– Ты это ищешь, любитель ночных купаний?
– Черт возьми...
– Господа, - произнес один из полицейских, - смею вам напомнить, что уже третий час ночи.
– Потерпите еще немного, капитан, - сказал Кавински. - Нам осталось выяснить кое-какие детали.
– Да-да... - смущенно проговорил Гарковен, пряча карточку в нагрудный карман. - Мне не понятно только одно: мотивы. Чего вы добивались, мадемуазель? Устраняли конкурентов? Но ведь это полная чушь! Ваша дурацкая... х-м-м... диверсия привела бы лишь к снятию команды с соревнований! Вам-то от этого какая польза?
Янка впервые подняла глаза.
– Мне? - проговорила она медленно. - Никакой. Я знаю свой уровень.
– Так, так, - кивнул Кавински.
Гарковен недоуменно посмотрел на него.
– Но тогда зачем? Зачем?
– Зачем? - голос Яны дрогнул. - И в самом деле - зачем?
Она замолчала. Все молча ждали продолжения.
– Я ведь дольше всех в команде... - проговорила наконец Янка. - С семьдесят второго - так, Виктор Петрович?
Петрович поднял на нее мутные глаза. И снова уставился в пол.
– Упустил я тебя, - проговорил он тихо.
– Дрянь, - сказала Ева. - Какая же ты дрянь. Он столько сил на тебя угробил...
– А толку? - в голосе Янки прорезались истеричные нотки. - Ева, скажи, я когда-нибудь халявила? Пять лет! Пять лет только для того, чтобы понять вот она, твоя планка! И выше уже не прыгнуть, хоть разорвись! Чтобы понять, что твой номер - не второй и даже не третий... Ничтожество. Вечный запасной...
Кавински снова кивнул, и на этот раз его поддержал наш психолог Слава.
– А они приходят! - надрывно продолжала Яна. - Золотые мальчики и девочки! Талант на таланте!!! Сплошные Моцарты кругом! Ты вкалываешь, как рабыня, и они обходят тебя за каких-то полгода! Я ведь так радовалась за Ленку, когда ей дали кандидата в мастера! И знаете, что она сказала? "Какая я крутая, Янка!" А ведь я страховала ее в первых полетах! Сопли утирала! Виктор Петрович, скажите - не так?
Петрович не ответил.
– А Юрка? Ас воздушного боя! Тактик! А позавчера на море как пузыри пускал!
– Верю, - буркнул я. - Доказала.
– Чушь какая-то, - проговорил Гарковен.
– А знаешь, Генрих, - Кавински почти весело подмигнул ему, - может, все-таки стоило перепилить тебе рулевую тягу, когда ты уделал меня на Кубке в пятьдесят шестом?
Глаза Гарковена полезли на лоб.
– А ты что... собирался?
Кавински ухмыльнулся.
– Знаешь, была мыслишка.
– Господи, - Гарковен вытащил сигару. - Пресвятая Дева, куда я попал?
– Думаю, понадобится психиатрическое освидетельствование, - шепнул один полицейский другому.
29-31 мая 2001