— Хорошо, Стил. Мы за ним вернемся. Лакс тоже настаивал, чтобы мы сделали все возможное для его спасения.
— Лакс? — я посмотрела на него. Сердце сжалось. — Ты сказал» Лакс»? Ты видел его? Он в Белом мире?
— Нет, Стил, он в Солнечном мире, и он ждет нашего возвращения.
— Ждет возвращения… — повторила я медленно.
— Какие будут указания, Керр? — спросил один из вампиров. — Второй ушел. Мы не сможем его преследовать.
Керр посмотрел поверх моей головы на вампира. Голос его звучал решительно.
— Едем к космодрому. Нам нужно наведаться в тюрьму. Там один из наших ангелов.
— Хорошо. Как скажешь.
Он отстранил меня от себя и что-то сказал, но я не слышала. В ушах все еще звучали слова о том, что Лакс в Солнечном мире и ждет моего возвращения.
Он ждет меня. Ждет.
Ждет.
— Нам пора, — повторил Керр и тихонько меня встряхнул. — Все в порядке?
— Да, — сказала я, отворачиваясь от лежащего на песке тела человека, называвшего меня своей дочерью. — Все в порядке, Керр.
В душе бушевала буря, но, по крайней мере, я говорила правильные слова, и голос мой не срывался.
ГЛАВА 41
— Пристегните меня ремнями, — попросила я.
Вампиры переглянулись и вопросительно посмотрели на Керра. Он приподнял брови.
Бронемашины скользили по песку, везя нас в направлении космодрома, двигатели урчали на одной ноте с моим пустым животом. Керр сверялся с картой, вампиры молча расселись по своим местам и ждали остановки и сигнала к нападению. Мои слова заставили все взгляды сфокусироваться на мне.
— Что ты имеешь в виду, Стил?
— У меня лихорадка возвращения, — сказала я без обиняков. — Если не хотите, чтобы я тут все разнесла, когда начнется приступ, привяжите меня.
Керр поднялся и аккуратно, держась за поручни над головой, приблизился ко мне. Меня усадили в дальний от двери угол, чтобы не мешала вампирам, когда начнется операция по спасению ангела. Я хотела есть и пить, но мысли не давали мне покоя — все бродили вокруг да около, все кружились, метались и водили хороводы. Мысли о Лаксе. И мысли о лихорадке, которая должна была вот-вот нахлынуть на меня новой волной безумия.
— Сколько у тебя было приступов? — усевшись напротив, спросил Керр.
Его блестящие в полутьме кабины глаза смотрели на меня с искренним волнением.
— Много, — сказала я. — Ангел помогал мне с ними справиться, только потому я и осталась жива.
— Нам нужно как можно скорее увезти тебя в Белый мир, — сказал он.
Достал откуда-то фонарик, посветил мне в глаза, пощупал пульс, заглянул в рот. Непривычно было видеть Керра — а в этом мире он все-таки был похож на него — таким серьезным. Если бы я не знала, что в Снежном мире Трайн врач, я бы сочла его слова простым проявлением заботы о моем здоровье. Но я знала, что это не просто дружеское участие, что Керр совершенно прав, когда говорит, что мне надо как можно быстрее выбраться из этого мира в Белый.
Ведь лихорадка возвращения неизлечима.
Вот только пока я буду в Белом мире, сколько времени пройдет в Солнечном? Уйдет ли Лакс оттуда, уверившись со слов Керра, что со мной все в порядке, или все-таки решит дождаться?
— Корт мне поможет, — сказала я.
— Ты отправишься с нами в Солнечный мир. Аргента встретит нас там.
— Аргента?
— Аргента, — повторил Керр, глядя на меня со странным выражением лица.
Сердце в груди громко застучало.
— Что ты хочешь этим сказать, Керр? Он предал нас. Ра’ш — его Протеже, он хотел купить меня!
— Помнишь, когда-то давно я хотел рассказать тебе о нем? — спросил он.
Я кивнула. Керр вдруг потянулся ко мне, и я едва не подпрыгнула на месте от неожиданности, почувствовав на себе его прикосновение. Но он всего лишь вытащил из пазух ремни безопасности. Застегнув их на мне крест-накрест, отстранился и с неудовольствием посмотрел на меня.
— Они не удержат тебя. Есть другой вариант, но не думаю, что он тебе понравится.
Один из вампиров вытащил откуда-то сверху подобие спального мешка. Я сначала даже хихикнула, но потом поняла, что выхода и правда нет. Если я не хочу разбить себе во время приступа голову и покалечить кого-то из тех, кто меня спас, мне нужно воспользоваться предложенной возможностью.
Уже через несколько минут, похожая на завернутого в конверт новорожденного младенца, пристегнутая ремнями и обливающаяся потом я слушала рассказ Керра.
Во время войны, когда волна смирения и покорности накрыла Белый мир, многие предпочли скрыться. Забыв про свои воплощения, многие бежали в другие миры, и только те, кто был предан Марканту и его идеалам, те, кто понимал, что потеря такого мира закроет доступ в другие миры еще на сотни лет, остался. В Героя верили не все, некоторые откровенно сомневались в том, что какой-то редкий минерал, пусть даже и обладающий необычными свойствами, сможет помочь разумному миру выстоять против не просто оружия — ментального оружия, равного которому еще не знали. Узы смирения и покорности накладывались не на воплощение в отдельно взятом мире. Демоны научились воздействовать на самую суть — на душу, и если узам покорялась она, им становились покорны все воплощения этой души. Но минерал помогал. Микроскопические дозы минерала при попадании даже на кожу проникали через нее, приклеивались к клеткам человеческой крови и создавали соединение, которое буквально «промывало» мозг. Действовать на такой мозг узами было нельзя.
Аргента был одним из тех, кто поддержал Героя. Его Протеже Ра’ш подавал большие надежды, он специализировался на Закрытых мирах и вызвался быть одним из тех, кто выйдет с новым оружием на передовую. Демоны не ступали на поверхность Белого мира. Они послали своих слуг, зомбированных солдат, не имеющих в голове ничего кроме внушенного желания убивать. Армия была огромна. Захватив Белый мир, демоны получали возможность выступить сразу в нескольких направлениях, и они сделали все, чтобы заполучить этот лакомый кусок на краю Вселенной.
Аргента и несколько сотен добровольцев при поддержке ангелов выступили первыми. Минеральный распылитель ударил по войскам демонов с воздуха. В армии демонов начался настоящий хаос. Те, на кого подействовал минерал, пришли в себя и опустили оружие, но сзади на них напирали ряды тех, кто не испытал на себе отрезвляющего эффекта. Началась бойня. Вражеские солдаты бежали на орбиту, прихватив с собой всех, кого смогли. Уже после обнаружилось, что среди убежавших с демонопоклонниками был и Ра’ш. Он захватил с собой минеральный распылитель, всего один экземпляр, но содержащий в себе то, что им и было нужно — минерал.
Аргенту нашли раненым возле остатков имперских космических кораблей. Придя в себя, он признался, что подвергся воздействию уз и помог Ра’шу бежать. Он был Патроном, его любили и уважали, и после войны это обстоятельство из летописей постарались вычеркнуть. Но не вышло. Герой не считал его поступок внушением. Он не верил в то, что Аргенту заставили прийти на помощь Ра’шу узы, и многие с ним соглашались. Аргенте разрешили завести Протеже только недавно. И первой его Протеже оказалась я.
— После того, как война закончилась, Ра’ш сдался вампирам. Он изобразил раскаяние, и ему позволили остаться на одной из дальних планеток, под присмотром, конечно, — сказал Керр. — Аргента поддерживал с ним связь все это время. Он и рассказал Ининджеру о том, что Ра’ш и его приспешники использовали минерал как возможность изменить механизм действия уз. Они провели какие-то опыты и сумели обернуть действие минерала в обратную сторону. Ты и другие «овцы». — Керр замолчал. — Они провели над вами операции, когда вы еще не родились. Научили ваш организм не воспринимать минерал, научили органы… печень и ее аналоги обезвреживать его. Твое ДНК должно было научить и других сопротивляться. И Ра’ш нашел покупателей, когда понял, что эксперимент прошел успешно, и ты «созрела».
— Так он наблюдал за мной?
— Все время, — кивнул Керр. — За тобой и другими «овцами» тоже.
— Не называй меня так, пожалуйста, — попросила я. — У нас овцы — это животные глупые и неразумные.
— Прости. — Он улыбнулся мне чуть виновато.
Вампиры тоже с интересом нас слушали, но на их лицах не было удивления или страха, которые испытывала я. Они уже знали. Они давно уже все знали.