— Уверен, Силенка была в курсе. Наверняка все эти раскопки или чем там они занимались, шли под контролем и при поддержке Ининджера. Я только надеюсь, задачей было установить правду и покончить с демоном навсегда, а не сохранить его в качестве экспоната для анатомического театра.
— Получается, мы и правда укрываем у себя этого демона, — повторила я уже в который раз.
— Вампиры не обрадуются, — сказал он. — Ладно, хватит пока разговоров. Слишком тут много ушей.
— Так ты попробуешь связаться с Феликом?
Корт кивнул, хотя на его лице я не увидела особого энтузиазма. Идея явно была ему не по душе.
— Нам не рекомендуется использовать мысленные каналы несовершеннолетних, — сказал он. — Могут возникнуть непредвиденные побочные эффекты. Он может лишиться разума, например. Но у нас нет выхода. Я попробую ночью.
Но ночью ему не удалось. Не удалось и на следующую ночь, и на следующую. Разум ребенка оставался глух к мысленным потокам ангела, и Корт нервничал все сильнее, понимая, что у нас остается все меньше времени. Я сходила с ума от волнения и мысли о том, что время за стенами тюрьмы может идти в десятки, сотни раз быстрее, что война, отголоски которой сюда даже не доносились, может, уже началась.
«Господина» же, война, похоже, не волновала. Он приходил ко мне каждый день, но только с одним вопросом — о способности. И каждый раз, слыша о том, что она не проявилась, рычал и уходил прочь. Я пыталась задать вопросы, но они оставались без ответа. Как и попытки Корта достучаться до разума двенадцатилетнего мальчика, ставшего вдруг нашей надеждой.
Единственное, что я поняла — даже если способность проявится, воспользоваться ею я не смогу. Я уже спланировала побег, но слова «господина», сказанные им однажды — просто как информация к размышлению — разубедили меня в собственной всесильности и избранности.
— Не пытайся воспользоваться способностью, когда она проявится. Позволь ей прийти и уйти, — он поэтически махнул рукой. — Как приливу. Иначе тебе будет очень больно, поверь мне. Во время сканирования мы кое-что ввели в твою кровь. Если ослушаешься моего совета — пожалеешь, и очень сильно.
Я скрипела зубами и молчала.
Ночами я молилась Инфи, просила его дать Терну знак, подсказать ему, что надо вернуться в Белый мир и сосредоточиться на Дайтерри. Я не допускала мысли о том, что Терн — мой Терн! — знал о том, что творится в мире деревьев. Умницу Силенку он не любил — когда я спросила Корта о метке на ней, он засмеялся и сказал, что эта девушка не помечена никем.
— Ты же знаешь, что вампир уничтожает ауры тех, кого любит, почему ты спрашиваешь? — увидев выражение моего лица, Корт растянул губы в ухмылке. — Тебе нужно было подтверждение, ясно. Женщины…
Я смутилась, но на душе стало легче. Пусть Терн не со мной, но он хотя бы не с другой.
Корт попытался связаться с Феликом и на четвертую ночь, но безуспешно. Я чувствовала напряжение в его теле, когда он укладывался со мной рядом — приступы лихорадки с каждым днем становились все чаще, и ему приходилось в буквальном смысле спать со мной, чтобы не пропустить начало. Спросив у него, сколько еще будет длиться лихорадка, я получила ответ, приведший меня в состояние, близкое к панике.
— Лихорадка будет мучить тебя до тех пор, пока ты не вернешься в Белый мир, — сказал он. — Это неизлечимо, Стил.
— А если не вернусь или… если нас разлучат?
Он пожал плечами — я почувствовала спиной движение.
— Не думай об этом. Ра’ш не дурак, он не захочет, чтобы ты умерла раньше, чем он получит от тебя желаемое.
Значит, «господина» зовут Ра’ш. Как же звали меня в воплощении, которое он называл своей дочерью? Хотя, нет. Мне даже не интересно.
— Ну, а после?
Это меня как раз-таки интересовало, но Корт предпочел закончить разговор.
— Не думай об этом, спи. А я попытаюсь связаться с Феликом.
Легко сказать. Легче, чем сделать. Гораздо легче.
ГЛАВА 38
Свет включился резко, и я подняла руку, заслоняя от него глаза. Судя по ощущениям, была ночь, а это значило, что происходит что-то необычное. Что-то нехорошее.
А потом раздался крик. Крик боли и муки, пронесшийся по коридору и эхом отразившийся от стен. Он вырвал меня и Корта из плена сна буквально за секунды. Кричало животное, возможно, волк или собака, но я со сна не сразу поняла, откуда здесь мог взяться кто-то из племени псов. Вой был дикий, собака или волк, судя по всему, отчаянно отбивалась. Пленники в клетках сразу же загомонили, и в считанные мгновения тюрьма наполнилась шумом до самого потолка.
Я повернула голову, поднимаясь со скамейки и разворачиваясь в сторону источника шума, который стал ближе и, соответственно, громче. В соседнюю клетку втаскивали какое-то окровавленное, скулящее и бьющееся животное. В клетке толпилось, по крайней мере, пятеро, и только четверо из них были птицелюдьми. Пятым было существо, похожее на человека и волка одновременно, и я не сразу поняла, что передо мной — притворщик, от боли и страха начавший трансформироваться в человеческую форму. Птицелюди били его прикладами и пинали. Волк вопил, крик животного смешивался с криком человека, испытывающего двойную боль — от трансформации и от ударов — и это было жутко.
Я закрыла руками уши и отвернулась, не в силах глядеть на происходящее. Глаза Корта, усевшегося рядом со мной, наоборот, не отрывались от того, что творилось по соседству.
— Корт, что происходит?.. — прошептала я, но он шикнул, и я замолчала.
Наконец, крики вервольфа утихли, и я поняла, что он лишился сознания. Охранники заперли дверь и, одарив меня и ангела недружелюбными взглядами, ушли. Постепенно и другие пленники затихли. Я бросила на скрючившееся на полу тело взгляд и снова отвернулась. Притворщик выглядел после избиения ужасно, хотя скорость регенерации у него была выше человеческой, а значит, раны на нем затянутся быстро. Но в клетки и раньше заселяли пленников. Людей, оборотней, других представителей гуманоидных видов приводили и уводили постоянно. Камеры пустели и наполнялись, но никому еще не устраивали такого показательного мордобоя — на всех обычно действовали узами.
Я поймала себя на мысли и поняла, что так и есть. Избиение было действительно устроено напоказ. Вот только кому и что пытались им внушить — самому оборотню или другим пленникам… или только мне и Корту? Все три версии имели право на существование.
Вервольф пришел в себя нескоро. Корт снова и снова пытался достучаться до Фелика, а я от безделья и ожидания развлекалась тем, что ходила по клетке туда-сюда. Я и услышала стон. Волк пришел в себя и пытался подняться на ноги. С третьей попытки ему это удалось — он оперся на стену и выпрямился во всей красоте обнаженного тела. К счастью, птицелюди бросили на пол кусок ткани. Им оборотень и обмотал бедра. Выглядел он обессиленным и несчастным. Волна сочувствия нахлынула на меня.
— Как ты? — спросила я тихо, сделав шаг к разделяющим нас прутьям.
Волк поднял голову, и в его взгляде промелькнула такая ненависть, что я помимо воли отшатнулась. Желтые глаза вспыхнули пламенем, он раздвинул губы и зарычал.
— Не подходи к решетке, — раздался за спиной голос Корта. — Отойди. Еще дальше.
Оборотень засмеялся хриплым смехом, в котором было поровну вызова и презрения.
— Это ты мне или этой демонокровке? — спросил он.
Приблизившись к решетке вплотную, оборотень уставился мне в глаза своими желтыми глазами. Я знала, что он не сможет до меня дотянуться, но на всякий случай отодвинулась к середине клетки. Просто на всякий случай, не из-за испуга, по крайней мере, себе я сказала так.
Волк прижался к решетке лицом и оскалился так, как это могут делать только оборотни — почти звериной мордой, обнажив нечеловечески длинные зубы и высунув влажный красный язык.
— Я чувствую запах твоего пота, — сказал он, не отводя от меня взгляда. — Я чувствую вонь, которая исходит от тебя — запах страха и скорой смерти. Конец уже близко, да, демонокровка? Даже твой пот уже пахнет демоном. Скоро, скоро, скоро.
Он засмеялся резким неприятным смехом.
— Что ты об этом знаешь, оборотень? — спросил за моей спиной Корт. — Откуда ты взялся?
Оттолкнувшись от решетки руками, волк отошел от нее, но взгляда не отвел. Глаза его пылали желтым пламенем.
— Откуда я взялся, ангел? А откуда взялись вы со своей демонской заразой? Мы жили здесь давно. Мы добывали здесь руду под началом Ра’ша и его предшественников уже около тысячи лет. Мы жили здесь дружной семьей, торгуя с вампирами и другими холоднокровными. Но потом Ра’ш создал таких, как она…
Он мотнул головой в мою сторону.
— Мы и не знали, что на планете есть целое стадо овец… а если бы узнали раньше, сделали бы с ними то же, что сделали с другими демонокровками. Сюда стала наведываться всякая галактическая шваль. Мы слышали крики наших братьев, ангел. Их натравливали друг на друга, заставляя драться до смерти под действием уз. А мы думали, что узы уничтожили, ангел. Мы верили вам и холоднокровным — ведь вы обещали, что волкам больше не придется страдать и мучиться, убивая друзей.
Он замолчал, грудь его ходила ходуном. Корт выглядел так, словно ему было нечего сказать.
— Ра’ш каждый день передавал цифры и данные. Процент зараженных клеток, количество минерала в крови. Данные о нем, прибытия которого ждут на планетке под названием Дайтерри. Мы поняли, что он снова служит демону, ангел. Кто-то из наших попытался подать сигнал на другие планеты. Их убили — всех, заставили броситься с городской стены, а трупы утром сожгли. Остался только я — из всей бригады инженеров по связи. Ра’ш обещал мне жизнь, если я буду передавать цифры, которые он мне приносит. Я служил ему, ангел, служил человеку, который убивал моих братьев. Я никогда этого себе не прощу.