Она пожала плечами.
— Именно потому миры вроде Дайтерри, Гисп-294, Алхайло — ну, не мне вам их называть — пока закрыты для туристических походов. Слишком много пока неизвестного. Да и разница в психологии просто колоссальная. Это ведь даже не животная форма жизни.
— Может, на планету упал метеорит? — спросила я.
Кое-что из истории Земли я все-таки помнила. Помнила о том, что после того, как 265 миллионов лет назад на нашу планету упала комета, она тоже погрузилась в зиму из-за облаков пыли, которые закрыли солнце. Может, здешние «динозавры» тоже вымерли по этой причине?
— Не знаем, — кивнула Силенка — этот жест в ее мире, видимо, обозначал неуверенность. — Видишь ли, Стилгмар, привезти сюда дорогостоящую аппаратуру достаточно затруднительно. «Запрещается проносить с собой в любой Закрытый мир технологические новшества, средства связи и времяисчисления», — процитировала она. — Правила придуманы не зря. К тому же, дайт знают, что случилось. Просто пока не хотят об этом говорить.
— Теория заговора прямо-таки, — высказался Малгмар.
Силенка закусила губу и склонила голову набок.
— Ты мыслишь, как Силеяр. Исследования показывают, что могло быть и так. Кажется, но это пока непроверенная информация, что резкое похолодание было здесь спровоцировано извне.
— Хотите сказать, на планету прилетели плохие ребята и вызвали зиму, чтобы уничтожить хороших ребят, которые жили тут до дайт? — спросил Керр.
Она снова кивнула.
— Скорее, наоборот. Захватчики уничтожили цивилизацию, а как побочный эффект наступила зима.
— А кто эти захватчики?
Но Силенка предпочла не озвучивать свои догадки. Вместо этого она напомнила, что нужно заканчивать завтрак и идти в деревню. Дайт готовы пообщаться с нами.
После завтрака, состоявшего все из той же каши с какими-то зернами, мы выслушали короткую лекцию по политесу. Силенка напомнила нам то, что мы уже знали, подчеркнула необходимость вежливого и корректного общения.
— Никаких шуточек в стиле «можно ли развести костер». — Она посмотрела на Керра, и тот кивнул, стерев с лица усмешку. — Помните — это не просто другие люди, это вообще не животные. Они мыслят не так как мы. Если вам покажется, что вы их чем-то обижаете, или они ведут себя странно — сразу же говорите мне. Их старшее дерево — главный в деревне — разумный дайт, мы вместе попробуем разобраться. Наша главная задача на этой практике — коммуникация. Учитесь наблюдать, не мешая, учитесь думать, прежде чем говорить. Дайт, несмотря на огромную разницу между нами — народ миролюбивый. Они охотно позволят вам потрогать их и рассмотреть. Главное — не злоупотреблять.
Мы не стали брать с собой еду — в этом мире она воспринималась как оскорбление, ведь дайт питались прямо из воздуха. Решено было вернуться к полудню. Если после обеда представится возможность — мы снова вернемся в деревню, но в первый день навязываться не стоит. Надо дать дайт привыкнуть к нам.
— Предыдущая группа даже побывала на обряде вызывания дождя, — сказала Силенка, когда мы двинулись вперед. — Они показали себя очень хорошо. Уверена, и у нас все будет нормально.
Аккуратно обойдя ловушки — растянутую по земле в несколько рядов колючую проволоку — мы покинули территорию резиденции и оказались на землях диких дайт. Бескрайние луга, покрытые спящей дикой травой, казались почти земными. Ветер колыхал травинки, заставляя их ворочаться во сне, и если не приглядываться, можно было представить себе, что я дома. Но, конечно же, это была не обычная трава. Наклонившись к самой земле и коснувшись нежных листочков, можно было увидеть, как вздрагивают их завернутые внутрь кончики. Если травинку развернуть, становится видно, что кончики завернуты неспроста. Тонкий острый шип скрывается под ними. Практически все формы растительной жизни Дайтерри ведут ночной образ жизни. И практически все они ядовиты, а значит, хищные.
В прошлой жизни, до ледникового периода, этот яд и эти шипы были нужны, но теперь, когда на Дайтерри остались только растения, они постепенно отмирают. По крайней мере, так говорилось в учебнике.
Через несколько часов ходьбы мы увидели впереди деревню — окруженный густой растительностью участок, на котором хаотично расположились неглубокие ямы — дома дайт. Отгороженная полосой диких кустарников, деревня казалась оазисом в пустыне. Я заметила среди кустарника шныряющих туда-сюда тоненьких детей дайт. Они первыми заметили нас, застучали пластинками, предупреждая остальных, и унеслись прочь, к центру поселения. Наши дети непременно остались бы, из любопытства, поглазеть на чужаков, возможно, даже подбежать совсем близко, чтобы потом похвастаться другим своей храбростью. Здешние же собрались в одну большую толпу и рванули куда-то за деревню. Со стороны казалось, что по лугу несется перекати-поле, так быстро двигались молодая зеленая поросль дайт.
Мы увидели, как нам навстречу из землянок выходят взрослые. Их было немного, но двигались они сплоченной группой. Взрослые подошли к окраине деревни, выступив на пару шагов за кромку дикого кустарника, и остановились. Нам до них оставалась все пара десятков шагов.
Я ощутила, как по спине пробежал легкий холодок, и постаралась вспомнить все то, что читала в учебниках. Жаль, что все они остались в том доме. Но правило есть правило. Оставалось только надеяться на собственную память.
— Знаю, — сказала Силенка, словно прочитав наши мысли, — каждому сейчас хочется схватить учебник и читать до посинения. Но общению с живыми существами по учебнику не научишься. Доверьтесь своей интуиции и будьте доброжелательны.
Мы видели, что и она нервничает, однако улыбка осталась открытой, а взгляд — ясным. Она протянула руку навстречу выступившему из группы дайт, и когда мы оказались рядом, вытянула вперед и вторую.
— Воды и Солнца света тебе, Рщгх! — сказала она. — Будь проклят огонь.
Защелкали пластинки, рука дайт протянулась к ней, чуть позже — вторая.
— И тебе света и жидкости, чужая жизнь, — сказал тот дайт, к которому она обращалась.
Глаза-сучки — а на самом деле, скопление световоспринимающих клеток — оглядели нас, почтительно застывших на расстоянии. Остановились на мне. На Малгмаре. Рщгх задержал взгляд на каждом из нас. Потом пластинки защелкали снова, и клещ-переводчик сообщил, что нам открыт путь в деревню, и мы можем идти дальше.
— Уберите диких! — скомандовал Рщгх тем, кто стоял позади него.
Раздались пощелкивания. На наших глазах кустарник, защищающий окраину деревни, вылез из земли и, перебирая корнями и пошатываясь, разошелся в разные стороны, открывая небольшой проход.
— Несмотря на то, что охотиться здесь больше не на кого, эти дикие могут укусить вас, — пояснила Силенка. — Мы не можем подойти ближе, но в учебниках вы наверняка видели картинки. Это листозубы. На каждом листочке у них — десятки острых зубов. Не будем их дразнить, идемте быстрее.
Мы прошли по проходу, оставленному для нас листозубами, стараясь не задевать их мягко колышущихся на безветрии листочков. Как только мы ступили в центр деревни, прозвучала еще одна команда, и дикие кустарники вернулись на свои места.
— Теперь не сбежим, — шепнул мне на ухо Керр, но я отодвинулась от него, показывая, что шутка не удалась.
Деревня была совсем небольшая — Силенка рассказала нам по дороге, что для контакта с дайт она выбрана не случайно. Она не объяснила, почему, но я догадалась сама. В случае неудачи ее жители просто будут стерты с лица планеты. Вот так просто. И все начнется сначала, только уже с учетом предыдущих ошибок. Я уже послушала о неудавшихся контактах в справочнике по исследованию миров. Такие миры на ближайшие пять лет по местному времяисчислению становились недоступными для перемещения. Туда направлялись специальные команды, в задачу которых входило уничтожение резиденций и любых иных следов пребывания на планете посланников из других миров. Избавлялись и от аборигенов. Конечно, для меня это казалось варварством. Если и было какое-то логическое основание для убийства — порой, массового — разумных существ, то я его не видела.
Всего я насчитала около тридцати «грядок». Совсем крохотная деревенька, но густо заселенная, судя по количеству сбежавшего молодняка. Рщгх сотоварищи сопроводил нас до центра поселения, где у грядки стоял коричневый от возраста дайт. Его пластинки потрескались и кое-где ободрались от постоянного использования, глаза-сучки почти провалились в глазницы. Речь дайта, однако, была внятной.
— Воды и Света солнца, чужие жизни!
— Света и жидкости, — сказала Силенка, протягивая сначала одну, а потом другую руку в жесте приветствия.
Она достала из-за пояса металлическую фляжку с водой и показала дайт.
— Вода для твоих детей. Спасибо, что принимаете нас вот уже который раз.
Естественно, устройство рук не позволяло деревянному созданию открутить крышку, да и удержать фляжку он сумел бы с трудом. Силенка подошла к растущим возле землянки молодым и пока еще неподвижным растениям и аккуратно вылила на них воду. Листочки задрожали, ловя сбегающие по ним капли.
— Благодарю тебя, чужая жизнь, — сказал дайт.
Я поняла, что это существо и есть старшее дерево, однако статус его гораздо выше по меркам дайт, чем статус каких-то там пришельцев из другого мира, а потому Силенка не представляла его нам, нас — ему, а просто отдала дань уважения гостеприимству и повернулась к Рщгху, терпеливо ожидающему нас.
— Мои ученики — совсем зеленые, — сказала она. — Они даже не знают, как сажать траву и откуда у кошки молоко. Я хочу, чтобы ты показал им, Рщгх. Хочу, чтобы они выпили сегодня первую каплю сока мудрости, бегущего в жилах дайт.
— Солнце и вода в помощь нам, чужая жизнь, — сказал Рщгх.
Потом снова оглядел нас своими странными глазами и пошел прочь.
— Идите за ним, — сказала Силенка. — Идите! Я останусь здесь, со старшим деревом.
Мы поспешили за зеленым существом, оставляя своего Патрона в окружении дайт. Если бы что-то случилось с нашим проводником, дикие кусты в мгновение ока разорвали бы Силенку на части.
Но мы были очень осторожны.
Спустя четыре дня каждый из нас считал себя чуть ли не экспертом по дайт. Мы знали, откуда у дикой кошки молоко и как нужно сажать траву, чтобы она пережила первый дождь. Рщгх показал нас поросли — и на четвертый день дети уже выбегали навстречу, протягивали веточки, прося разрешения прикоснуться, и в меру шалили — словом, вели себя как обычная земная ребятня.