Хотя стена была сделана из глины с небольшой добавкой камня и кирпича, но от времени она затвердела до очень значительной крепости и могла свободно выдерживать огонь полевой артиллерии. Внутри город представлял из себя узкий и запутанный лабиринт улиц, переулков и тупиков, прерывающихся еще более запутанными и крытыми сверху базарами. Все эти улицы и переулки вели к небольшому [664] открытому пространству в центре города. На этом пространстве возвышалась солидная цитадель четырехугольного начертания с несколькими весьма высокими и массивными башнями, по местному носившая название «Арка». Башни «Арка» и ряд высоких минаретов солидной постройки, высоко поднимаясь над общей массой глинобитных, невысоких построек города, давали противнику ряд хороших наблюдательных пунктов. В наружной стене города имелось несколько ворот в виде узких перекрытых сверху проходов, которые вели внутрь города. На несколько километров в окружности столица была окружена садами, загородными домами, эмирскими летними дворцами с их парками и прудами, огромными кладбищами и глинобитными стенами, что делало характер окружающей местности закрытым и пересеченным. Каган (или Новая Бухара), являвшийся предместьем столицы и лежавший от нее в 12 км, был небольшим городком европейского типа, соединенным со столицей веткой железной дороги и плохим каменным шоссе. В большей или меньшей степени и все города Бухары по своему типу и характеру укреплений приближались к столице (схема 23).
Стратегическое значение как узлы путей имели г. Чарджуй (один из величайших в мире железнодорожных мостов), г. Карши — узел путей, лежащий на кратчайшем расстоянии между Афганистаном и Туркестаном, конечная станция железной дороги — г. Керки, укрепление которого замыкало путь по левому берегу р. Амударьи из Афганистана на Чарджуй, с. Дербент у подножья Ак-Кутальского перевала в развилине путей на Восточную Бухару и Термез. Последнее укрепление замыкало удобную переправу из Бухары в Афганистан. В Восточной Бухаре значительным узлом местных путей являлся г. Куляб.
Климат страны резко континентальный. Летом жара достигает 68° по Реомюру. Низкие и болотистые места, а также рисовые плантации являются рассадником губительной тропической малярии, от которой сильно страдали неаклиматизированные войска.
Таким образом, пространственность театра, его бездорожье, безводность, трудные климатические условия — все вместе взятое должно было влиять на чрезвычайную длительность [665] и трудность операций, если предоставить противнику время для использования всех этих свойств в выгодную для себя сторону. Характерные особенности театра допускали движения и действия значительных войсковых частей лишь по определенным направлениям. Эти направления иногда были значительно удалены друг от друга. Отсюда вытекает значение вопроса связи и трудности ее организации и поддержания. В подобных условиях управление не могло иметь характера точного регулирования движения войск по дням, с постановкой им определенных задач на каждый день. В области управления уклон приходилось переносить на проявление самодеятельности начальника, давая ему общую идею операции и предоставляя широкую инициативу в ее выполнении. Если под этим углом зрения оценить все распоряжения М. В. Фрунзе для Бухарской операции, то мы увидим, что они вполне отвечали этим характерным условиям театра. Действительно, в основу его плана было положено стремление к скорейшему уничтожению всей организованной вооруженной силы противника.
События бухарской революции продолжали развиваться настолько быстро, что уже 25 августа командование фронтом отдало свой приказ № 3667, который определил активное содействие Красной армии с вооруженными силами революции. Политическая цель операции была определена т. Фрунзе как «революционная братская помощь бухарскому народу в его борьбе с деспотией бухарского самодержца». Начало операции назначалось в ночь с 28 на 29 августа. Чарджуйская группа должна была оказать содействие бухарским повстанцам по овладению г. Старым Чарджуем, а затем должна была бросить свою конницу на переправы Нарызым и Бурдалык через р. Амударью, чтобы перехватить всех беглецов, в том числе эмира и членов правительства, если бы они попытались спасаться бегством по этим путям в Афганистан. В этих же целях надлежало захватить г. Каракуль и железнодорожную станцию Якки-тут. Попутно с этими действиями отряда достигалось утверждение революционной власти по Амударье от хорезмской границы до Термеза включительно. Начальник Каганской группы т. Белов, по получении первых сведений о революционном перевороте в Старом Чарджуе, должен был двинуть свои части на [666] столицу и загородный эмирский дворец Сатара-Махасса, в 5 км северо-восточнее Бухары, где «решительным и сокрушающим ударом уничтожить все военные силы старобухарского правительства и не позволять противнику организовать новое сопротивление». В особую задачу входил захват самого эмира и его правительства. Прочие группы и отрады должны были выполнять задачи, указанные в директиве от 12 августа. Задача Самаркандского отрада расширялась в том отношении, что поступавший в распоряжение этого отрада 7-й стрелковый полк после разгрома группировки противника в районе Шахрисябз-Китаб должен был овладеть районом Карши — Гузар, чтобы помешать остаткам войск Шахрисябзского бека уйти на Шарабад в восточные горные бекства.
Дальнейшие события начали развиваться в сроки, предусмотренные этим приказом. В ночь 28 августа закончилось сосредоточение всех сил Каганского отрада. Тогда же бухарскими революционерами был захвачен г. Старый Чарджуй, а части Чарджуйского отряда т. Никитина двинулись на переправы через Амударью, Наразым и Бурдалык и овладели ими 31 августа. В то же время особый отрад в составе 5-го стрелкового полка, сводной роты 8-го стрелкового полка и дивизиона 16-го кавалерийского полка был двинут из г. Нового Чарджуя на г. Каракуль.
Каганская группа перешла в наступление между 6 и 7 часами утра 29 августа. Она наступала двумя колоннами. В состав правой (восточной) входили 10-й и 12-й стрелковые татарские полки, 1-й кавалерийский полк, четыре орудия, 53-й автоброневой отрад, бронепоезд № 28. Эта колонна наступала от г. Кагана по шоссе и железнодорожной ветке на юго-восточную часть городской стены, где находились Каршинские ворота.
Левая колонна (западная) в составе 1-го Восточномусульманского стрелкового полка, стрелкового и кавалерийского полков отрада особого назначения при двух легких орудиях, высадившись в 14 км западнее ст. Каган, наступала на юго-западные Каракульские городские ворота. Таким образом, наступление было поведено одновременно на два противоположных пункта, что нельзя признать правильным, учитывая общую малочисленность наших сил. Артиллерийская группа, состоявшая из взвода крепостных 152-мм пушек на [667] платформах и 122-мм батареи, должна была поддерживать наступление правой колонны (схема 24).
Однако в первый день наступления она расположилась на предельной дистанции, поэтому ее огонь имел малые результаты. Для обороны каждых из ворот с прилегающими участками городской стены противник располагал силами до 2000–3000 бойцов и, кроме того, подвижным резервом вне города, в районе Сатара-Махасса, в количестве до 6000–8000 бойцов. Колонны медленно продвигались по пересеченной местности, встречаемые огнем и контратаками противника, и в первый день наступления успели лишь приблизиться к городским укреплениям, но не могли овладеть ими. В таком же положении прошел и день 30 августа.
31 августа в район Старой Бухары подошел Каракульский отряд и 2-й стрелковый полк с двумя батареями. В этот день руководство действиями всех сил над Бухарой было объединено в руках командующего 1-й армией Г. В. Зиновьева. Командование решило главный удар теперь наносить на Каршинские ворота, подготовка штурма которых артиллерийским огнем начата была еще 30 августа, причем тяжелая [668] артиллерия была подтянута ближе к городу. В течение 31 августа командование группой сосредоточило против Каршинских ворот, вблизи которых в это время была уже пробита брешь, почти все свои силы, оставив в левой колонне только стрелковый полк (1-й Восточномусульманский), сводную роту 8-го стрелкового полка и кавалерийский полк отряда особого назначения.
В 5 ч 1 сентября правая колонна двинулась на штурм Каршинских ворот, который на этот раз закончился успехом: после упорного уличного боя к 17 ч того же дня Старая Бухара перешла целиком в руки советских войск. Однако эмира в городе уже не оказалось. Еще в ночь на 31 августа он покинул свою столицу под охраной отряда в 1000 чел. и направился в северо-восточном направлении на город Гыдж-Дуван.
Катта-Курганский и Самаркандский отряды в это же время успешно справились с возложенными на них согласно директиве от 12 августа задачами. Дальнейшие операции сводились к организации погони за эмиром и его приближенными{362}. Однако им удалось проскользнуть между преследовавшими их красными отрядами и найти себе временное убежище в Восточной Бухаре. Взятие Бухары и бегство эмира знаменовали победу бухарской революции. Первым шагом победоносной бухарской революции явилось провозглашение Бухарской народной советской республики, наподобие того, как это было сделано в Хорезме.
Операция по ликвидации власти эмира заняла не более недели, причем основная цель операции была полностью достигнута. Освобожденная от векового гнета реакции Бухара вступила на широкий путь мирного советского строительства. Быстрота и энергия, с которыми была проведена операция, и ее успех явились результатом той тщательной и вдумчивой подготовительной работы, которая всегда отличала т. Фрунзе как полководца. Бухарской контрреволюции был нанесен решительный удар. Все последующие операции Красной Армии в Бухаре свелись к ликвидации остатков этой [669] контрреволюции. Пространственность театра и его трудные условия наложили на эти операции свой отпечаток в том отношении, что они сильно затянулись во времени. В целях окончательного изгнания из пределов Бухары бывшего эмира, засевшего с кучкой приверженцев сначала в Байсуне, а затем в Душанбе, и советизации Восточной Бухары советские войска, преодолевая все препятствия и неблагоприятные условия местности и климата, в 1921 г. в так называемой гиссарской экспедиции продвинулись в глубь Восточной Бухары и окончательно выбросили эмира и его приверженцев из пределов Бухарской народной республики. Однако эта экспедиция, предпринятая в виде рейда одной кавалерийской дивизии с приданными ей небольшими пехотными частями, не дала прочных результатов в силу отсутствия планомерной работы по политико-административному закреплению тыла. Наши колонны, совершив несколько далеких походов в самые глухие места Восточной Бухары, к наступлению осени вынуждены были отойти на зимние квартиры ближе к своим базам, так как в силу плохого обеспечения и организации тыла им начало угрожать стратегическое истощение. Советизацию Восточной Бухары закрепить не удалось, чем и воспользовалась местная контрреволюция на следующий год.
В 1922 г. местная контрреволюция, пользуясь отходом от революции части ее случайных попутчиков, вновь пыталась поднять голову. Она нашла себе идеолога и руководителя в лице Энвера-паши, одного из бывших деятелей младотурецкой партии. Появившись в Восточной Бухаре ранней весной 1922 г., Энвер-паша пытался увлечь за собой народные массы лозунгами панисламизма. Эта попытка не удалась. Народ не пошел за ним, и Энвер-паша остался лишь во главе бандитских шаек, которые не особенно желали считаться с его авторитетом. Контрреволюционная деятельность Энвера-паши в Восточной Бухаре была прекращена новым походом туда Красной Армии. В нескольких боях Энвер-паша был разбит и при попытке бегства убит в стычке с одним из наших отрядов. [670]
Литература
Анишев Н. Очерки истории гражданской войны. — Ленинград, 1925.
Антонов-Овсеенко В. А. Записки о гражданской войне. Т. I. — Москва, 1924 г. Т. И. Москва, 1928 г.
Батурин. Н. Красная Таманская армия. Станица Славянская Кубанско-Черноморской области. 1923.
Берзин. Этапы в строительстве Красной Армии. — Харьков, 1920.
Болдырев В. Г. Директория, Колчак, интервенты. — Новосибирск, 1925.
Венцов С., Белицкий С. Краткий стратегический очерк гражданской войны 1918–1920 гг. — М., 1923.
Ворошилов К. Сталин и Красная Армия. — ГИЗ, 1929.
Гай. На Варшаву. — ГИЗ, 1928 г.
Гинс. К. Сибирь, союзники и Колчак. — Пекин, 1921.
Голубев. Врангелевские десанты на Кубани. — ГИЗ, 1929.
Деникин А. И. Очерки русской смуты. Т. IV. — Берлин, 1925. Т. V. — Берлин, 1926.
Денисов. Гражданская война на юге России 1918–1920 гг. Кн. 1. — Константинополь 1921.
Добрынин. Борьба с большевизмом на юге России. Участие в борьбе донского казачества. — Прага, 1921.
Егоров А. И. Львов — Варшава. — М., 1929.
Ерусалимский А. Десять лет капиталистического окружения СССР. Кн. третья. — М., 1928.
Зеленов Н. П. Трагедия северной области. — Париж, 1922.
Какурин Н. Как сражалась революция. Т. I. — М., 1925. Т. II, 1926.
Какурин Н. Е., Меликов В. А. Война с белополяками. — М., 1925 г.
Калинин. Под знаменем Врангеля. — Ленинград, 1925.
Кирдецов. У ворот Петрограда. — Берлин, 1921.
Клюев. 1-я Конная армия на Польском фронте в 1920 г. — Л., 1925.
Крицман Л. Героический период великой русской революции. — М., 1925.
Левидов М. К истории союзной интервенции в России. — Л., 1925.
Ленин В. И. Собр. соч., т. VII, XV — XVIII. — М., 1923.
Лукомский. Воспоминания. Т. II. — Берлин, 1922.
Людендорф. Мои воспоминания о войне 1914–1918 гг. ГИЗ. Т. I. 1923. Т. И. 1924.
Маргулиес Вл. Огненные годы. — Берлин, 1923.
Маргулиес М. С. Год интервенции. Кн. I. — Берлин 1923. Кн. П. — Берлин, 1923.
Меликов В. А. Марна — (1914) Висла — (1920) — Смирна (1922). — М., 1928 г.
Меженинов. Начало борьбы с поляками на Украине в 1920. — М., 1925.