Марина застонала - уже не от боли, от стыда! - и с усилием открыла глаза. Над ней склонялись два знакомых и столь же ненавистных лица: Хилим и рыжая мучительница.
- Что вам еще от меня надо? - она хотела крикнуть, хотела ударить их, но тело словно стало чужим.
Слегка отклонившись, рыжеволосая расхохоталась.
- Ну ты только посмотри! Еще опомниться не успела, а уже в драку лезет. - Она живо повернулась к Хилиму, заговорила быстро и напористо: Нет, серьезно: какая изумительная энергетика! Для такой молодой и такой бестолковой это просто потрясающе! Может, отдашь ее мне? Ручаюсь, через год она освоит все обряды нижнего уровня...
Марина отрешенно подумала, что хорошо бы добраться до окна... и прыгнуть вниз... потому что сил терпеть происходящее просто не было!
Хилим понял:
- Перестань! - довольно резко одернул он свою шумную собеседницу. Ты ведешь себя неуместно. Да и вообще... зарядив кристалл беспамятства, глупо оставаться в храме!
"Так я все-таки зарядила его?" - мысленно спросила Марина. Она привыкла уже, что в храме отвечают на ясные мысли, а ворочать языком было лень.
- Да, все нормально. Теперь в любой момент его можно активизировать и направить на тебя. Понятно?
Марина кивнула. Что ж, похоже, ее не обманули! Но когда же ее мучители собираются активизировать кристалл?
Хилим быстро переглянулся с рыжеволосой. Потом снова повернулся к Марине, спросил очень серьезно:
- Сосредоточься: чувствуешь где-нибудь боль?
Марина слегка покраснела: неприятная пародия на разговор с врачом!
- Я повторяю, - повысил голос Хилим, - сосредоточься: чувствуешь где-нибудь боль?
Пришлось пошевелиться, прислушиваясь к ощущениям. Кружилась голова, и ныло не переставая обожженное плечо.
- Все нормально, - сказала Марина вслух.
Хилим кивнул, как будто соглашаясь, потом помог ей подняться и довел до кресла.
- Садись! И внимательно просмотри...
Он протянул ей сумочку-кошелек. Внутри лежали какие-то документы, деньги, и...
- Что это??? - со смесью испуга и любопытства воскликнула Марина.
На дне сумочки обнаружился маленький неправильной формы прозрачно-желтый камень... очень странный на ощупь: какой-то электрически-холодный!
- Это и есть кристалл беспамятства, - с какой-то отрешенной скукой пояснил Хилим. - Когда он заряжен, его лучше не отдалять от владельца, а то мало ли как перекосится этот грешный мир...
Марина покивала, рассеянно просматривая бумаги. Новая записная книжка... Адресов совсем мало - зато четко указаны не только имена, но и степень близости (мама... подруга... соседка... мама школьного товарища...) Похоже, Хилим все предусмотрел! А это что? Надо же "свободный" паспорт! Неужели теперь можно не возвращаться домой, остаться в столице?! Ну, хоть на том спасибо...
Среди немногочисленных бумаг оказалось также выпускное свидетельство Школы Воздушных танцев - "...окончила три полных курса и проявила при примерном поведении..." Успехи, надо сказать, неожиданные - если бы Марина сдавала экзамены обычным порядком, вряд ли бы ей удалось достичь такого!
О работе в храме - ни слова. "Дыра в памяти" будет закрыта вначале Школой... ну а потом? С июля по нынешний день?
- Что, по-вашему, я делала до ноября? - чужим голосом спросила Марина.
Хилим пристально взглянул ей в глаза:
- В августе ты гостила дома, - настойчиво произнес он, - и очень страдала от того, что бывший жених предпочел другую. Потом с облегчением уехала. Потом пешей туристкой путешествовала по побережью. Иногда тебя приглашали прокатиться на яхте или на лодке, и ты соглашалась. Несколько раз ради любопытства бывала в храме...
Слова были навязчивы, как внушение. Марина поняла: Хилим уже готовит ее к изменению памяти! Прямо сейчас, сию минуту...
- Не-ет!!! Нет, пожалуйста, подождите!
Марина вскочила. Хилим раздраженно взглянул на нее, но замолчал. Рыжеволосая с непонятным удовольствием усмехнулась:
- Ну, убедился? Не так-то просто будет справиться с такой энергией! Потеря памяти может оказаться ненадежной!
- Проверю, - коротко бросил Хилим.
Марина с тоской огляделась, ища даже не спасения - отсрочки! Она очень боялась... но все же слышала, о чем снова заспорили Хилим и рыжеволосая.
- Ну, может все-таки отдашь девочку? Видишь, какие эмоции...
Но Хилим был уже непреклонен:
- К черту эмоции, энергетику и прочие фокусы! У девочки ни малейшего понятия не только о дисциплине, но даже о простом послушании!
Ответом был жутковато-выразительный смешок:
- Уверяю тебя, в лабиринтах трудно быть непослушной! Марина, скажи, сама-то ты хотела бы остаться?..
Как выбрать из двух зол меньшее, когда оба кажутся бесконечными? И потеря памяти страшна, и оставаться в храме... нет! Но хотя бы на несколько дней задержать неотвратимое... Марина постаралась сосредоточится на одной спасительной мысли, чувствуя всем напряжением души, как мысль эта становится искренней:
- Пожалуйста... Вы говорили, что Зару похоронят в храме... Прошу вас, умоляю: позвольте мне попрощаться с ней!!!
Прежде чем Хилим отвернулся, она успела увидеть, какое недовольство взметнулось в его взгляде! Что-то тихо сказала рыжеволосая, Хилим покачал головой. Дальнейший диалог был молчаливым - только быстро очерченные в воздухе непонятные символы... Наконец Хилим произнес:
- Ну, что же, если так страстно этого желаешь... То, что воспринимается завершенным, и в самом деле проще забыть!
9
Под горой паслось стадо бульдозавров.
Дико и странно - фальшивые похороны... Спектакль для людей, последнее выступление Зары - в угоду поклонникам и просто любопытным...
Люди странно относятся к смерти - а чувства, заставляющие их приходить на кладбища, лучше и не пытаться анализировать! И как только мог храм согласиться на такое оскорбление памяти своей лучшей танцовщицы?! Или людские предрассудки должны быть удовлетворены любой ценой? Ведь люди всегда должны быть хорошего мнения о Храме-на-Мысу...
...Марина то и дело взглядывала на Хилима, но его отчужденное лицо было непроницаемо, как маска скорби. Чувствовал ли он на самом деле хоть что-нибудь? Ведь для него похороны Зары уже состоялись - там, на пустынном острове Каменного устья, в полном одиночестве...
Ударил порыв холодного ветра - и, словно подчиняясь ему, тяжелые ворота наконец распахнулись, и появился задрапированный черным бархатом открытый фургон. Последний раз Зара пересекала площадь перед храмом, ту самую, над которой столько раз поднималась во время своих триумфальных танцев...