Иное поднялась по ступенькам туда, где стояла с самого начала.
- Говорят тебе, попробуй еще раз.
Не отрывая от Иное взгляда широко раскрытых глаз, Скараш отступил на прежние позиции.
- Ну? - произнесла она, стараясь не обращать внимания на стук собственного сердца, на мгновенно вспотевшие ладони, надеясь, что и ему не до этого.
Фонарь не мешал. Скараш обнял ее, глубоко вдохнул и поцеловал в губы.
Судя по всему, Скараш не планировал целоваться или просто испугался, но Иное крепко обняла его, закрыла глаза, и они целовались долго, поцелуй задел что-то очень личное, интимное у каждого из них. Он не был так искушен в этом, как Андор. Может быть, опыта у него было не больше, чем у Рэпа, но он схватывал на лету, и в конечном итоге Иное самой пришлось прервать этот поцелуй.
- Боги, - пробормотал он. - Ваше величество! О Боги!
Внезапно ей пришло в голову, что Скараш может стать полезным союзником, если ему в принципе можно доверять. Центурион, сиды... нет, она не ударилась в панику. В действительности она отнеслась к поцелую даже спокойнее, чем юноша, - судя по его виду, ее собственный испуг был меньше.
- Определенно в обличье импа вы нравитесь мне больше.
Скараш только и мог, что пролепетать снова: "Боги!" - ну точно, как имп.
- Пора идти, не так ли?
Он кивнул и, не произнося ни слова, поднял фонари. Иное взяла у него свой, и они двинулись в путь через подвалы.
Она изгнала призраков-сидов! И не использовала магию сознательно или бессознательно, чтобы свести мужчину с ума, а когда мужчина поцеловал ее, то ей это даже понравилось.
И что бы ни говорил Элкарас, чего бы ни боялась тетушка - она даже и не вспомнила в тот момент об Азаке.
Иное думала о Рэпе.
4
Еще одна скрипучая дверь, несколько ступенек вниз, другая дверь. Скараш остановился.
- А в этом погребе никогда ничего не хранили, - сказал он приглушенным голосом. - За исключением людей. Его использовали, чтобы пугать всяких мелких сошек.
Иное вошла вслед за ним в комнату и сморщилась от отвращения. Низкие своды, в свете фонаря на стенах блестят капельки влаги, раздается мерный звук капающей воды. Азак сидел прямо на камнях, рукой прикрывая глаза от света. Она ужаснулась - ни лежаков, ни табуреток, темно, сыро, воздух спертый. Единственное, что можно было назвать в этом помещении мебелью, так это ведро. В этой конуре джинн с трудом мог вытянуться, а лодыжки были прикованы ржавыми цепями к кольцу, вделанному в камень в центре комнатушки.
- Доброе утро, любовь моя. Или уже вечер?
- Они что, не кормили вас? И не давали воды? Что за зверство такое?
- Обычная практика принуждения.
Он отнял руку от глаз и, мигая, уставился на ее спутника.
- Скараш ак'Артарк ак'Элкарас, государь. Легкомысленно жертвуя своими роскошными штанами, Скараш встал на колено на мокрый камень и склонил голову.
- Государь? - Азак вложил в это слово все презрение. Скараш взглянул на него.
- Я истинный араккаранец, ваше величество. Один из ваших верноподданных.
Откуда он такой явился, этот серьезный молодой человек? Баловства на лице как не бывало, лицо в тусклом свете фонарей выражало решимость и собранность. Даже голос стал хрипловатым, типичным для южных районов Зарка.
Азак пожал плечами. Он пошевелил ногой, и в ответ раздался звон цепей.
- Тогда полагаю, как преданный слуга ты вызволишь меня отсюда.
- Для меня это большая честь, государь! - Юноша вытащил ключ и потянулся к замку.
- Стой! - гаркнул Азак. - Я не даю обещания никому, тем более какому-то вшивому выскочке купчишке!
- Государь!
- Нет! Если ты пришел, чтобы уговаривать меня быть паинькой и чтобы я дал слово, то это пустая трата... - Азак закашлялся. - И к вам это относится, - бросил он Иное.
Тупой осел. Упрямец! В этих катакомбах он не протянет и недели. Иное и пяти минут здесь не пробыла, а кости уже пропитались сыростью. А он сидит тут уже целую ночь. Дурачина безмозглая!
- Прошу вас, государь! - умолял Скараш. - Разрешите сказать одно слово!
- Полагаю, что могу уделить тебе пять минут.
- Сэр, в Алакарне легионы Империи...
- Всегда так было. Дальше!
Слова так и посыпались из Скараша:
- Гораздо больше войска, чем мне приходилось когда-либо видеть. Я уже десятый раз в Алакарне, но такого никогда не было. Я прибыл сюда незадолго до вас, государь, и у меня не было времени выяснить все поточнее, но я узнал, что в прошлом месяце прибыл Двадцатый легион, а теперь расквартировывается Двадцать второй. Говорят, эмир под домашним арестом. Ходят слухи, что в Гарпоне восстание и за этим стоит Империя.
- О Бог Испытаний!
- А в порту - Четвертая эскадра.
Азак посмотрел на Иное, но потом, видимо вслед за ходом мыслей, перевел тревожный взгляд на Скараша.
- Можешь поклясться, что это правда?
- Да, государь! Пусть Добро отвергнет мою душу!
- Это твой дедушка тебе рассказал?
- Нет, государь. Сомневаюсь, что он вообще что-нибудь знает об этом. Он еще не выходил из дому. Я хочу сказать, что я прибыл вместе с караваном, а он... ну, вы знаете.
Азак фыркнул и, загремев цепью, обнял колени руками, положив подбородок на локти, задумался, глядя на свет фонарей.
- Сначала они ударят по Гарпону, верно? - прошептал Скараш. - Потом вдоль побережья... город за городом... по одному?