Свиток был весьма объемистым, очевидно, те, кто разносили слухи, вовсе не считали, что "все было очень просто". Брат Френсис стал читать, ощущая поначалу недоумение, а потом и самый настоящий ужас.
- Вы побледнели, сын мой, - заметил протонотарий. - Что-нибудь вас тревожит?
- Мессир! Но... но все было совсем не так!
- Да? Однако источник этих рассказов, пусть косвенный, - вы сами. А как же иначе, ведь других свидетелей не было.
Брат Френсис закрыл глаза и потер рукой лоб. Он же просто рассказал ту немудрящую историю остальным послушникам, и все. Те долго шептались между собой, пересказывали странникам, те - другим странникам. И в конце концов вот во что это вылилось! Неудивительно, что дон Аркос сразу же запретил обсуждать эту тему. Эх, не надо было вообще рассказывать о паломнике!
- Он сказал мне всего несколько слов. И видел я его только один раз. Он гонялся за мной с палкой, потом спросил, как дойти до монастыря, потом пометил камень, под которым я нашел подземелье. Все, больше я его и в глаза не видел.
- А нимб над головой?
- Не было никакого нимба!
- А хор небесный?
- Нет!
- А розы, распускавшиеся по его следам?
- Да нет же, мессир! Ничего этого не было! - задохнулся монах.
- И своего имени на камне он не писал?
- Бог свидетель, мессир, он нарисовал только те два значка. Я тогда не знал, что они значат.
- Ну что ж, - вздохнул адвокат Лейбовица, - рассказы странников часто страдают преувеличениями. Мне просто интересно узнать, с чего все началось. А теперь расскажите мне по порядку.
Врат Френсис рассказал, много времени это не заняло. Агуэрра, похоже, опечалился. После продолжительных раздумий он взял в руки толстый свиток, похлопал по нему и зашвырнул в мусорную корзину.
- Вот тебе и седьмое чудо, - пробормотал он.
Френсис принялся рассыпаться в извинениях, но адвокат Лейбовица только махнул рукой.
- Не расстраивайтесь. У нас и так доказательств предостаточно. Несколько чудесных исцелений благодаря заступничеству Блаженного. Дела проверенные, задокументированные. На таких обычно и выигрывают процессы о канонизации. Конечно, они не столь поэтичны, как эта история, но, честно говоря, я даже рад, что она не подтвердилась, за вас рад. Иначе адвокат Диавола вас бы просто живьем сожрал.
- Но я никогда ничего такого...
- Знаю, знаю. Все началось из-за убежища. Кстати говоря, сегодня мы его вскрыли.
Френсис просиял:
- Нашли... еще что-нибудь о святом Лейбовице?
- Блаженном, пока еще только блаженном, - поправил монсеньор. - Нет, не нашли. Взломали внутреннюю дверь - пришлось здорово с ней повозиться. Внутри обнаружили пятнадцать скелетов и массу интереснейших вещиц. Судя по всему, женщина, кости которой вы нашли, - а это была и в самом деле женщина, - сумела проникнуть во внешнее помещение, но во внутреннее ее не пустили, поскольку все места там были заняты. Возможно, она погибла бы не сразу, если б не обвал, вызванный разрушением здания, которое находилось на поверхности. Бедняг, засевших в Герметичной среде, просто завалило, они не смогли выбраться. Непонятно только, почему не догадались сделать дверь, открывающуюся внутрь.
- А эта женщина? Она оказалась Эмили Лейбовиц?
Агуэрра улыбнулся:
- Как мы можем это доказать? Не знаю. Полагаю, что Эмили, но, может быть, принимаю желаемое за действительное. Подождем, вдруг еще что-нибудь откопаем. У противной стороны тоже будут свои свидетели, и я не могу делать скоропалительных выводов.
Несмотря на разочарование, Агуэрра продолжал разговаривать с Френсисом вполне дружески. Он провел на раскопках десять дней, а потом отбыл обратно в Новый Рим, оставив двух помощников руководить поисками. В день отъезда протонотарий навестил Френсиса в комнате переписчиков.
- Я слышал, вы работаете над произведением, которое призвано увековечить найденную вами реликвию. Очень хотелось бы взглянуть.
Монах залепетал, что там нет ничего особенного, однако упрашивать себя не заставил и тут же принес сверток, пальцы его дрожали от волнения. Не без удовольствия Френсис отметил, что брат Джерис, нервно кривясь, наблюдает за происходящим.
Монсеньор долго смотрел, не раскрывая рта. Потом воскликнул:
- Потрясающе! Какие дивные цвета! Прекрасно, просто прекрасно! Непременно завершите сей труд, брат!
Френсис посмотрел на брата Джериса и вопросительно улыбнулся. Старший переписчик отвернулся, шею его залило краской. А на следующий день Френсис разложил на столе свои перья, краски, листки позолоты и возобновил работу над схемой.
9
Через несколько месяцев после отъезда монсеньора Агуэрры в монастырь прибыл из Нового Рима еще один ослиный караван: там были секретари, писцы и вооруженная охрана для защиты от разбойников, мутантов и якобы объявившихся в пустыне драконов. На сей раз караваном руководил монсеньор, носивший маленькие рожки и острые когти, - так показалось монахам. Он объявил, что ему поручено собирать сведения, препятствующие канонизации Блаженного Лейбовица. Он приехал произвести расследование, а возможно, намекнул гость, и найти виновных, как получилось, что в монастыре зародились некие невероятные и безумные слухи, к сожалению, достигшие даже врат Нового Рима. Монсеньор дал понять, что в отличие от предшествующего визитера не склонен выслушивать всякий романтический бред.
Настоятель встретил гостя вежливо и отвел ему келью с железной койкой, выходящую на южную сторону. Правда, извинился за неудобства: к несчастью, покои для почетных гостей закрыты после вспышки чумы. Монсеньор пользовался собственной прислугой, а питался в трапезной со всеми монахами, вкушая кашу и травы, - охотники рассказывали, что все перепелки и кактусовые курочки, как назло, куда-то запропастились.
На сей раз настоятель не стал предупреждать Френсиса, чтобы тот не давал воли воображению. Пусть бы попробовал. Адвокат Диавола не склонен относиться с доверием даже к несомненной истине, он обязан прежде пощупать ее и засунуть персты в ее зияющие раны.
Оказавшись наедине с Френсисом, монсеньор Флаут впился в монаха весьма зловещим - так, во всяком случае, показалось последнему - взглядом.
- Я слышал, что ты частенько бухаешься в обмороки. Кто-нибудь из твоих предков болел падучей? Страдал безумием? Мутанты в роду есть?
- Нет, ваше превосходительство.
- Я тебе не "превосходительство"! - рявкнул священник. - И я сумею выколотить из тебя правду, уж будь уверен!
Слова были сказаны тоном хирурга, - мол, потребуется очень несложная операция - так, ничего особенного, просто маленькая ампутация.
- Известно ли тебе, что бумаги можно состарить искусственным путем?
Брату Френсису это известно не было.
- Известно ли тебе, что в найденных тобой бумагах имя "Эмили" не упомянуто?
- Да, но... - Френсис запнулся, не решаясь продолжать.
- Там написано "Эм", верно? Может быть, Эм - уменьшительное от Эмили...
- Я... я так и подумал, мессир.
- ...А может быть, и от Эммы. Последнее, между прочим, там как раз упоминается!