- А сам-то меня простишь? Как ты уехал, подумала , все..не увижу, думаю. Так тоскливо стало. В общем месяца через три появился один...красавчик... дерьмоед несчастный! Мне потом противно было. А он... с утра к другой дуре поскакал...
У Дэка камень с души упал. Значит простила! Он снял галстук, расстегнул непослушными пальцами душившую верхнюю пуговицу форменной рубахи. Потом встал, шагнул к ней. Обнял. Дана, всхлипнув, прижалась к нему...
Дана смотрела на Зорана и вспоминала ту весеннюю ночь прошлого года, часто, слишком часто вспоминала она ту ночь, последнюю, как казалось ей ещё около часа назад, и только сейчас она может с уверенностью сказать, предпоследняя... весь этот год её другом и молчаливым свидетелем её слёз был Зоран. Он был её утешителем, советником, другом, это он был с ней всё это время, только он оставался верен ей до конца. И кажется останется навсегда. И теперь, когда Дэк так сладко спит, откинувшись на подушки в изнеможении, Дана благодарит Зорана за эту, теперь станет последней насколько Дэк ещё останется дома, когда его позовут вновь... этого, пожалуй, не знал ни Дэк, ни даже Зоран.
Сладок сон влюблённых, ох сладок. Он и забыл об этом. С Нолу не так было. Не так. Из хаоса образов и обрывков чувств, ему приснилась Дана. Она стояла у открытой балконной двери раздетая. Красноватый свет очертил ее силуэт, похожий на греческую богиню. Дана заворожёно смотрела в лицо Зорана. Лик его, обычно скорбный глядел на нее лишь слегка печально, и даже как будто улыбался уголками губ - кратеров, едва слышно шептали о чем-то листья деревьев, в кудрявой зелени которых прятался дом. Из сапфирово-синей тьмы на Дану смотрел Зоран. Нет, он не спал. Вдруг накали волной чувства - не разобрать! Вроде грусть щемит сердце, но почему-то хорошо и легко на душе. Может потому, что Дана рядом. Он не стал противится, нахлынувшему душевному порыву - осторожно подошел к ней, обнял за плечи и взглянул в глаза Зорана.
Он и впрямь не плакал! Впервые Дек не увидел на его лице Скорби, а лишь печаль. .. и чуть заметную улыбку. Дана, одними губами, едва различимо, что-то говорила. Он , сквозь нежный шорох листвы понял, что она говорит с Зораном.
-- Скажи сколько всему этому быть? Сколько слез еще надо пролить ? Ты же многое видел! Скажи. Не молчи.
В глазах ее блеснули слезы. Дэк чуть слышно шепнул: Ни он, ни я того не знаем. Не видна наша судьба во тьме. Только и подмоги в ночи, нам, что Зоран- дружок.
- Глава 11(12) -
В главном штабе. Директор и другие.
Он никуда не спешил. Выспался как следует, Дана уже вертелась на кухне. Собирая на стол, она опять спросила:
- Так ты надолго или нет?
- До середины осени. Потом поездить придётся, но ненадолго.
- Ой ли? Сулил волк овечкам...
- Правда, ненадолго, на несколько недель. Обещаю.
Вдруг посерьёзнев Дана пристально посмотрев ему в глаза спросила:
- К годовщине восстание будет? Ты из-за этого в столице?
- Нет, не поэтому. Ну а восстание... Они, в главном штабе планируют. Демонстрации, митинги, восстание. Только ничего у них не выйдет... Меня со второго или с третьего дня в столице не будет, так что никуда не ходи.
Дана тяжко вздохнув села на табуретку.
- Конца - края этому нет...
- Будет край. Будет.
Она всхлипнула, ткнулась ему в плечо.
- Приходи пораньше.
- Обязательно.
Дэк привычно застегнул ремень и, заглянув в зеркало, стоявшее в коридоре, водрузил на голову фуражку.
Генерал и Инженер в мельчайших подробностях рассказали ему о главном штабе Сопротивления и ЦК, но одно дело послушать - другое увидеть своими глазами.
Институт Земледелия находился на северо - западе столицы, он был даже чуть ближе к центру чем дом Даны на юго - востоке.
Часам к одинадцати Дэк не спеша подошёл к центральной проходной главного, пятиэтажного корпуса института. Размеренным шагом поднялся по ступенькам и вошёл внутрь через дубовые двери. В нос ударил сильный запах - смесь старого дерева, ржавчины и пыли. В фойе было привычное уже запустение. Пространство фойе разделял на две неравные части невысокий, до пояса, барьер из никелированных труб. Справа и слева стояли будки вахтёров и турникеты. Всё было старое, разболтанное, давно не ремонтированное. В левой будке восседал вахтёр. Такой же старый как и всё вокруг него. Увидев Дэка, старик чуть оживился и спросил:
- Чего изволите господин офицер?
- Да вот, в охрану хотел бы наняться.
- С двойным окладом?
- С полуторным. У меня льготы по ранению.
Дедушка расправил высохшие плечи, в поблёкших глазах сверкнули искры. Он был подпольщиком.
- Подождите молодой человек, сейчас подмену позову, провожу вас к начальнику охраны, на собеседование.
Сказал он и нажал на кнопку звонка. В ответ на резкий, неприятный звон откуда то из глубины здания послышался скрипучий голос.
- Да иду, иду же!
Через полминуты в фойе прихромал второй охранник, такой же старый, только он не был подпольщиком и глядел на окружающих безразличным, потухшим взглядом.
С вахты старик повёл Дэка по коридору влево. Третья дверь была обита жестью, на ней под номером 128 прикрепрена табличка "Заведующий охраной". За дверью их ждал начальник охраны - мужчина лет пятидесяти, в тёмно-синей форме. Он сидел за большим дубовым столом с обоих сторон окружённый здоровенными сейфами . По правой стене жгут из разноцветных проводов тянулся к пульту с мигающими лампочками.
Начальник обменялся с охранником многозначительными взглядами, встал из-за стола, пожав Дэку руку, спросил:
- С чем пожаловали, господин лейтенант?
- Хочу устроиться стрелком в охрану.
- С двойным окладом?
- Нет, с полуторным, у меня льготы по ранению.
Начальник кивком головы показал охраннику на дверь.
- Ну что ж, побеседуем, молодой человек.
Едва старик вышел за дверь начальник широким жестом пригласил его:
- Присаживайтесь, рассказывайте о себе.
Дэк не спеша устроился на скрипучем кресле и достал из кармана галифе спичечный коробок с тёмно-синим изображением крепостных башен замко Ардо - это был второй пароль.
- В газете прочитали объявление? - Спросил начальник, зорко следя за каждым его движением.
- Нет. Друг на коробке написал адрес...