Россия — это все-таки не ближневосточный карлик, она пока что сам производит оружие и оружие хорошее. Во всяком случае, если русские драккары и уступают американским, то не все и ненамного, плюс они базируются, в основном, на стационарных космодромах и авианосцы, которые ушли с эскадрой Полякова, не сильно уменьшили их численность. Русские традиционно вообще на авианосцы не очень то рассчитывали, и сейчас это оказалось для американских адмиралов неприятной новостью. Их драккары, привязанные к авианосцам или мотающиеся с баз через половину мира, оказались в невыгодном положении по сравнению с русскими, которые могли, взлетев, сразу вступить в бой, а при нужде им не надо было тянуть к своим Бог знает куда на последнем издыхании. Плюс отлично продуманная и глубоко эшелонированная планетарная система ПВО, которая вела огонь почти непрерывно, не столько даже сбивая вражеские драккары (современную машину сбить весьма непросто), сколько заставляя их бестолково метаться, не давая наносить удары, и мешать друг другу. В результате в воздухе и околоземном пространстве происходила натуральная свалка, все больше выходящая из под контроля американских адмиралов.
Второй ошибкой оказался расчет на фронтальную атаку и соответствующее построение флота. Нет, конечно, при таком численном перевесе все системы обороны русских должны были быть просто сметены еще в первые минуты боя, но вот тут-то и проявила себя иезуитская хитрость русских — их орбитальные крепости висели на низкой орбите и любой промах уходил в атмосферу планеты. А атмосфера — штука хрупкая, сегодня ты ее над Россией продырявишь, а завтра в Америке радиоактивный дождь пойдет. Оно им надо? Так что в случае фронтальной атаки — только точечные удары легким оружием, в то время как калибру орбитальных крепостей линкор позавидует, да так, что его команда во главе с капитаном на собственных галстуках повесится. И лупят русские из этих калибров совершенно не стесняясь, ибо куда ни попади — все равно попадешь в кого надо. Плюс русские корабли (а это хоть и старые да тихоходные, но все больше линкоры и мониторы) по орбите туда-сюда дергаются и тоже палят куда попало и из чего попало. Плюс собственные драккары крутятся да «мэйдей» орут, мол, расстреливают их. Так что работать привычно, как в тире, у американцев не получается, хоть убей — крепости орбитальные, они хоть и здоровые дуры, но в масштабах космоса не смотрятся, да и по сравнению с планетой тоже не очень, с большой дистанции, где рассеивание, особенно когда калибры невеликие, сказывается сильно, фиг попадешь, а ближе подойти как-то страшно. Вот и вертелись они довольно долго и нудно — решали, что делать.
Потом, видимо, нашелся грамотный адмирал, смекнувший, что так можно висеть до морковкиного заговения да заодно все драккары потерять, и американский (а заодно и все остальные) флот начал перестраиваться, чтобы лупить с более выгодных фланговых ракурсов, не цепляя атмосферу. Правда, и тут возникли сложности — основные силы планетарной обороны России были над ее плотно заселенной европейской частью, а там на стороне русских совершенно неожиданно выступил немецкий флот, атаковавший американских союзников внезапно и с тылу. Первыми под удар попали англичане, потом норвежцы… Словом, когда на нахалов смогли-таки адекватно отреагировать, потери зашкалили за все разумные нормы. Однако все это могло лишь оттянуть развязку — американцы постепенно раскачались и, похоже, взялись за дело всерьез.
Виктор усмехнулся, глядя на картину боя. Приятного было мало, однако предсказуемость американцев не могла не радовать. Легкими движениями пальцев он ввел в главный компьютер крейсера траекторию сближения, радуясь, что все основные тактические наработки уже там и ничего не надо выдумывать на ходу, потом вызвал на связь командиров кораблей.
— Слушайте сюда, — в своей обычной перед боем спокойно-нагловатой манере начал он. — Сейчас сброшу вам траекторию атаки. Дальше просто, как на учениях, выходим на дистанцию восьмидесятипроцентной вероятности поражения, отстреливаемся и отходим. Дальше ждете команды. Строй мне держите, олухи! Пока мы работаем эскадрой хрен что нам сделают, распадемся на отдельные корабли — порвут поодиночке. На этом этапе проблем быть не должно, но все равно, на всякий случай и чтобы потом не повторять, получите повреждения двигателей или систем наведения — не геройствуйте, все равно не поможете, а подставите всех. Драпайте, по возможности навстречу Айнштейну. Цели баллистический компьютер уже распределил, ознакомьтесь, чтобы потом вдвоем-втроем по одному кораблю не лупили. Приоритетность целей понятна?
— Не совсем, — отозвался один из капитанов. — В первый залп я бы валил флагманы, а не эти копии дисколетов. От них в бою все равно толку нет.
— Эти копии, при всех их недостатках, единственные, кто теоретически может нас догнать. Зачем нам неприятности? Их и всего-то меньше трех десятков, так что не страшно. Еще вопросы? Нет? Тогда вперед.
Первый этап прошел вточности так, как планировалось. Имперские корабли аккуратно заняли позицию в предписанном квадрате, откуда можно было вести огонь не опасаясь отстрелить кусочек Земли, легли в дрейф и спокойно навели орудия, благо цели были распределены заранее. Американцы к тому моменту только-только начали шевелиться — очевидно, сравнительно небольшая, пусть и очень быстроходная эскадра, да еще расположившаяся на дистанции, явно в разы превышающей дальнобойность лучших земных орудий, не слишком их насторожила. Тем большим сюрпризом для них явились огненные всплески на месте их лучших кораблей. Имперские крейсера спешно опустошали энергонакопители, выбивая флагманские корабли, линкоры, линейные крейсера и, в первую очередь, наиболее быстроходные корабли всех классов. На авианосцы никто пока не обращал внимания — непосредственного участия в бою от этих гробов ожидать не приходилось, а драккары Виктор в расчет пока что не принимал, здраво рассудив, что находится за пределами их эффективной дальности.
У каждого плюса есть и свой минус. Был такой и у нового вооружения имперских кораблей. Если старые орудия вполне прилично работали непосредственно от энергии, вырабатываемой реактором, то для новых артсистем такой подход не годился — слишком велико было их энергопотребление. Был, правда, вариант поставить более мощные реакторы, но от этого пришлось отказаться и из-за возросших габаритов, и из-за колоссальных аппетитов последних, на крепостях их еще ставили, а вот на кораблях — увы. У предков дисколетчиков подходящие реакторы в свое время были, но эту технологию пришлось восстанавливать практически с нуля и до ума новые реакторы довести пока что не успели. Пришлось извратиться — в помощь реакторам устаналивали мощные энергонакопители, которых хватало, в зависимости от емкости накопителей, их количества и калибра орудий, на восемь-двенадцать залпов, после чего имперским кораблям требовалась передышка на перезарядку. Впрочем, как оказалось, в данном случае запредельно серьезным недостатком это не было — каждый из имперских кораблей одновременно, в пределах одного залпа, вел огонь сразу по трем-четырем кораблям противника и одного-двух, максимум трех попаданий хватало, чтобы в клочья разнести любой американский линкор.
Все получилось на редкость просто — эскадра Виктора даже не стала менять позицию, перезаряжая накопители прямо там же, на месте. К тому времени, как перезарядка закончилась, сильно потрепанный американский флот, превратившийся после обстрела и потери всех флагманских кораблей в кучу бестолково маневрирующих индивидуумов, наконец обрел какое-то подобие порядка и двинулся в сторону имперских кораблей, стремясь занять позицию между ними и Землей. К чести того, кто им сейчас командовал, кем бы он ни был, даже какое-то расстояние пройти успел, надо сказать, хотя и совершенно недостаточное. Вполне логично и предсказуемо. А раз предсказуемо, то и заранее готовый ответ есть — имперская эскадра ловко разделилась, тем самым сводя на нет тактически правильное решение атаковать со стороны планеты и, используя преимущество своих кораблей в динамике, не входя в зону поражения американских орудий обработала их корабли с двух сторон. А потом еще раз. Большего не потребовалось, понеся колоссальные потери, остатки американского флота попытались спастись бегством, однако и этого им сделать не дали — точным огнем частично уничтожив, а частично согнав корабли в кучу, Виктор потребовал от них выбросить белый флаг. Поощряемые видом периодически взрывающихся кораблей, американцы думали недолго. Вот так величайшее сражение в истории Земли и закончилось, фактически не успев начаться.
А еще через сутки в систему вошла эскадра Айнштейна и имперский флот гордо двинулся к Земле.
Глава 11
Сколько троп и дорог
Для меня заплелись в одну —
Я иду по своей земле…
(Алиса. «Трасса Е-95»)
Их собрали в относительно удобном зале, идеально приспособленном для заседаний небольших групп людей, и было их не больше двухсот человек. Относительно удобным этот зал можно было бы назвать, пожалуй, только потому, что все здесь сидящие привыкли, что не их собирают, а они вызывают к себе кого-нибудь и этот кто-нибудь, будь он хоть министром, хоть президентом, прибежит вприпрыжку, роняя тапочки и будет ждать в приемной. Нет, конечно, бывало, что встречались и равные, но, как правило, маленькими группами и в местах, которые выбирали сами, многие, получившие свое положение не по наследству, а выбившиеся в люди из низов (ну, скажем, из обычных банкиров), еще помнили те времена, когда вызвать могли их самих, но вот так, как сейчас, их собрали впервые.
Они все знали друг друга, но сейчас узнавали, в общем-то, с трудом — да и как, простите, узнать главу совета мафиозных кланов Великобритании, всегда одевающегося как и положено настоящему лондонскому денди по последней моде в костюмы, стоящие целое состояние, если он вывалян в грязи, как свинья? Или вон того умника в драном костюме для гольфа? А ведь крупнейший банкир… Или вон сидит… Ну да, его узнать как раз можно, арабского шейха не спутаешь ни с кем, даже если у него лицо напоминает хорошую отбивную и половины зубов явно нет. Похоже, его били ногами. А вот китаец сидит спокойно. Ну да, его пригласили… А вот глава якудзы, видать, схватил прикладом по роже и, судя по всему, кто-то аккуратно прострелил ему обе коленные чашечки. Ну да, он ведь имеет восьмой дан по карате или чему там, вот и постарались, чтобы ногами лишний раз не махал. Похоже, еще и правую руку сломали или сустав выбили. А вон там внесли и бросили прямо на грязный пол какого-то имама. Папа римский тут же, его, похоже, выдернули прямо из постели и спал он в ней, судя по засосам на шее, не один. Ну да ладно, дело молодое — прошел недавно курс омоложения в какой-то из немецких клиник, у них хорошие имперские методики, вот гормоны и взыграли… В общем, здесь собрались те, кто был реальным властителем мира, те, кто ставил необходимых политиков и снимал неугодных, назначал и отменял кризисы и решал, куда двинуть флоты. Были, правда, среди них и реальные политики, президенты и премьеры, но их официальный статус все равно был заметно ниже реального. И собрались они не по своей воле.
Их собрали, а точнее приволокли сюда солдаты. Обычные солдаты, иногда даже не имперские, а свои, родные, можно сказать. Вон например итальянского премьера выволокли из кабинета свои же карабинеры, еще и по голове настучали, чтоб не брыкался. Конечно, у каждого из официальных и неофициальных правителей мира была своя служба безопасности и, вздумай за ними прийти полицейские или какие-нибудь ФБРовцы, пришедших в лучшем случае пинками спустили бы с лестницы, однако против решительно настроенной армии, выходящих на прямую наводку танков и висящих в небе в качестве силовой и, главное, моральной поддержки имперских крейсеров, не выстояла бы никакая служба безопасности. А ведь все собравшиеся были в курсе, что когда некоронованный король пиратов Юго-Восточной Азии Чин Лаен попытался скрыться и ухитрился уйти от преследования, один из таких вот крейсеров просто сбросил на Сингапур, в котором он прятался, гравитационную бомбу. По слухам, образовавшаяся на месте города воронка заполнялась водой океана в течение нескольких часов. Империя не собиралась шутить.
А потом открылась неприметная дверь и в помещение вошел высокий худощавый человек в простой форме офицера военно-космических сил Империи. Окинув спокойным, очень усталым взглядом собравшихся он поднялся к столу, за которым обычно собирался президиум. Плюхнулся в мягкое кресло, откинувшись на спинку и закинув ногу на ногу, секунду помолчал, а потом брезгливо, с презрением бросил:
— Стадо. Я думал, что увижу кого-то действительно достойного, а здесь такое же стадо, как и везде.
Синхронный перевод был выше всяких похвал, даже те, кто о русском языке имел самое поверхностное представление (в смысле, слышал, что есть такая страна — Россия), смогли понять не только слова, но и вложенный в них оскорбительный смысл. А Виктор (а это был именно он) между тем, казалось, потерял к собравшимся всяческий интерес. В принципе, сейчас он мог себе это позволить — Империя победила в большой войне и потивопоставить ей сейчас что-либо не мог никто. Единственные уцелевшие (пусть и частично) флоты — русский, немецкий, китайский и, смешно сказать, монгольский и югославский были имперскому флоту не противниками. К тому же, немцы были союзниками Империи с самого начала, а в России, которую в случившейся недавно бойне поддержали, кроме немцев, только Монголия и Югославия, готовы были имперцев на руках носить. Хотя, как заметили многие собравшиеся, в этом зале было и несколько русских.
Ну а Китай, конечно, поступил умнее всех — дождался момента, когда исход сражения стал ясен и, под шумок, загреб под себя кусок Индии, кусок Пакистана, еще несколько кусков от ближайших соседей, благо их и без того не самые мощные флоты были только что частично уничтожены, частично пленены имперским флотом. Вообще, совершенно неожиданный для всех был результат — вошли имперские корабли в систему и, практически не заморачиваясь на тактике и тем более стратегии, тупо всех поубивали. Однако все собравшиеся здесь понимали, что никакое преимущество не будет вечным и, дай только срок, они отомстят наглым выскочкам за все и, в первую очередь, за неуважение к сильным мира сего. Они еще не осознали, что ни они сами, ни их капиталлы, ни связи, ни духовные последователи (у кого они есть, конечно) не значат теперь абсолютно ничего.
Они все знали Лорда Адмирала и до того и многие даже допускали (а как же иначе — реальные рычаги влияния на Империю у них отсутствовали, а значит, человек, который ее контролировал был однозначно личностью незаурядной), что он равен им. Для тех, кто сам локтями пропихался наверх эта мысль кощунственной не казалась, да и остальным, в общем-то, тоже. Но относиться к Лорду Адмиралу они все равно привыкли, как старшие к младшему и были подсознательно убеждены, что рано или поздно все вернется на круги своя. Как они ошибались!
Между тем Виктор извлек из нагрудного карману пачку папирос, на взгляд собравшихся, самого плебейского вида, и зажигалку. Хорошую зажигалку, старого образца, бензиновую. Закурил, с чувством выдохнул огромный клуб дыма и вновь принялся рассматривать сквозь сизое марево собравшихся со все тем же брезгливым интересом, напоминая со стороны студента-биолога, наблюдающего в микроскоп одноклеточных. Амеб всяких да инфузорий-туфелек. Вот этого некоторые из собравшихся стерпеть уже не могли, тем более что кроме них и Виктора в зале никого не было.
— Можем мы узнать, для чего нас всех сюда позвали? — брюзгливо спросил один, по виду стопроцентный американец.
Несколько человек поддержали его кивками — внушительными, вальяжными. Впрочем, это были, в большинстве случаев, те, кого доставили достаточно аккуратно. Они, видимо, еще не осознали серьезности положения и смену социального статуса. Более умные (в основном, евреи с их развитым чувством самосохранения) и более помятые при доставке предпочли осторожно промолчать.
Виктор докурил папиросу, аккуратно, раздавил бычок в пепельнице и ответил:
— Да вот, решил посмотреть на «мировую закулису». А то столько про вас слышал, а видеть все как-то не доводилось. Некоторые, правда, по телевизорам мелькали, но кто я, а кто вы… Ну и решил посмотреть на вершителей судеб напоследок, пока возможность есть. Оказывается, ничего особенного, люди как люди, ничего демонического… Кстати, могу вас поздравить: вашу казнь будут торжественно транслировать все телеканалы.
— Какую казнь? — не понял кто-то.
— Вашу, естественно, — любезно ответил Виктор. — Надо же с вас что-то поиметь, вот и будет пропагандистская акция, любому народу нравится, когда вешают самых упитанных. Это не я сказал, это один старый писатель… Хотя, может, и он подслушал где, неважно. Так что через… — тут Виктор поднес к глазам руку с часами, прищурился, — двадцать семь минут начнется трансляция и вас торжественно вздернут. Ну и до кучи несколько десятков политиков, они люди публичные, куда же без них. Могу, кстати, обрадовать — ваши семьи никто уничтожать не собирается, я же не зверь какой. Сошлют просто всех скопом на урановые рудники, пожизненно… Года два протянут, никак не меньше.
Виктор откровенно издевался — действительно, когда еще появится такая возможность? Жалости к этим людям он не испытывал никакой — скорее, злость и раздражение. Да, они никогда не проливали чью-то кровь сами, они были респектабельны и важны, но по их прямым или косвенным приказам это делали другие. И Виктору просто хотелось втоптать их в грязь и отомстить, на глазах всего мира показать, что неприкасаемых у нас нет. Однако ему уже стало просто скучно — очевидно, он элементарно устал. И потом, триумф представлялся ему как-то иначе, как результат победы над могучим врагом с заслуженным призом в конце пути. Каждый раз пока что так и получалось, а тут…
Ну чего, спрашивается, он так боялся этого сражения, хотя и понимал умом, что сильнее? Ну, конечно, численностью он уступал очень сильно, но все-таки это оказалось не более чем стереотипом — подавляющее численное превосходство вполне ожидаемо оказалось бессильно перед мощью сверхвысоких технологий, подкрепленных отличной выучкой. Даже никакой героизм не потребовался — войны не получилось, получилось побоище. И куча тактических наработок, над которыми он ночами не спал, тоже оказалась не нужна и полетела в корзину — противник успел сделать только обин ответный ход, на второй ему просто не хватило времени. А потом в руки упал плод… Гниловатый какой-то.
Вместо триумфа получил работу, тяжелую и грязную, выматывающую работу. Для начала, пришлось показать всем, кто здесь главный. Конечно, остатки американского флота (и всех прочих флотов, кстати) сопротивления уже не оказывали — уцелевшие офицеры противника, будучи профессионалами в своем деле, хорошо понимали, что их, если захотят, просто расстреляют, поэтому безропотно подходили по одному и принимали на борт абордажные группы. Те, впрочем, вели себя на редкость корректно — блокировали системы навигации, управления огнем и маршевыми двигателями, после чего указывали координаты точки, в которой сдавшемуся кораблю надлежит висеть и не дергаться. Виктор обещал сдавшимся жизнь — ему верили, потому как, во первых, он своих обещаний пока что не нарушал (никто, во всяком случае, не помнил об этом), а во вторых, потому что деваться было некуда, все еще были в шоке от столь впечатляющего разгрома, а в таком состоянии человек вообще дергаться лишний раз не склонен, особенно когда альтернативой плену является мгновенное уничтожение.
Потом подошел приотставший малость Айнштейн и объединенный имперский флот приступил к зачистке, которая заключалась в подавлении средств орбитальной обороны и узлов сопротивления на планете. В отличие от экипажей кораблей, там руководство осуществлялось штабными генералами и адмиралами, которые указания политиков ставили выше здравого смысла. Что-то рациональное в этом, безусловно, было, но не сейчас — орудия имперских кораблей вскрыли орбитальные крепости, как жестянки. Некоторые американские корабли, особенно авианосцы, не участвовавшие в самоубийственном (хотя и дающем какие-то призрачные шансы на победу) броске навстречу имперской эскадре, рванули прочь из системы. Им постреляли вслед, но тех, кто успел уйти, ловить не стали, отложив эту второстепенную задачу на потом — все равно никуда не денутся, автономность их невелика, а базы потом можно будет и уничтожить.
Расковыряв орбитальную оборону, имперский флот снизился и, прикрывшись силовыми полями, в два счета подавил наземные узлы обороны. Конечно, орудия там были помощнее, чем на орбитальных станциях, но для того, чтобы проломить щиты штурмовых линкоров их калибр был все равно недостаточен. Ну а уничтожив основные военные объекты и посбивав пытающиеся атаковать драккары (к слову, некоторые пилоты драккаров показывали при этом чудеса героизма и заслужили в глазах имперцев невольное уважение), имперские линкоры зависли над столицами крупнейших держав, после чего по всем каналам и через старинные, но от этого не менее эффективные громкоговорители началась трансляция обращения Виктора (тщательно проработанного группой специалистов под руководством Айнштейна) ко всем, кто его слышит. Не услышать было сложно.
Обращение было, в принципе, достаточно простым. Всем предлагалось бросать оружие и сдаваться. При этом Виктор обещал, что какие-либо санкции к тем, кто сдался, применяться не будут — к простым солдатам, честно и даже иногда храбро исполнявшим свой долг, притензий у Империи не было. Более того, всем желающим, чином не выше лейтенанта, в качестве альтернативы предлагалась служба в колониальных войсках Империи с сохранением званий. Естественно, это относилось к тем, кто не совершил военных преступлений, однако, с учетом того, что война к прибытию имперского флота только началась, этот пункт можно было считать формальностью. К старшим офицерам и генералитету притензий у Империи, в принципе, тоже не было, но, с учетом того, что позорно проигравшие войну полководцы никому не нужны, их предполагалось просто разогнать без пенсий по домам после, естественно, проверки в контрразведке или, как вариант, оставить на службе в качестве рядовых и даже сержантов, если, конечно, им на это мозгов хватит.
Мирным и законопослушным гражданам (даже с учетом того, что именно с их молчаливого, а иногда и вовсе даже громогласного согласия флоты их государств атаковали русские города) гарантировалось, что их, если они ни при чем, никто трогать не будет. Больше того, порядок наведут и с преступностью покончат. Ну а политикам (всем без исключения) гарантировался суд строгий, но справедливый. Ну а руководить ими будут, естественно, честные и справедливые люди, причем неимперского происхождения. В качестве доказательства со всех экранов смотрели суровые лица О'Салливана (его еще помнили) в парадном мундире адмирала военно-космических сил США — только что назначенного наместника Империи в обеих Америках, его заместителя Роммеля (тоже в американской форме), представителя Империи по делам Ближнего Востока капитан первого ранга Зингельман (со своим острохарактерным профилем) и руководителя создаваемой Европейской провинции Империи фон Лютцова.
В качестве альтернативы предполагалась бомбардировка с кораблей ну и, до кучи, высадка десантных частей русской армии. При этом деликатно напоминалось, что русские сейчас очень злы и что за возможные некорректные действия Империя ответственности не несет и за последствия не отвечает. На обдумывание и принятие решения давался час. Демонстрируя серьезность намерений, рядом с имперскими кораблями появились русские военные транспорты.
Ровно через час, не дождавшись ответа, Империя начала действовать. Гравитационные бомбы были сброшены на Париж, Лондон, Стамбул, Нью-Йорк, Торонто, Токио, Мехико и еще несколько крупных городов, в Великобритании началась грандиозная зачистка с массовыми расстрелами и поголовным определением в лагеря (попавшим туда сразу объявили, что их ждет пожизненная каторга в славящихся плохими условиями лунных шахтах) после чего Империя повторила свое предложение. На сей раз большинство ему вняло и теперь Земля почти полностью контролировалась Империей и ее сателлитами.
В числе сателлитов, кроме Германии, которой была предложена широкая автономия (немцы, поломавшись для вида, приняли предложение стать для остальных соседей высшей расой), неожиданно вошла и Россия с союзниками (тоже автономиями и тоже с широкими правами). Виктор честно предупредил, что намерен навести в России свои порядки и наведет, благо к возникшей после последних событий широкой популярности в народе мог добавить ударный флот. Русские политики тоже поломались, но тоже решили, что предложение Виктора (отставка, персональная пенсия и гарантии безопасности) все-таки предпочтительнее разбирательств на тему «и как вы, некомпетентные да продажные наши, дошли до жизни такой»? С гарантированным трибуналом в конце. Прибывший наконец во главе флота адмирал Поляков Виктора, в общем-то, поддержал, почему и сохранил и звание, и должность. Вот так нежданно-негаданно Земля превратилась в завоеванную территорию.
Вот такая ситуация сложилась на тот момент, когда Виктор собрал «сильных мира сего». Впрочем, какие они теперь были сильные? Финансовая мощь их исчезла в одночасье — на территории Земли действовала только имперская валюта, все прочие деньги превратились в ничто. Заводы были национализированы в пользу Империи, для управления всеми видами производств прибывали управленцы из Империи, гражданство жителям завоеванных территорий давалось третьего класса (военнослужащим, оставшимся служить новой власти — второго, так что сейчас они невольно оказались элитой местного общества и потому, хотя никто из них выше лейтенанта не мог подняться в принципе, за Империю и даруемые ей привилегии простые солдаты готовы были глотку кому угодно перегрызть), словом, все прелести жизни на завоеванных территориях. Причем все изменения происходили настолько быстро, что большинство здесь присутствовавших может и поняли, но еще не почувствовали их.
Были, правда, и положительные моменты. Например, в одночасье была ликвидирована преступность. Делалось это элементарно — брался преступник и тупо вешался на фонаре, благо полицейские архивы достались Империи в целости. Нахождение в тюрьме тоже не спасало — Айнштейн, руководивший процессом, решил, что незачем зэкам казенную баланду переводить, поэтому был проведен ускоренный медикаментозный допрос, кого-то выпустили, а остальных частью расстреляли, частью загнали на урановые рудники и неизвестно еще, кому повезло больше. То же самое было с террористами — взяли террориста (а сейчас для медикаментозного допроса достаточным основанием считалось малейшее подозрение), расспросили его серьезно и вдумчиво, и расстреляли. А семью — на рудники. Действовало.
Ну, правда, без эксцессов не обходилось. Ближний Восток полыхнул по привычке. Подавили быстро и просто — дали сутки на то, чтобы непричастные (а непричастность проверяли опять же быстро) вышли, ну а кто не вышел — сам виноват. Города залили напалмом, скалы расковыряли гравитационными бомбами. Жестоко, но действенно…
Опять же национальный вопрос решили просто и действенно. Негров — в Африку, вне зависимости от их происхождения и места проживания, без оружия, без инструментов, вообще без ничего, некоторых даже без штанов, в чем были. Запинывали их на корабли и просто вышвыривали их на черный континент, предупредив, что любого, кого поймают вне Африки (с севера ограничив их ареал Сахарой) пристрелят тут же. А джунглей всем хватит. Евреев поголовно переселили в Израиль, благо места после того, как арабов отгеноцидить пришлось, было в избытке. Ну и тоже установили границы, за которые вылезать не рекомендовалось. Правда, некоторым исключение делалось — инженеры и ученые, живя в Израиле, работать могли где угодно, в армии могли служить опять же.
Виктор отогнал от себя тяжелые мысли, вздохнул и щелкнул пальцами. Вошел имперский лейтенант в тяжелой десантной броне, позади него виднелись головы солдат в американской (пока еще сменить не успели) форме. Виктор приветственно кивнул им.
— Делайте вашу работу, господа. Они мне, оказывается, неинтересны. Вон того только оставьте, — Виктор невежливо ткнул пальцем в китайца. — С ним потом решим.