что слишком много внимания уделяется моей скромной особе? В любом случае, сейчас отговорка деньгами меня не удовлетворяет. Мне интересна настоящая причина.
— Наследниц и дочек правящих особ вообще похищают постоянно. Кто этим не занимался? — начал Король. — Это и действенный способ добавить золота в казну, и возможность заключить некоторые соглашения на своих условиях, и даже своеобразное развлечение. В общем, это вполне нормально в нашем мире. Поверьте, за время своего правления я повидал немало самых разных благородных девиц в стенах своего замка. Да и золота, тут вы правы, поднакопил достаточно. В моем случае, княжна, причина проста до безобразия. Любопытство. Да-да, не удивляйтесь. Слава о вас, как о девице умной, рассудительной и весьма политически-активной давно вышла за пределы Княжества. Надо сказать, такой смеси я ни разу не видел. Если девица была умной — значит, она все время посвящала чтению, и совершенно не интересовалась окружающим миром. Если девица была рассудительной — она всех вокруг мучила своими поучениями о том, как жить правильно. Но большинство из них были в равной степени глупы, высокомерны и истеричны. И уж точно никто из них не интересовался политикой просто потому, что все они интересовались только одним — как бы выгодно выйти замуж. Вы не поверите, жертвой скольких домогательств я стал за это время!
Услышав последнюю фразу, я начала тихонько подхихикивать, красочно представив себе, как толпа девиц в неглиже активно ломится в спальню Короля.
— Поверьте, Ярослава, ничего смешного. Иногда мне всерьез приходилось опасаться за свою жизнь и достоинство, — Колдун уже и сам улыбался — искренне и открыто, так, как я никогда не видела. Я даже замерла, боясь спугнуть это мгновение.
Однако, Король, он и есть Король, и никогда не забудет о делах насущных. Улыбка его погасла, и он посмотрел на меня серьезно и строго, разрушив всю идиллию.
— А теперь, княжна, расскажите мне все в мельчайших деталях: что с вами произошло с момент похищения из моего дворца?