— Настоящая была человеком и ее глаза были очень похожи на глаза Хэлков — карие в окружение голубого. Миссис Хант-новая на три недели отказалась от общения со «своими» друзьями и занятий благотворительностью. Единственный, кто мог бы заметить незначительное отличие, это ее муж. И это при том, что между обоими супругами уже какое-то время существовала сексуальная отчужденность. Они по-прежнему делили спальню, но не постель.
— Выходит, настоящая Хант мертва?
— Да.
Я сделала большой глоток пива и сменила тему:
— Однажды ты сказал, что ответ кроется в моем прошлом. В моем бывшем любовнике.
— Да.
— Ты подразумевал долгосрочную или мимолетную связь?
— Мимолетную. Весьма мимолетную.
Бог ты мой, все значительно упрощалось. В особенности, если он подразумевал такую мимолетную связь, как на одну ночь.
— Как давно это было?
— Три с половиной года назад, — неуверенно ответил Миша.
Супер! Что называется — помог вспомнить, — особенно, если это произошло в период полнолуния. Я потерла глаза.
— Какая взаимосвязь между этим мужчиной и той женщиной, которую я повстречала сегодня вечером?
— Очень близкая.
— Сестра?
— Нет.
— Любовница?
— Нет.
— Что же тогда?
— Этого я не могу сказать.
Не может, или не хочет? Учитывая улыбку на его губах, я подозревала последнее.
— Мужчина, о котором мы говорим, принадлежит к стае Хэлки?
— Если в том же понимание, что и женщина, тогда, да.
В таком случае, стая Хэлки — ну или то, что от нее осталось, — в обязательном порядке должна была быть взята под контроль.
— Ты можешь дать мне словесный портрет?
Он пожал плечами.
— Каштановые волосы, среднего телосложения. Голубые глаза.
Иначе говоря — обыкновенный. Я нахмурилась.
— С твоих слов мне показалось, что он был членом стаи Хэлки?
— Так и есть.
— Тогда, откуда же у него голубые глаза?
— Цвет глаз меняется в зависимости от формы, которую они принимают.
Я подняла брови.
— Тогда почему бы липовой миссис Хант не придать завершенность своему образу, сделав глаза такими же, как у оригинала?
— Потому что такие трансформации отнимают много сил и энергии. Чем меньше ты трансформируешься, тем дольше можешь оставаться в трансформируемой форме. А глаза, хочешь верь, хочешь нет, являются одной из самых сложных деталей, на поддержание и трансформацию которых уходит уйма сил.
— А еще они являются зеркалом души и все такое.
— Ага. — Немного помолчав, он добавил: — А тебе никто не говорил, что у тебя очень выразительные глаза?
— Нет, и меня не интересуют подобные высказывания от тебя.
Миша улыбнулся, напомнив кота, который наблюдает за мышью в предвкушение сытного обеда.
— Значит мужчина, подосланный соблазнить меня три с лишним года назад, не был в своем истинном обличие? — И это означало, что воспоминания о нем, мне ничем не помогут.
— Да.
Я сделала еще глоток пива, а затем спросила:
— Что он упоминал о своей работе?
— Кажется, он говорил, что был военным.
Военным? У меня был лишь один военный, с которым я когда-либо танцевала. Все закончилось тем, что он украл мое сердце. Но это не мог быть Яскин. Он был проверен и негласно одобрен Управлением — ни один хитроумно-скрытый грешок его прошлого не остался бы незамеченным.
Но у меня не было других любовников-военных — или были? Нахмурившись, я пыталась вспомнить, когда впервые повстречала Яскина. Или того, кто был перед ним — того, кто познакомил нас.
Они все вместе были в увольнение, но каким-то образом он отстал от своих товарищей и очутился в «Голубой Луне». Ну или он так сказал мне. До фазы полного цветения луны оставалось две ночи, и я всецело была во власти лихорадки, хотя в то время у меня была парочка постоянных самцов. Было в нем что-то такое, что привлекло меня — опасность на грани первобытной дикости. Мы протанцевали остаток вечера и договорились встретиться на следующую ночь.
Только на следующую встречу он пришел не один. С ним был Яскин и еще несколько мужчин. От них тоже исходила опасность, но между мной и Яскином сразу вспыхнуло нечто особенное, и это с ним, а не с первым мужчиной я протанцевала всю ночь напролет.
Боже, как же звали первого мужика?