— Это было в нулевой зоне внешней защиты города. Тогда он показал вам, что вы должны сделать.
— А ведь точно, у меня мелькнула картинка перед глазами. Ты и та «медуза», «паутина»… а дальше, что было потом?
— Он махнул вам на прощанье.
— Верно. Помахал протуберанцем. Это я никому не рассказывал.
— Теперь вы мне верите?
— Даже не знаю. Подожди. Сядь рядом. Я подумаю.
— Времени мало.
— Это точно. Я должен отбыть через двенадцать минут. Слушай, а зачем огненному вообще делать что-то для нас, тем более столь грандиозное? Может, он наоборот, хочет всех нас сжечь?
— Он часть транспортной станции. Смотритель. Так он сказал. Его функция — помогать путешественникам.
— Допустим.
— Тогда доставьте меня вниз.
— Для чего?
— Я должен запустить процесс перемещения.
— И оно перебросит в человеческие миры весь город?
— Да.
— А почему ты не пошел в совет, почему пришел ко мне?
— Вы мне сразу поверили?
— Нет.
— А они бы поверили?
— Думаю, нет, но…
— Пока бы меня обследовали медики, пока совет принимал решение, время бы ушло. Процесс должен быть запущен в ближайшие пять часов. Потом будет уже поздно.
— Погоди, а откуда ты сам все это знаешь?
— Призрак оставил мне сообщение. В файле. Остальное в моей голове.
— Ладно, допустим, я тебе верю, хотя все это, конечно, безумие. В лучшем случае отделаюсь лишением статуса. Если все это бред и твое появление у паутины ни на что не повлияет. Но тебя же не пустят в ангар.
— У меня неограниченный гостевой допуск.
— И еще, тебе нужен легкий скаф.
Шестой уровень, жилые сектора города, зал совета колонии, Бажен Шорий
Зал совета был почти пуст. Занят только первый ряд кресел. Малый совет предполагал наличие старейшин и корлидеров секторов. Но даже они не все присутствовали вживую. Восемь кресел занимали голубоватые фигуры интерфейсных дублей.
Торий Терентьевич поднялся с председательского места.
— Предлагаю сразу перейти к первому докладу, тем более, что совет собрался при чрезвычайных обстоятельствах.
Олаф уже ждал у кафедры, грузно навалившись на изящную стойку, которая, казалось бы, давно должна подломиться под его немалым весом.
— Слово старейшине оборонного сектора. Прошу вас. — Торий сделал приглашающий пас рукой и сел в кресло.
Потомок викингов откашлялся и пробасил.
— В двух словах: Все хуже некуда. Дахи начали массированную атаку двадцать семь часов назад. Аналитики решили, что это очередная кратковременная волна и напор скоро ослабнет, да не тут то было. Похоже, дахи решили нас окончательно похоронить. В ход идут новые машины. «Снежинки», мы их назвали. И новые ударные орудия удвоенной мощности. Кроме того, над всем плато растянуты сетки радаров. В стратосфере. Сбить очень тяжело. Тоннели нулевого у них как на ладони. В итоге на нынешний момент ангары мы уже подчистили. Восемьдесят процентов техники наверху. Оставили только стратегический резерв. И выбито уже семнадцать. А, нет, прошу прощения, уже девятнадцать процентов боевых комплексов.
— А прогноз? Какой прогноз выживаемости?
— Да очень простой. Если все пойдет так и дальше, прорыв обороны и гибель колонии через трое суток. Нам просто нечем будет обороняться.
— Спасибо, Олаф. Теперь второй вопрос — наша сеть слежения.
— А с ней то что не в порядке? — выкрикнул корлидер медиков.
— Давайте заслушаем старейшину. Прошу вас, Бажен Степанович.
Ресурсник вышел к кафедре, встал рядом, оперся одной рукой.
— Все вы пользуетесь сетью слежения. Но кто-нибудь задумывался, как она передает сообщения от одной точки к другой? В голографическом виде, используя для этого квантовые процессы в нанотрубках! Механизм, смею заверить, чрезвычайно близок к способу передачи информации в нашей собственной нервной системе. Так вот, создавая сеть слежения, мы, сами того не подозревая, создали гигантскую нервную систему, живущую по своим законам. Мы каждодневно передаем через нее свои мысли и информацию, изображения и массивы данных. И часть ее оседает в буферных карманах. Из обрывков нашей с вами ментальности возникла психика сети. Фантом. Замете, я сказал психика, но не разум. Теперь наша сеть — это живое существо со своими инстинктами и стремлениями. Оно и спровоцировало несколько последних аварий. Дело в том, что оно питается нашими эмоциями, выплеснутыми в сеть.
— Вы хотите сказать — мы не можем более доверять силиконам?
— Силиконам можем, они обособлены и действуют на принципах многозначной логики. Но как отреагирует на их команды сеть слежения, никому не известно.
— А нельзя вычистить это существо?
— Увы, оно уже стало свойством системы. Мы можем только уничтожить сеть полностью. После недавней акции фантом затаился, но надолго ли? Этого я сказать не могу.
— То есть метод лечения только радикальный?
— Нет, есть еще один: тот, который предложила Адриана Келли. Подключить человеческий мозг к сети, минуя фильтры инфа и воздействовать на процессы собственной мыслью.
— Но совет запретил все работы в этой области! — вскочил с места Юрий Миго, — и помнится, вы были инициатором такого решения.
— Возможно, что я пересмотрю свое мнение, и запрет придется снять, если это единственный выход.