… Audentes fortuna juvat …
Впрочем, прежде, чем это случилось бы, Артём позаботился о том, чтобы Империя расширялась чуть ли не каждую минуту.
Возможно, вам покажется просто безумным расширяться и далее, однако, как известно, колонии не ждут, а без колоний, как известно, и смысла в жизни нет.
Тем более, что к моменту завоевания Артёмом всех утерянных Римом провинций атлантическая треугольная торговля весьма быстро стала выходить на первый план.
Так, Гаити, остров, захваченный одним из первых, приносил имперской казне на конец 51 года до нашей эры порядка 5 % всех доходов бюджета. Все карибские колонии, вместе взятые — 10 % всех доходов бюджета.
И да, исключительно за счёт пошлин, взимаемых с товаров роскоши. Если же брать и все остальные налоги, то получается, что Карибский бассейн приносил порядка 14 % всех доходов имперского бюджета. То есть, примерно столько же, сколько Империи приносила Сирия, наживающаяся на транзитной торговле шёлком, благовониями, специями и другими товарами (вместе они приносили 30 % доходов бюджета).
Иными словами, Карибский бассейн — одна из самых ключевых провинций Империи, и её важность, как бы это ни было забавно, росла из года в год, равно как и из года в год росли обширные плантации на Карибских островах.
Как не трудно догадаться, абсолютно всем гражданам Империи хотелось всё больше и больше, и ради будущих сверхприбылей они были готовы снаряжать за свой счёт целые эскадры кораблей.
Ну, а Артём их стращал из соображений выгоды казны, одновременно помогая подобным «энтузиастам» кораблями, солдатами, деньгами и законом. Разумеется, помогал он им и как частное лицо, и как представитель власти.
Кроме того, он и сам снабжал целые армады и армии для покорения новых земель. Хотя, конечно же, частная инициатива на местах была значительно чаще, чем государственная инициатива, и потому последняя была не более чем мерой поддержки. Внушительной, и всё же лишь мерой поддержки. И, как ни странно, подобная политика увенчалась успехом.
Так, экспедиция Гней Корнелия Лентула Марцеллина, имеющая своей целью исследовать берега Мексиканского залива, постепенно превратилась, с ростом амбиций самого Гнея Корнелия Лентула Марцеллина и его ближайших родственников, в поход Эрнана Кортеса 2.0.
Высадившись с отрядом в 6 000 человек на территории Юкатана, Гней Корнелий Лентул Марцеллин тут же приступил к подчинению ближайших племён.
Обладая просто катастрофическим для индейцев преимуществом, Гней просто стёр в труху всех, кто сопротивлялся ему. Хотя, конечно же, лучше всего с этим справлялись опаснейшие для индейцев европейские болезни, перед которыми они были беззащитны.
Конечно же, точно также от этого должны были бы пострадать и европейские колонизаторы, но, к сожалению, действительно опасных для европейцев американских болезней практически не существовало. Ну, за исключением сифилиса, конечно же.
В любом случае, следующим же своим шагом он избрал покорение внутренних районов Юкатана. И, как не трудно догадаться, в его намерениях было подчинение всех племён Юкатана, чтобы в дальнейшем их можно было использовать как источник рабской силы.
Ну, а кроме того, не подчинив власти Императора все или хотя бы большинство племён Юкатана, невозможно было говорить о колонизации захваченной земли.
Иными словами, не подчинив племена Юкатана, он не смог бы отчитаться перед колониальной администрацией о захвате новых территорий, а без этого невозможно было говорить о получении его заслуженного вознаграждения.
Собственно, основав Колонию Корнелию Индиану (Colonia Cornelia Indiana) на территории острова Косумель, ставшую его операционной базой на Юкатане, он высадился уже на самом материке.
Подчиняя племя за племенем, заключая один неравноправный союз за другим, задабривая одних и запугивая других, Гней в течение всего лишь года подчинил весь Юкатан.
В то же время, колониальная администрация, наслышанная об успехах Гнея, а также получавшая от него официальный запрос на получение необходимых для развития колоний рабочих и строительных материалов, прислала ему в подкрепление равный отряд под командованием его сына, Публия Корнелия Лентула Марцеллина.
Впрочем, сбившись с пути во время бури, они высадились не на острове Косумель, где их и ждали, а в устье реки Грихальва. Поняв, что это не совсем то место, где они должны быть, командующий хотел было попытаться вернуться на нужный курс, однако вскоре передумал.
Исследовав реку выше по течению, Публий пришёл к выводу о том, что эта река, названная им в честь его рода, одной из ветви Корнелиев, Лентулой (Lentula), обладает важнейшим стратегическим значением, особенно для колонизации региона. К слову, отец Гнея, он же дед Публия, был усыновлён Корнелием из ветви Лентулов и с того момента носил имя Публий Корнелий Лентул Марцеллин (да-да, деда и внука звали совершенно одинаково)
Таким образом, город, основанный в устье этой реки, будет одним из важнейших поселений на территории Индий. Имея под рукой строительные материалы, солдат, рабочих и прочих колонистов, Публий основал Колонию Корнелию Капитолину (Colonia Cornelia Capitolina).
Разумеется, его отец, Гней, был не шибко рад подобному исходу, равно как и колониальная администрация, почему-то уверенная в том, что она спонсировала немного другое предприятие.
Впрочем, Публий всё же сумел убедить своего отца, возглавляющего экспедицию, в состав которой он был включён, а также вице-короля Карибских колоний, Думнорига.
К слову, последний приходился Публию родственником, так как был женат на его матери, а кроме того, приходился отцом двум его единоутробным сёстрам — Феодоре и Скрибонии.
Так что, как не трудно догадаться, он был более снисходителен к родному ребёнку своей жены (к слову, их брак был одним из тех немногих политически мотивированных союзов, что принёс обоим супругам семейное счастье).
Публий, получивший от Думнорига, являющегося вице-королём Новой Сицилии, экстраординарные полномочия наместника основанной им Колонии Корнелии Капитолины (до их утверждения в Бордо, где располагалось Министерство Колоний), приступил к исполнению новой директивы вице-короля Новой Сицилии.
Директива же, по сути, сводилась к организации и управлению колонией, где он теперь служил экстраординарным наместником до официального утверждения его полномочий правительством, а также к защите этой колонии.
Защита колонии, к слову, подразумевала также и ведение наступательных действий, в том числе покорение соседних племён, их изгнание, порабощение или, в крайнем случае, уничтожение.
Разумеется, если наместник сочтёт это необходимым для защиты интересов Императора. Как не трудно догадаться, это фактически карт-бланш на агрессивный захват новых колоний, скрытый за очень размытыми формулировками императорского указа «О колониях и Индиях в частности».
Собственно, получив директиву о «защите колонии» до прибытия регулярного гарнизона, Публий, как и Гней, стремившийся к соединению со своим сыном, не стеснялись и не просиживали свои штаны.
Напротив, они устраивали хищнические захваты территорий индейцев, пребывавших в каменном веке, угнетали коренное население, регулярно обращали его в рабство и угоняли для работы на плантациях, уничтожали непокорные племена, а также совершали прочие не совсем этичные поступки.
Имея армию в 12 000 солдат, они, в принципе, более чем могли себе это позволить, а учитывая постоянный приток новых поселенцев, представленных самыми разными слоями населениями, им ещё и доводилось регулярно основывать новые города.
Так, собственно, на территории современной Мексики и появилось несколько десятков поселений с приставкой «Корнелия». И да, подобные названия не то чтобы поощрялись, но и не порицались.
Имперским конкистадорам, да и колонистам вообще, разрешались любые названия, кроме тех, что содержали в себе откровенно антигосударственные или антимонархические элементы.
Хотя, конечно же, когда количество этих «Колония Корнелия и что-то там» перевалило за несколько десятков, Думнориг этим двум балбесам намекнул, что так делать не надо, и что лучше бы они подумали над именами, истинно христианскими и восславляющими императора.
Жаль, он забыл, что это два были уже два сформировавшихся римлянина, которые, получив подобный намёк, начали чуть ли не каждое население называть «Колония Мандубракия и что-то там».
Поняв, что что-либо говорить суровым римлянам, приверженцам старых римских идеалов, об элегантности и разнообразии названий — пустая трата его драгоценного времени, он просто стал закрывать на это глаза.
Тем более, что второе условие они формально выполнили, а церкви, в том числе и крепости-монастыри, служащие инструментом контроля местности, строили везде, где только можно и нельзя.
Да и не до них ему было, потому что его жена, его любимая Скрибония, ожидала с месяца на месяц появления уже третьего их совместного ребёнка и, похоже, очередную дочь, если верить «предсказаниям» местных шаманов-жуликов на кофейной гуще.
Впрочем, возвращаясь к нашим двум любителям гонять индейцев по тропическим джунглям, необходимо отметить, что они таки соединились, причём очень забавным образом.
Публий организовывал очередную колонию, на этот раз «Колонию Мандубракию Ветеранскую Антиохийскую» (Colonia Mandubracia Veteranorum Antiochia), на месте современного мексиканского города Тустла-Гутьеррес, и, как ни странно, на него наткнулся заплутавший в джунглях Гней.
Пытаясь друг друга настигнуть на протяжении целого месяца, они покорили с десяток племён и поработили десятки тысяч людей, но сумели найти друг друга по чистой случайности. Ну, что же, бывает. Благо, что они всё-таки соединились, в конце-то концов.
Впрочем, к тому моменту экспедиция Публия была обособлена от экспедиции Гнея в отдельную кампанию, а его полномочия существенно расширили.
Так, отказавшись от наместничества в Колонии Корнелии Капитолине, Публий сумел при поддержке своего «отчима» заполучить статус руководителя экспедиции, имеющего право на часть военной добычи и пожизненное губернаторство по окончанию завоевания заявленного им к покорению региона.
Собственно, он получил тот же статус, что и его отец. Только Гней, в отличие от Публия, собственную экспедицию уже завершил, покорив Юкатан и получив его себе в пожизненное губернаторство, вместе с достойной пенсией, значительным земельным наделом и, как ни странно, властью.
Так что, лично передав Публию часть своих войск во исполнение последней директивы вице-короля Индий, Гней всё же вынужден был остаться на территории Юкатана, чтобы управлять своим губернаторством на благо Императора и своего кармана (впрочем, не то чтобы одно другому мешало).
Ну, а Публий, располагая теперь силами в 10 000 человек и ожидая подкрепление ещё в 6 000 человек и 12 пушек, готовился к завоеванию северных регионов…