- А с тобой что?
- Не знаю.
- У тебя личный номер какой?
- ГАУ N 0126119.
Дэк пошёл с Нолту обратно в комнату.
- Знакомьтесь ребята, это ротмистр контрразведки Нандо Нолту. Запомните личный номер ГАУN 0126119. Если кто живой останется, поспособствуйте.
- А как же...
- Прослушку он заблокировал. Уно, иди на кухню, собери нам поесть на шестерых.
Они ещё жевали бутерброды, когда с улицы послышался знакомый рёв двигателей и лязг гусениц. Шла колонна войск. Пять танков, шесть броневиков, десяток бэтээров и полсотни грузовиков.
- Началось, - мрачно улыбнувшись, прохрипел Снайпер.
Минут через сорок где-то у Золотого Кольца они услышали знакомый гул. Завязался бой. Ещё через сорок минут та же смазливая коментаторша, радостно стреляя глазками, сообщила, что силы безопасности нашли и захватили главное гнездо Сопротивления. Схвачены все члены официального штаба и ЦК, включая Директора. Тем временем редкие пока взрывы бухали уже не только в центре, они слышали перестрелки в разных районах города. Их от боёв отделяли три-четыре километра. По телевизору пошли сюжеты с горящими автомобилями и трупами гвардейцев, разбросанными на асфальте и в скверах. Дикторы, теперь уже не злорадные, а перепуганные, буровили что - то невразумительное о перестрелках, перемещении бронеколонн гвардии.
- Не глушат. Всё пошло в разнос, сейчас не до телевидения, - констатировал Нолту.
- Значит, и нам скоро в бой, - взволнованно заметил Толо.
- Не так скоро. Пока 800-я и 204-я бригады захватят правительственный район и хотя бы половину дворца, мы Упырю не понадобимся, - возразил ему Удо.
От взрывов в квартире беспрерывно звенели стёкла, гул боёв перекрыл все другие звуки. В темнеющее, вечернее небо поднимались столбы дыма. Побелевшие, как штукатурка, дикторы весь вечер и ночь растерянно сообщали о новых столкновениях, о штурме Дворца Правительства. На широком цветном экране телевизора перед ними разворачивались сцены боёв.
Огромное, на целый квартал, десятиэтажное здание Дворца Правительства горело в нескольких местах. По нему стреляли танки, осыпали трассерами стремительно проносившиеся по сопредельным скверам набережной броневики. К нему, прячась крались сотни гвардейцев. Вся площадь перед Дворцом была усеяна трупами и горящими машинами. Среди дорогих чёрных лимузинов горели чадными кострами танк и броневик.
"Увяз," - с холодным злорадством подумал Дэк.
Комментатору из Дворца и окрестных домов звонили перепуганные, обезумевшие под огнём люди. В крик кричали о сотнях трупов, о гибели трёх вице-премьеров. Одного из них разорвало в клочья прямо в конференц-зале, на глазах сотен журналистов, опрометчиво съехавшихся на экстренную пресс-конференцию. Как раз в тот момент, когда бедняга вещал "де обстановка под контролем правительства и президента."
Тем временем штурмовые группы гвардейцев со всех сторон начали врываться внутрь Дворца через проломы в стенах, по гигантской, метров сто в длину и высотой до второго этажа, лестнице парадного подъезда. Сотни солдат, прячась за танками, достигали лестницы и с диким криком бежали по ней под пулемётным огнём, перепрыгивая через мёртвые тела, уворачиваясь от катившихся вниз по ступеням раненых. Танки и броневики подобрались ещё ближе. Постепенно стрельба на площади начала стихать. Бой внутри здания угасал.
Картинка на экране сменилась и уже совсем обалдевший от происходящего комментатор разговаривал с таким же обалдевшим от ужаса и непонимания известным политологом Модо, пытаясь понять, что происходит. Ему подсунули бумагу. В ней сообщалось о начале восстания в Аркане и под Пангуной. Комментатор и политолог поперхнулись, расстерянно посмотрели друг на дружку и честно признались телезрителям:
- Ничего не понимаем, нам только остаётся следить за развитием событий, анализировать их будем позже.
Тем временем пошёл первый репортаж о бое у подножия президентского холма. Репортёр в каске впервые назвал Паука экс-президентом.
- Всё, теперь наш черёд, - подвёл итог Уно.
Нолту чем-то громыхал в кладовке. Он зашёл в комнату сразу после слов Уно. Дэк с удивлением увидел у него в руках пять бронежилетов скрытого ношения - местную новинку о которой он только слышал.
- Берите, ребята. Больше ничем вам помочь не могу.
Едва они надели их под гимнастёрки - зазвонил телефон.
Нолту поднял трубку, сказал в ответ на чью-то короткую фразу:
- Понял, - повернулся к ним - Машина будет через десять минут.
Упырь ждал их на первом этаже фойе южного входа, под баллюстрадой. Нервно расхаживая по мраморному полу, усыпанному пылью, битым стеклом и каменной крошкой, он отдавал приказания то и дело подбегавшим к нему офицерам. Рядом, у стены, неподвижно стоял строй гвардейцев в штурмовых шлемах и бронежилетах. Они безучастно ждали чего-то среди всеобщей суеты. Лейтенант-порученец подвёл их к Упырю. Тот пожал Дэку руку почти как фюрер в апреле 45-го похлопал по плечу одного за другим Уно, Патрона, Снайпера и Волка и патетически изрёк:
- Наше время пришло, друзья мои! Вам предстоит прорваться в президентский спецсектор и ликвиди... Нет. Покарать экс-президента! С вами действует 868-я рота спецназначения. Её командир-капитан Дембу Абреу - прошу!
Он пригласил широким жестом рослого, широкоплечего капитана познакомиться с Дэком. От капитана шла волна злобы и ненависти. Её чувствовал не только Дэк. Они козырнули друг другу, пожали руки.
- Вперёд! Алту Рельо старший! - многозначительно сверкнул глазами капитану Упырь.
- Ну, пошли, - буднично сказал капитану Дэк и побежал по хорошо изученным ещё на Земле коридорам. Туда, где гремели взрывы и трещала пулемётная дробь. Гвардейцы рванули за ним чёткой колонной. За Ино и своих двух учеников он не беспокоился, другое дело Толо. Они достигли места боя. Схватка кипела на линии коллонад и зимних садов. Гвардейцы 177-й бригады держали внутренний периметр, штурмовики Упыря внешний. Среди пыли и грохота солдаты прятались за обломками стен, грудами кирпичей, остервенело стреляли через провалы, из дверей. Навстречу их колонне волокли раненых. Повсюду лежали трупы. Дембу нашёл командира 800-й бригады и потребовал атаковать немедленно. У полковника глаза налились кровью и начался нервный тик. Он в цветах и красках сказал всё, что думает об Упыре и Абреу в придачу. Потом связался по рации с Упырём. Через десять минут всё вокруг кишело штурмовиками. Подошёл ещё батальон. Полковник приказал все пулемёты и гранатомёты сконцентрировать на пятьдесят метров вправо и влево от своего КП, вызвал огонь артиллерии. Пятнадцать минут пол и стены ходили ходуном, с потолка сыпалась штукатурка. Едва гаубицы и миномёты смолкли, он свирепо заорал:
- Огонь из всех видов оружия!
Всё опять потонуло в грохоте.
-- Вперёд! В атаку дерьмоеды поганые!!! - взревел полковник.
Батальон рванулся через свободное пространство, навстречу морю огня и смерти. И уже в затылок ему пошли спецназовцы Абреу и они. Потеряв за пять минут человек четыреста убитыми и ранеными, батальон прорвался аж на сто пятьдесят метров... До ближайшего коридора. Там штурмовики иссякли. Едва упал на мрамор пола убитый комбат, они остановились. Теперь прорываться пришлось самостоятельно. Они свинцом поливали коридоры и комнаты, то и дело вспыхивали рукопашные. Людей в ярости и ужасе кроили друг другу черепа, резали глотки и кололи штыками. Спецназ медленно продвигался вперёд, с боем захватывая комнату за комнатой. Спецназовцев становилось всё меньше и меньше. Но схваткам, казалось, не было конца. Время сначала сжалось. А потом вообще исчезло. Дэк стрелял, кидал гранаты, перебивал шеи изощрёнными ударами, бил в предплечья, заставляя людей захлёбываться кровью из порванных, сломанными ключицами артерий, и старался прикрыть своих четверых бойцов. Их пятёрка всё ещё была вместе. Рядом тоже убивали ножами, прикладами, крошили из автоматов капитан Абреу и его люди. Не так виртуозно как Дэк, но вполне профессионально. Только вот каждый из них дрался лишь за себя, и 868-я рота таяла. Когда они остановились перевести дух возле очередного пересечения коридоров, капитан с изумлением увидел вокруг себя семнадцать человек. Он растерянно озирался.
- Надо вперёд, капитан.
-- Да, только вперёд, - согласился помрачневший Абреу.
Только вперёд ему пройти оказалось не суждено. В двадцати метрах от очередного пересечения коридоров оказалась баррикада. Дэк в прыжке преодолел зону обстрела, до того как его успели заметить с баррикады. Патрон со Снайпером успели прижаться к стене на самом углу Уно, тащивший Волка, уткнулся в их плечи, а Абреу со своими бойцами выскочил на линию огня. Затрещали автоматы, капитан и его спецназовцы ответили, швырнули пару гранат, но начали рушиться на пол, скрошенные плотным огнём раньше, чем те взорвались. Дэк кинул гранату, Снайпер, Патрон и Уно ещё три. Среди взрывов раздались стоны. Они, не высовываясь, выпустили в коридор несколько длинных очередей. Он почувствовал - на баррикаде все мертвы, и рванулся в коридор. От стен поднялись четверо потрясённых спецназовцев, ещё двенадцать лежали на полу. В трёх шагах от перекрёстка, привалившись к стене, стоял на нетвёрдых ногах капитан Абреу, изумлённо глядя то на Дэка, то на шесть ранений, перечеркнувших его наискосок от пояса до плеча. Глаза его закатились, он рухнул навзничь, шлем со звоном покатился по полу прочь. Абреу несколько раз дёрнулся в агонии и затих.
- Всё, ребята, теперь господин лейтенант за главного!
Отечески обратился к четвёрке спецназовцев Уно. Те послушно кивнули в ответ. Однако и с ними возиться долго не пришлось - они полегли уже у следующего перекрёстка. Бой во дворце постепенно затихал, зато за его пределами, наоборот, разгорался. Видно, в борьбу вступили партизаны и 189-я дивизия. До апартаментов Паука им больше никто не встретился. Только в дверях прихожей их пытались остановить пятеро гвардейцев во главе с адъютантом президента - ротмистром Синамо. Их хватило минуты на две. Тот, из-за которого погибло столько людей, и не только сегодня, нашёлся в спальне. Насмерть перепуганный, невзрачный человек в растрёпанной одежде, сорочка наполовину вылезла из брюк.
Паук в ту секунду судорожно запихивал в неподъёмный чемодан пачки купюр. Увидев их, он сначала выпрямился, как ужаленный, потом глаза его полезли из орбит. Паук начал сгибаться, в ужасе протягивая на ладонях две пачки купюр, и чего-то невнятно замычал.
Они переглянулись:
- Давай Толо.
Толо вскинул автомат. Паук упал на колени и невнятно выл, глядя в ствол автомата. Прогрохотала длинная очередь. Гордость нации отбросило к стене. Паук посучил минуту дорогими туфлями по раритетному паркету и затих.
Бой на улице гремел всё громче.
-- Снайпер, ты знамя взял? - спросил Дэк.
Тот достал красное полотнище из-за пазухи.