… Quale opus est, tale est praemium …
Впрочем, если вы полагаете, что всё у Империи было радужно, то вы ошибаетесь. Вернее, всё было в пределах плана, но, полагаю, оным оказались не вполне довольны жители восточных провинций, равно как и солдаты.
Дело в том, что большая часть восточного фронта Империи — это пустыни, пустыни с горами, если быть точнее, то пустыни с горами. Это может показаться довольно забавным, хотя забавного в войнах очень мало, но Восточный фронт проходит по тем местам, где совсем недавно современные развитые страны убедились в своём бессилии решить военным путём то адское варево, которое принято называть Ближним Востоком.
Война в Сирии (с 2013), 3 войны в Ираке (Война в Персидском заливе 1990–1991 г., вторжение в Ирак 2003–2011 годов, участие в гражданской войне в Ираке с 2016), 2 войны на Карабахе (Первая Карабахская война 1992–1994 и Вторая Карабахская война 2020), война Турции с курдами (с 1984), Ирано-иракская война (1980–1988).
И да, это лишь маленькая часть длиннющего списка войн, происходивших на той части Ближнего Востока, которая в нашем случае составляет основу Восточного фронта Империи.
Впрочем, нас интересует не опыт партизанской войны, к которой обязательно прибегала одна из сторон во всех перечисленных конфликтах, а то, что в каждой из этих войн было отчётливо продемонстрировано, что главное оружие в любой войне — не танки, не самолёты, не артиллерия, а люди.
Это может прозвучать странно и абсурдно, ведь история не раз доказывала, что без гром-палки ты никто, но это действительно так, и, как бы это забавным не показалось многим, войну за умы Империя не совсем выиграла на Востоке.
Очевидно, все греческие элементы открыто и всецело поддерживали любые решения правительства, даже самые спорные, потому что правительство — главный их заступник, и, в частности, главный заступник потому, что греки — основа имперской власти в регионе.
Но, так уж получилось, что какими бы греки прекрасными не были, было их не так уж и много, особенно после опустошительных для региона переселений на Запад, и если в крупных городах и прилегающих к ним районах их и было достаточно, то вот во внутренних районах их уже было существенно меньше.
Как оказалось, когда ты угождаешь какой-то одной части населения, пренебрегая интересами остального населения, то последнее очень быстро охладевает к твоему режиму.
Так же, как оказалось, оно вполне серьёзно симпатизирует персам, а также их шапкозакидательским настроениям в стиле «Make Iran Great Again!», справедливо тоскуя по временам практически 300-летней давности.
В связи с чем, собственно, Империя испытала определённые трудности с удержанием региона, так как большая часть населения, кроме греческих элементов, внезапно, весьма холодно привечала имперцев, ведь, как говорится, всё хорошее, что ты однажды сделал человеку, им забывается очень быстро.
Собственно, проблема заключается в том, что арабы и персы, внезапно, сумели нанести имперским войскам ряд чувствительных поражений. Секрет их успеха заключался в том, что, в отличие от германского и имперского военного командования, они не стали размазывать свои лучшие части по всему фронту вместе с техникой.
Напротив, по фронту они размазали рядовые стрелковые части, уступающие противнику в мобильности и огневой мощи, но обладающие значительным численным перевесом, а также имеющие поддержку в лице части лёгких полковых, противотанковых и зенитных орудий. Им также было придано небольшое количество грузовиков для буксировки орудий, но не более.
Лучшие же свои части они, несмотря на скудность ресурсов, сумели полностью оснастить автомобильными средствами передвижения, в первую очередь, грузовиками, а также придать им основную часть имеющихся орудий, всю авиацию, бронетранспортёры, тягачи и так далее по списку.
За счёт этого, как ни странно, у них получился весьма приличный мотострелковый корпус, обладающий внушительной огневой мощью и мобильностью.
Оный они, кстати, оставили в резерве, намереваясь точечно использовать его для защиты наиболее важных стратегических позиций и парирования наиболее опасных выпадов имперской армии.
Впрочем, они всё же ожидали нападения, а потому выжидали, собственно, нападения имперских сил, однако поняв слабость имперской группировки в этом регионе, они сами предприняли наступление.
Размазанные по всему фронту (его длина составила более 2 000 километров), даже весьма внушительные для этого региона 1 068 танков и 21 797 боевых самолётов были неспособны противостоять сконцентрированной в одном месте внушительной группировке.
Проломив имперскую оборону, моторизованный корпус арабов и персов вклинился внутрь имперской территории до самого побережья, после чего повернул на север и ударил во фланг ещё державшим строй имперским частям, заставив тех отступать.
Впрочем, панического бегства не произошло — хотя и отрезанные друг от друга, они сохранили какую-никакую организацию и сумели организованно отступить.
Так, оставшиеся на юге части сумели закрепиться на узкой полоске земли за Каналом Филиппа (он же Суэцкий канал на наш лад), а оставшиеся на севере части сумели закрепиться в равнинной Киликии. Заняв все горные перевалы в равнинную Киликию, войска окопались в ней.
Впрочем, сделав тем медвежью услугу всем жителям Анатолии, ведь она, по сути, осталась на милость победителя, в то время как войска окопались в равнинной Киликии, получая всё необходимое по морю.
Таким образом, имперские войска всё же не выдержали борьбы с численно превосходящим противником на столь длинном фронте, вследствие чего Империя полностью утратила контроль над большей частью своих восточных владений, за исключением ряда крупных прибрежных городов и военных фортификаций, а также равнинной части Киликии.
Жаль, противник ещё не знал, что это всё тоже было предусмотрено планом имперского военного командования, а потому его разочарованию не было предела, когда он осознал, что теперь вынужден бороться с мощными гарнизонами в неудобной местности, где толком даже не развернуться. Притом, что отрезать снабжение этих гарнизонов он не в силах из-за подавляющего превосходства Империи в воздухе и на море.
В крепости, расположенные во внутренних районах и защищённые самой природой, снабжение доставлялось по воздуху, с чем арабы и персы сделать ничего не могли из-за отсутствия необходимых средств.
В свою очередь, целый ряд крупных аэродромов, расположенных в равнинной Киликии и Дельте Нила, позволял имперской авиации нещадно бомбить бедных арабов и персов, которые им ничего не могли противопоставить.
В прибрежные же города и саму равнинную Киликию снабжение доставлялось по морю, причём абсолютно безнаказанно, потому что как у арабов, так и у персов, не было флота в Средиземном море.
Тем более, что, учитывая тот факт, что Канал Филиппа они так и не захватили, шансов как-либо навредить имперским коммуникациям в Средиземном море у них, в принципе, никогда и не было, кроме как разве что посредством взрыва самого канала, чего им сделать не дали.
Впрочем, вскоре этот вопрос перестал их волновать, потому что весь их флот имперские флотоводцы поделили на ноль, а затем стали активно делить на ноль уже прибрежные предприятия и прибрежные поселения по всему побережью Коалиции в Индийском океане.
Как вы понимаете, им стало как-то не до того до этого — арабам так и вовсе сильнее всех досталось, ведь большая часть их поселений находилась в радиусе действия корабельной артиллерии и авиации имперского флота в Индийском океане.
Кстати, германцам тоже досталось — силы имперского флота быстро проникли в Балтику, где стали творить откровенный террор прибрежных поселений.
Совершенно внезапно все имперские флоты на всех театрах военных действий в данный период времени поняли, что больше всего на свете им нравится безнаказанно утюжить вражеские города, а морскому десанту на кораблях — предавать огню мелкие поселения на берегу, которые они порой вырезали подчистую.
Ну, а имперская авиация не отставала. Собственно, имперские бомбардировщики были на коне, как никогда. Имеющие авиабазы на Сокотре, в Дельте Нила и Киликии, они могли буквально разбомбить любой желаемый объект на территории арабов и персов.
И это не шутка — новейший ТСБ-29 «Твердыня» (аналог — американский Б-29 «Суперкрепость») мог добраться до современного Ашхабада в Таджикистане из Киликии (Турция) и современного Карачи в Пакистане из Сокотры (Йемен), причём с максимальной боевой нагрузкой.
Ну и, собственно, именно этим благородным делом имперская авиация занялась, принявшись нещадно бомбить всё подряд, от танков до предприятий, и, в особенности, шарикоподшипниковых предприятий, без которых вообще вся военная промышленность встанет и встанет очень быстро, успешно ликвидируя поступление новых танков на фронт ещё до того, как они будут построены.
Собственно, этим же занимались и господа, расположившиеся на Германском фронте — они могли точно также бомбить каждую точку Германии, хотя и не так безнаказанно, чем также пользовались, агрессивно вдалбливая вражескую промышленность в состояние полного небытия.
Хотя, разумеется, эффект от этого был всё же не настолько сокрушительным. Как правило, бомбардировки редко наносили непоправимый вред, вследствие чего всем оставшимся в живых членам Коалиции удавалось весьма оперативно устранять нанесённые повреждения.
Впрочем, это всё отнимало у них ресурсы, а также задерживало поставки, вследствие чего уже к концу 3-го месяца войны разрыв в материальной части между имперской армией и армиями Коалиции стал просто катастрофическим.
Превосходство Империи было очевидным по всем статьям, и, тем не менее, члены Коалиции всё ещё активно сопротивлялись, хотя исход войны был уже давно предрешён и, что самое забавное, предрешён ещё до её начала.
К концу 5-го месяца войны в Германии начался топливный голод и катастрофическая нехватка запчастей к боевым машинам и самолётам, и всем уже стало очевидно, что конец близится.
В связи с этим, наконец-то наступила пора имперского контрнаступления на Рейне…