— До сих пор не могу привыкнуть к тому, какая я необычная!
Аннушка открыла свои светлые огромные глаза, долго не могла врубиться в ситуацию, а потом очень вежливо пожелала всем доброго утра. Нина возилась у костра, пытаясь поджечь отсыревшие за ночь ветки:
— Быстренько перекусим и в дорогу. Путь не близкий.
— Как ты выкрутилась? Я так волновалась, оставив тебя с этим громилой.
— Пустяк, ничего серьезного…
Но за завтраком не обошлось без подробного отчета о недавних событиях. Сестра любила рассказывать о своих приключениях, украдкой наблюдая за реакцией слушателей. Ей нравилось потрясать их воображение, вызывая удивление, трепет и восторг:
— Когда вы вышли из вагона, передо мной стояло две задачи: дать вам достаточно времени для бегства и не оказаться размазанной по стенке. Я начала разыгрывать из себя дурочку, но при этом, как клещ вцепилась в «контролера» не позволяя ему сдвинуться с места. Видели бы вы его лицо! Наконец, он не выдержал, попробовал меня ударить, но тут вмешались возмущенные попутчики, которым не захотелось наблюдать за избиением «беззащитной» девушки. Началась крупная заварушка. Я старалась не принимать в ней деятельного участия – в вагоне нашлись и другие обладатели крепких кулаков. Короче, было весело. Мне ничего не стоило улизнуть, но я решила довести дело до конца и разделаться с этой потерянной душой. Толстяка вытолкнули на одной из остановок, и мне пришлось последовать за ним. Увидев, что я никуда не скрылась, он несказанно обрадовался, схватил меня за шиворот и потащил к ближайшей рощице, с явным намереньем там и прикончить.
— Нельзя же так рисковать перед главной битвой!
— Это не риск — необходимость. Одержимые тенями люди опасней бесплотных призраков. У Художника должно быть как можно меньше таких сообщников. Так на чем я остановилась?
— «Контролер» потащил тебя к рощице, — напомнила изумленно хлопавшая глазами Аннушка.
— Ну, дальше ничего особенного… Когда мы остались наедине, я быстренько вырубила его, прикрутила к дереву и занялась изгнанием тени.
— Я прочитала в дневнике, что Сестры–охотницы могут выходить из своего тела…
— В самую точку, Аннушка. Именно это я и сделала. Дело в том, что человек не может сражаться с лишенным плоти призраком, поэтому, как правило, Охотницы поступают так: вначале мы обезвреживаем «зомби», в душе которого свила гнездышко тень, лишаем его возможности сопротивляться, а уже потом покидаем собственное тело, сами становимся кем–то вроде призраков и вступаем в бой. В результате два бесплотных существа начинают молотить друг друга так, что мало не покажется. Самое забавное, что, несмотря на отсутствие тел, удары получаются очень даже чувствительными.
Аннушка слушала рассказ Сестры, затаив дыхание. Нина увлеклась, глаза ее сияли, она с воодушевлением демонстрировала те приемы, которые помогли ей справиться с тенью.
— Выбравшись из тела, потерянная душа хотела удрать, но я вовремя подставила ногу, она перекувыркнулась, упала на землю, вновь попыталась бежать и, только сообразив, что ей от меня не уйти, вступила в бой. А дальше все, как обычно – после яростного, но недолгого сопротивления она покорилась, растаяла от прикосновения рук, и мне пришло время возвращаться в свое тело. Толстяк к тому времени очнулся. Он ничего не помнил о своих недавних похождениях, сидел, удивленно вращая головой, не зная бояться ему или возмущаться. А положеньице у него было не из приятных – какого это очнуться и обнаружить, что ты привязан к дереву, а всю твою физиономию перекосило от недавнего мордобития?! – Нина рассмеялась. – Короче, я развязала веревки и постаралась незаметно испариться, прежде чем он начнет задавать вопросы. Вот, собственно и все. Это называется – обычный день из жизни Охотницы за призраками.
— Здорово! Вот она – настоящая жизнь! Почему я не способна на такое?
— Ты тоже кое–что можешь, Аннушка, — заметила я и рассказала Сестре о нашем чудесном спасении из рук Художника.
Нина торопилась. Путь действительно предстоял неблизкий, но нам повезло – водитель видавший виды легковушки согласился подбросить нас до всеми забытого, притаившегося в горах поселка. Оттуда без особых проблем можно было достигнуть цели нашего путешествия. Поблагодарив владельца машины, мы быстрым шагом пошли по узкой, почти неразличимой под слоем опавших листьев тропе… Для меня это было очень странное путешествие – каждый шаг уводил в прошлое, воскрешая в памяти давно забытые образы.
Яркое солнце, нещадно припекавшее макушку, пыльная, раскаленная земля, запах сухой травы, шорох осыпающихся камешков под ногами… Тело переполнял избыток сил, каждое движение было стремительным, шаг – упругим. Казалось, стоит только оттолкнуться ногой от раскаленной пыльной земли, и я взмою стрелой вверх, взлечу к облакам, как птица. А рядом был кто–то очень близкий, очень дорогой, часть меня, вторая половинка моей души… Мы были вместе, нас ждал самый важный в жизни бой, мы верили в свою победу.
Мне часто снился этот сон, но теперь видения пришли наяву, и я знала, что это воспоминания о первой главной битве, произошедшей девятнадцать столетий назад. А потом в памяти возникли улицы родного города, лица матери, отца, двоих младших братишек… Гончарная мастерская, в которой Алученте «колдовал» над глиняными кувшинами… Сверкающая тысячами бликов река…
— Эй, не спи на ходу, — Сестра помахала рукой перед моим носом. – Думаешь, Художник оставил нас в покое? Он где–то рядом. Может быть, прямо за твоей спиной.
Я непроизвольно обернулась – тропа была безлюдна. В данный момент опасность нам не грозила, но голос Нины прервал поток воспоминаний, возвратил меня в сегодняшний день.
— Скоро мы дойдем? У меня просто ноги отваливаются, — сетовала непривыкшая к долгим переходам Аннушка. – А на карте Румыния не такая уж и большая…
Она не знала, что мы пришли, достигли того места, откуда почти две тысячи лет назад начался наш путь. Святилище Залмоксиса… Раньше оно внушало трепет, казалось величественным и огромным, а теперь совсем не впечатляло – от священного места остался только круг на земле, обозначенный небольшими камнями. Обычная, ничем не примечательная площадка. Но так казалось только непосвященным. На самом деле это место являлось источником особой живительной силы. Чувства Охотниц за призраками были обострены, мы умели улавливать то, что не дано было ощутить остальным, а потому я каждой клеточкой своего тела ощущала этот поток энергии. То же испытывала и Сестра, зато на лице ни о чем не подозревавшей Аннушки появилось разочарованное выражение – она думала, что увидит нечто грандиозное, потрясающее воображение.
— А эти откуда взялись? – пробормотала Нина, указывая в сторону спрятавшейся за кустами пары ярко–синих палаток. – Только свидетелей нам здесь и не хватало…
*****************
Сестра отлично говорила по–английски. Мы с Аннушкой вроде бы неплохо учились в школе, но понимали только обрывки этого разговора. Насколько я поняла, обосновавшиеся возле святилища люди были австралийскими археологами, проводившими раскопки в Сармизегетузе.
— Не нравиться мне эта компания, — поделилась своими подозрениями Нина, как только мы отошли от маленького лагеря. – Нормальные археологи давно бы закончили сезон и разъехались по своим институтам… Что они делают здесь в ноябре месяце?
— Думаешь, это потерянные души?
— Не исключено, Яна. Если это так, то они попытаются нас убить.
— И что нам делать?
— Ждать. Наблюдать. Быть готовыми ко всему.
Убедившись, что за нами не следят, Сестра направилась к довольно крутому склону горы. Она ловко карабкалась по камням, и создавалось впечатление, что она не первый раз ходила по этому маршруту. Мы с Аннушкой двинулись следом. К счастью, лезть на вершину нам не пришлось: забравшись на уступ, Нина нырнула в небольшую пещерку.
— Вот уж не думала, что мне придется лазить по горам, как самой настоящей альпинистке. Видела бы меня…
Аннушка не договорила, камень под ее ногой сорвался вниз, и сама «альпинистка» едва не последовала за ним. Я думала, что это испугает довольно робкую девчонку, но она, стиснув зубы, продолжила подъем. Наконец, мы поднялись в пещеру. Сестры там не было…
— Нина!
— Не кричи! – донеслось словно из–под земли. – Нам не обязательно сообщать всем, где мы находимся.
Пещера оказалась «двухкомнатной». В первый момент я не разглядела узкий, скрытый каменным выступом проход в соседнее помещение, а когда протиснулась сквозь него, то даже присвистнула от восторга. Пещера выглядела обжитой и по–своему уютной. В дальнем ее углу виднелось накрытое старым одеялом ложе из сухой травы, перед входом разместился очаг, а на каменных уступах, игравших роль полок, стояла кое–какая посуда, несколько свечей и даже небольшое зеркальце!
— Класс!
— Надеюсь, здесь мы в безопасности. Кем бы ни были археологи, они вряд ли знают об этой пещере.
Как оказалось, почувствовав приближение главной битвы, Сестра решила подготовиться к ней заранее. Она несколько раз приезжала сюда, обустраивая пещеру, о которой узнала еще в позапрошлой жизни.
— Перед боем надо как следует отдохнуть, но костер до темноты зажигать не стоит – археологи могут заметить дым. Кстати, об этой компании: неплохо было бы разузнать о них побольше. Как ты думаешь, Яна?
Пока девчонки обживали пещеру, мне пришлось идти на разведку. Покинув наше убежище, я остановилась на уступе, созерцая довольно унылый пейзаж. В нем не было ярких красок – пожухлая трава, сложенные из светлых камней горы, черные скелеты почти облетевших деревьев… Впрочем, впадать в меланхолию было некогда, впереди нас ожидало множество дел. Спустившись по склону, я направилась к лагерю археологов.
Теоретически, обнаружить присутствие черных призраков, было несложно. Для этого требовалось только внимательно наблюдать за тенью подозреваемого. Тень, порабощенного призраком человека казалась темнее остальных, а ее движения немного не совпадали с движениями жертвы. Порой, присутствие потерянных душ Охотницы чувствовали интуитивно. Внутренний голос звал нас туда, где собирались эти лишенные плоти злодеи, и мы почти никогда не ошибались. Но все это было в теории – на практике мне предстояло за короткое время, не приближаясь к «объектам» выяснить кем, они являлись на самом деле.
Место было открытым, что не позволяло близко подойти к палаткам, и я залегла на почтительном расстоянии, укрывшись за чахлыми кустиками. Ученых оказалось всего трое – двое молодых бородачей геологически–археологического вида и сухопарая женщина неопределенного возраста, напомнившая мне нашего школьного завуча. Все трое беспрерывно ходили между палатками, возбужденно размахивая руками. Я всматривалась, вслушивалась, пыталась проанализировать собственные ощущения, но так и не могла понять, скрывались под этими оболочками черные призраки или нет. Надо было подползти ближе, но впереди не просматривалось никаких укрытий.
Один из археологов резко развернулся и, покинув крошечный лагерь, пошел в мою сторону.
— Николай! – крикнули ему вслед на чистом русском языке.
Извиваясь ужом, я зарывалась в листву, одновременно пытаясь понять почему «австралийцы» общались между собой на русском.
— Все, хватит! – донесся до меня возбужденный мужской голос. – Мы впустую тратим время! Здесь нет и никогда не было сокровищ Децебала!