— Ха-ха, неплохо я над вами пошутил, не так ли? — ну и, естественно, чтобы сбросить всякие подозрения, Артём, как истинный актёр, вдруг резко захохотал, притворившись, будто бы он не глупость сказал, а пошутил так.
— И правда, господин — всегда знал, что у вас отличный юмор, *смешок*, — разумеется, охранникам ничего не оставалось делать, кроме как посмеяться вместе с ним — родственник начальника ведь, как-никак. Так что, хоть и странно, но всё же Артёму удалось как-то выкрутиться из этой неловкой ситуации, хотя его репутация и пострадает, конечно же, неким образом после сего происшествия.
— В любом случае, раз уж мне нечего здесь делать, мне ничего не остаётся, кроме как вернуться в дом, — сказал Артём, после чего уверенно зашагал в сторону дома.
— Как пожелаете, господин! — а вместе с ним зашагали и уверенные в себе мужики.
… Небольшое авторское отступление, посвящённое вооружению …
Вооружены эти охранники, к слову, были копьём, древко которого было изготовлено из ясени (причём в случае обоих копий, так как произвёл их один и тот же мастер) и имело длину около 1,7 метров. Наконечник, в свою очередь, был листовидного типа, длиной где-то 15 см, в то время как оружие целиком весило приблизительно 1,5 килограмма. Кроме того, они были вооружены мечом, как вспомогательным оружием.
Что же касается их защитных вооружений, то оно, по сути, состояло из кольчуги и шлема. Кольчуга представляла собой прямоугольную рубаху без рукавов, выполненную из многочисленных рядов (всего до 20 тысяч колец, то есть, приблизительно полкилометра кованой проволоки) кольчужных заклёпанных колец (диаметр самих колец составляет примерно 8 мм), соединённых между собой по схеме «4 в 1» (в каждое кольцо продевается четыре других).
Как вы понимаете, подобная кольчуга стоила просто бешеных денег, потому что каждая кольчуга представляла собой компактно упакованную кованую проволоку, которую кузнецу приходилось, как не трудно догадаться, вручную выковывать (что не сложно, но очень трудоёмко) — и на этих воинах она была не просто так.
Во-первых, это были опытные, закалённые в боях вояки, принёсшие семье немалую славу, да и прилично заработавшие за счёт военной добычи. Естественно, они были представителями военной касты — к тому моменту в Галлии они как раз практически полностью оформились, как непосредственная вооружённая свита царя (что-то подобное появится уже у германцев, однако значительно позже, и у них, а если быть точнее, то у франков, эта схема в дальнейшем перерастёт в феодальную систему).
Во-вторых, разумеется, кольчуга была предметом роскоши, как и любой дорогой товар, а значит — и предметом престижа, гордости. Естественно, они показывали силу, мощь семьи — чем больше у тебя было подобных знатных воинов, тем большей силой, как можно догадаться, обладала твоя семья, и тем большим авторитетом, она, соответственно, обладала. Конечно же, отсюда проистекало и логичное заключение, что каждая богатая семья должна была иметь на службе как можно больше подобных воинов, чтобы соответствовать ожиданиям окружающих, то есть, не упасть в авторитете.
По крайней мере, примерно подобная логика была у отца семейства, а учитывая то, что благодаря усилиям Эпоредорикса «его» семья стала одной из наиболее состоятельных семей Галлии вообще, то, как не трудно догадаться, мания военщины, присущая Битуиту, отцу Мандубракия, получила достойную финансовую базу. Соответственно, отсюда и такие безумные затраты на обеспечение солдат всем необходимым (на что, собственно, ранее и сетовал Эпоредорикс, дядя Мандубракия).
… Отступление закончилось …
— Раз… — тем временем, пока мы отвлеклись на бравых вояк, готовых унизить морально и физически любого врага их господина, Артём уже пришёл к себе домой, после чего заперся в своей комнате. Разумеется, он приступил к стандартному комплексу тренировок — начал с 1 приседания и 1 отжимания, но в 10 подходов (то есть, всего по 10 на каждое упражнение в сумме), планируя постепенно увеличить число действий на каждый подход, постепенно уменьшая количество самих подходов, а также расширить «ассортимент» тренировок. Легко и просто — отличное начало для полного задохлика. К слову, раз уж вспомнили про «охранников», то стоит уточнить, что у кельтов историческое развитие условной клиентелы, как системы личной зависимости между патроном и клиентом, как и у всех подобных «варварских народов», очень сильно напоминало ранние формы феодализма.
— … — ну, а спутником ему была лишь гнетущая скука и тишина — если уж столь коварные враги разили его даже в современности, в условиях просто бесконечного потока контента, то глупо было бы ожидать, что в древности, когда у большей части людей и книг то не было, ему будет особенно веселее.
— Ну, это было быстро! — собственно, закончил он действительно быстро… с 1 подходом. Через минуту он сделал ещё один подход, ещё через минуту — ещё один, и так, пока все 10 не были исполнены в полном соответствии с «его» системой.
— … — что самое забавное, он всё это время продолжал говорить сам с собой. Наверное, чтобы просто отвлечься от гнетущей тишины. Тем более, что стены были очень толстые (необходимая мера, когда для тебя первостепенной задачей является удержание тепла в доме) и вряд ли охранники по ту сторону могли хорошо услышать его… или всё же могли? Полагаю, мы этого никогда не узнаем — вряд ли охранники проболтаются кому-нибудь о том, что их господин, как безумный, шепчется с пустотой, ведь одно дело, когда ты просто шутишь над странноватым поведением господина, а другое — когда ты претендуешь на возможный серьёзный ущерб его репутации.
– *лёгкая одышка* … наконец-то! — итак, приблизительно через 10 минут с начала упражнений, вздохнув с некоторой одышкой, Артём развалился на полу. Вероятно, всё же ему не стоило так нагружать себя — как-никак, он только сегодня оклемался, и ему не следовало сразу же нагружать себя настолько сильно. Пускай и, разумеется, нельзя отрицать необходимость длительной восстановительной терапии как таковой.
— … — впрочем, сделанного не обернуть, так что остаётся только надеяться на то, чтобы у бедного тельца Мандубракия, к которому Артём всё ещё не до конца привык (из-за чего даже пару раз чуть не споткнулся).
— Итак, пора бы заняться теперь чем-то более производительным — например, умственным трудом. Итак, что мы имеем… отсутствие бумаги как таковой, дорогой пергамент, который явно не передадут мне в распоряжение просто для удовлетворения моих хотелок. Кроме того, здесь нет никаких ручек, карандашей и ластиков, линеек, в том числе и логарифмических линеек, циркулей, штангенциркулей, рулеток, да и вообще практически всех современных приборов и инструментов. Вернее, даже если они и есть здесь где-то, то, скорее всего, не в том же самом виде, а кроме того — точно не здесь… ну, что же — я в полном дерьме! — и ведь действительно — большинство инструментов, которые знакомы нам по базовой школьной программе, здесь просто-напросто отсутствуют. Исключением, наверное, будет разве что линейка, которая всё же есть. Но не у всех народов, конечно же, а только у самых развитых цивилизаций, где существует потребность в точных измерительных приборах, что, как вы понимаете, не касается Галлии.
— … — и… да, он всё ещё говорил со стенкой.
— Ну, если судить чисто логически, то мне следует обратиться к Эпоредориксу. Ничего сам я, скорее всего, не сделаю, так что смысла просто торчать здесь, да размышлять о всяком — нет, — наконец, перед самым пиром, Артём встал с кровати, на которой размышлял в положении лёжа, и потопал в сторону офиса своего дядюшки, предварительно спросив о его местоположении приставленных к нему охранников.
… Спустя некоторое время, уже в офисе Эпоредорикса …
— Дорогой дядя, простите, что снова отрываю вас от работы, однако мне очень хотелось узнать кое-что… — чуть ли не влетев с двух ног, Артём, впрочем, максимально вежливо попытался обратиться к дядюшке. По крайней мере, настолько вежливо, насколько ему вообще позволяло его современное образование.
— Да нет, ничего страшного! Я уже как раз заканчивал, и очень устал, так что считай, что ты мне сделал услугу своим появлением, — естественно, дядя тут же отложил свои документы, записанные на пергаменте, после чего повернулся всем своим могущественным туловищем в сторону Артёма, так и не сменив своей вечно хитрой, вечно дразнящей улыбки. Впрочем, Артём уже давно привык к ней и не обращал особого внимания на неё, хотя она и раздражала его каждый раз, как он заострял на ней свой фокус.
— Полагаю, тогда я могу попросить вас об ответной услуге. Пожалуйста, позвольте мне изучить латынь и греческий — я желаю овладеть двумя этими языками в совершенстве, чтобы всегда иметь возможность изъясниться на сих языках. Лично я считаю это крайне удачным вложением… — естественно, прекрасно понимая всё значение момента, когда кто-то признаётся в том, что ты сделал ему услугу, Артём моментально ухватился за этот прецедент, как за спасительную паутинку, спущенную ему свыше.
— Ха-ха, а ты стал хитрее, как я посмотрю! Раньше бы ты на это даже капельки своего внимания не обратил, а теперь моментально рубишь с плеча за единственное неосторожное слово — молодец, тут ничего не сказать! Однако учти, что это работает и в твою сторону… — совершенно внезапно, Эпоредорикс моментально, одним ловким движением руки, поднял нож со стола и приставил его к горлу Артёма, отчего тот, естественно, чуть не обосрался.
— Эм… прошу прощения..? — конечно же, такого поворота событий никто не ожидал, даже хвалёные охранники, застывшие в ужасе, боясь что-либо предпринять из боязни, что это может привести к несчастному случаю.
— Видишь ли, мой дорогой племянник, в этом племени римлян не особенно любят, как и в большей части Галлии, и особенно — в землях вольков и тектосагов, где они стали настоящим бедствием для местных, и где без их вмешательства не проходит нынче ни одна сделка. Тем не менее — ты мыслишь правильно, ведь оба этих языка помогут тебе в твоей жизни, а так как тебе предстоит в будущем лично заботиться о благосостоянии этой семьи, то это тем более будет полезно, в том числе и для твоего общего развития, — и ведь действительно! Римляне, окопавшиеся в Провинции (она же Нарбоннская Галлия или, как её называли до Августа, Трансальпийская Галлия), также как и во всех своих остальных провинциях, проводили, по сути, массовый грабёж населения посредством откупной системы налогообложения, ростовщичества и прочих радостей жизни. Что самое печальное — завладев устьем Роны, римляне фактически поставили на колени эдуев и всех их союзников, ибо их могущество основывалось на транзите товарных потоков между Сеной и Роной, и завладев контролем над Роной, римляне завладели контролем и над Сеной, ибо приобрели в лице эдуев надёжных союзников…