Я бы тоже пошла за ним.
Зачем? Чтобы умирать от того, что он ничего не чувствует, когда находится рядом? Он даже не смотрит на тебя. Ты сказала ему о любви, и что он ответил?
После разговора с Терном в сторожке Нина стала подавать голос намного чаще. И я не могла не прислушиваться к этому голосу — слишком он был созвучен моим собственным мыслям и чувствам.
— Джорнаки не животные и не телепаты, — сказала я Фелику, но он только пожал плечами.
— Что заставляет лань вскакивать с места и бежать прочь, когда волка нет поблизости? Что заставляет волка оскалиться и напасть, когда он не голоден и опасности нет?
И он был прав. Джорнаки в своей дикой сущности были ближе к природе, чем мы, цивилизованные люди. Они селились вдалеке от запретных мест, они не подходили к Воротам, они редко нарушали границы округов. И все же что-то заставило их этой зимой сняться с насиженного места и отправиться воевать. Что-то… или кто-то?
Я воскресила в памяти оскалившегося в улыбке Ера, напомнившего мне о том, что я забыла, слишком надолго задержавшись на Земле. Большая часть из живущих во Вселенной рас, видов и родов — не человеческие. Мы разбросаны по мирам, как пыльца цветов, разнесенная по вселенскому полю ветром перемен, но мы далеко не самые сильные и не самые многочисленные. Ангелы и вампиры старше нас, аниморфы старше нас, даже разумные дайт старше нас. Они были старшими, когда первая обезьяна на Земле слезла с ветки дерева жизни. Они были старшими, когда первый на этой планете снежный человек взял в руки кость меле-падна — древнего, уже вымершего животного, похожего на земного медведя с длинными зубами.
Ангелы на Земле считались существами истинного света и добра. Но тот, кто знал их по-настоящему, знал и то, что такое представление о них — ошибка.
Ангелы переживут людей, как пережили вид, бывший их прямым предком. Эпоха человечества во Вселенной держалась на хрупкой соломинке мира между старшими расами. И если сейчас эта соломинка склонит чашу весов в пользу галактической войны, что же… Человечество будет ее не первой и не последней жертвой.
Если холоднокровные так открыто взялись уничтожать ангелов, значит, повод более, чем веский. Так сказала мне Ли-ра, когда я упомянула о сне и о желании Терна немедленно уйти на Землю.
— Мы фактически отдали вампирам Солнечный мир, — сказала она мне. — Сделали из него нечто вроде представительства их мира в одном из наших. В обмен на это ангелы живут в Сафаег — одном из миров, который контролируют вампиры.
Мы должны были побывать в Сафаег во время обучения в Школе. Я попросила Ли-ру назвать еще пару миров, где правят вампиры. И еще пару. И еще. И мне снова встретилось знакомое название — я встречала его в справочнике по мирам, который из любопытства пролистала до конца. До меня потихоньку «доходило», почему Герой живет в Белом мире, а не где-то еще, почему эти миры называются Закрытыми, и почему ангелы так часто и помногу проводят там время.
Похоже было, что в Белом мире открывались Ворота и ангельских, и вампирских миров. Похоже было, что в случае войны это место становилось полем одного из самых жесточайших сражений. Потому и паниковал Ининджер. Если ангелы и вампиры сойдутся в смертельной схватке, местом великой битвы будет Белый мир.
Мне оставалось только надеяться, что Терну удастся уговорить сородичей оказать давление на инициаторов конфликта. Если, конечно, они сами не являются инициаторами.
Мы дошли до границы запретных территорий и остановились. Терн обвел всех невозмутимым взглядом, скользнул им и по мне… задержись же на мгновение, умоляла я… но бесполезно.
— Я надеюсь на лучшее, — сказал он. — Но на всякий случай прошу тех, кто имеет воплощения в Белом мире, переместиться туда. Я уверен, в ближайшее время доступ к Воротам будет ограничен, а потому… если вы не хотите оказаться в центре войны, уходите.
— Но куда? — подал голос Ли-бела. Его слова эхом пронеслись по лесу. — Если начнется война, ангелы объявят мобилизацию. Мы обязаны будем принять их сторону или сторону холоднокровных тварей. Нет уж, я лучше дома посижу, а когда придет время, возьму в руки пушку.
Сыновья поддержали его, но на лицах большинства отразилась если не паника, то испуг.
— Куда ты посоветуешь бежать, Терн? — спросила одна из женщин.
— Я думаю, безопаснее всего будет в мирах без Ворот, — сказал он задумчиво. — Но я не уверен…
Я вдруг поняла, что сделала шаг вперед, словно ноги сами понесли меня ему навстречу, словно они не слушались моего разума, а подчинялись лишь сердцу. И Терн замолчал, потому что увидел этот шаг. И глаза его на мгновение как будто сверкнули.
— Дрянь, — отчетливо выдохнула позади меня Арка.
Пана тут же выступила вперед, словно защищая меня, и Терн поспешил закончить:
— Время играет против нас. Мне нужно идти. Не прощаюсь ни с кем.
— Легкого перехода, — понеслись со всех сторон пожелания.
И я тоже повторила вслед за всеми:
— Легкого перехода, Терн.
Они скрылись за деревьями. Постояв еще немного, мы пошли назад, каждый размышляя о своем, но обмениваясь схожими мыслями. Арка взяла под руку Клифа, поманила Фелика, демонстративно не обращая на меня внимания, но он мотнул головой и присоединился ко мне.
— Жаль, у меня нет воплощения в этих мирах, — сказал он почти с искренней печалью в голосе.
— А где есть?
— Алхайло, — сказал он и покосился на меня.
Еще один Закрытый мир, о котором я помнила. После войны его цивилизация была разрушена почти до основания. Сдвиг климата вызвал массовое вымирание живой природы. Люди жили в бункерах под землей и ждали, пока осядет пепел, поднятый в воздух ядерными взрывами. Единственные уцелевшие Ворота открывались под водой, в одном из озер, спрятанных в подземной системе пещер. Жизнь там была, мягко говоря, не сказочной.
— Впечатляет, — сказала я.
— Ты слышала о нем?
Я кивнула.
— Изучала в Белом мире.
— Вселенское зло породило монстра, — сказал он почти про себя, но я услышала. — Супервулкан разрушил наш мир. Взорвалось море, по всей земле прошли трещины. Ни ангелам, ни вампирам не удалось справиться со злом. Наш мир уже было не спасти.
Я задумалась над услышанным.
— Так воевали не ангелы с вампирами?
Он покачал головой.
— Нет, Одн-на. Ангелы и вампиры никогда не воевали. Всегда не хватает места какой-нибудь низшей расе, какой-нибудь мелкой галактической империи, которая вдруг решает, что ей мало пары сотен систем в галактике, и начинает задирать голову.
— А против кого же тогда воевали вампиры и ангелы? Кто был вселенским злом?
— Этой старшей расы теперь во Вселенной нет, — сказал он. — Но раньше она называлась фрайд’анго или демонами.
Демоны. Ангелы. Вампиры.
Похоже я зря не увлекалась фэнтези.
Расставшись с Феликом, я снова направилась к дому Ли-ры. Она уже сказала мне, что уйдет в Белый мир, как только вернет мне остатки памяти. Ее воплощения уже давно умерли, но это не значит, что она должна сидеть здесь и ждать, пока пройдет весенний дождь.
Я подняла руку, чтобы постучать в дверь, но меня вдруг грубо схватили за воротник пальто и отбросили с крыльца прямо в свежевыпавший снег. Приземление было болезненным, и у меня на мгновение перехватило дух, так что я не сразу поняла, что надо мной с лицом, обезображенным злостью, стоит Арка.
— Что ты сделала с ним? — зашипела она, наклонившись ко мне так близко, что волосы упали мне на лицо. — Что ты сделала с моим женихом, ты, дрянь? Какого Инфи ты готова была прыгнуть ему на шею у меня на глазах?
— Перестань, — начала я, но она вдруг упала рядом со мной на колени, и, схватив меня за грудки, стала трясти.