Как Вам служить — прекраснейшей из донн.
Вы, Донна, мне одна желанной стали.
Ваш милый смех и глаз лучистый свет
Меня забыть заставили весь свет.
— Вот уж не ожидал от тебя, Дэсмонд! — расхохотался Роланд. Оба: и Дэсмонд, и Жанна — так увлеклись поэзией, что не заметили его возвращения. — Я думал, из него нужно будет слова клещами вытаскивать, а он ей стихи читает!
На щеках Дэсмонда выступили два пунцовых пятна, выступили и исчезли. Вперив глаза в пол, он насупился и хмуро пробормотал:
— Это она попросила.
Норинстан заночевал в Уорше, и Жанна целый вечер суетилась, стараясь как можно лучше устроить его и его людей на ночь. Мысли о браке с графом больше не вызывали у неё отвращения, он стал для неё желанным выходом из сложившегося положения.
Вечером, сидя на постели и расчёсывая волосы, девушка строила планы на будущее. Она надеялась, что война скоро кончится, король простит Роланда (он ведь ни в чем не виноват) и накажет клеветников. Они переедут в Леопаден. Жанна будет вести хозяйство, совершать паломничества в какое-нибудь аббатство, по воскресеньям раздавать скромную милостыню и растить детей. У них будет много детей, красивых и сильных, таких, какими мог бы гордиться сам король. Детей, похожих на Роланда.
Наутро, после завтрака, граф наедине тепло попрощался с хозяйкой.
— Мне пора. — Норинстан поцеловал её в лоб, как ребёнка. — Надеюсь, у Вас найдется приличное платье?
— Конечно. — Жанна встала, чтобы проводить его.
— Вот и прекрасно. По дороге я взгляну на Ваши поля. Обещаю, повесить всех встреченных разбойников и поджигателей.
Баронесса улыбнулась и вслед за ним вышла во двор. Она проводила его, как некогда провожала отца и Артура Леменора, только на этот раз без слёз, а с улыбкой.
Природа не терпит пустоты?
Глава XXVII
У Элсбет и её помощниц сегодня было много работы. Конечно, это не было похоже на свадебный пир, но всё же следовало до отвалу накормить людей Норинстана и двух свидетелей, которых он привёз с собой. Одним из этих свидетелей был его брат.
Официально никто не говорил о предстоящей свадьбе, но слуги только и делали, что шептались об этом по углам.
— Не знаю, право, не знаю, нет ли здесь греха? — беспокоилась баронесса.
— В чём грех-то?
— Не успело остыть тело отца, а я… Да и пост скоро…
— Да не беспокойтесь так, — успокаивала её служанка. — Граф ведь со священником говорил, раз он согласился венчать, то, значит, можно. А пост… Пост с воскресного дня только. Лучше посмотрите, какой я узорный покров для Вас приготовила.
— Красивый.
— А после Вы гебенде наденете?
— Нет, ведь я не собираюсь быть ему женой в полном смысле этого слова. Я сказала ему, чтобы до восстановления чести его имени он и не думал…
— Сомневаюсь, чтобы граф обидел молодую жену, — усмехнулась Джуди. — Да сегодня в спальне так жарко будет, что этому дому и не снилось! Я не я буду, если к следующему Рождеству здесь не будет резвиться ребёнок.
— Замолчи, мужланка! — Жанна больно ударила Джуди. — Не будет здесь мужчины до тех пор, как я сказала. Он мне слово дал. Не прятала волос под горж — буду и впредь лицо и шею не прятать! Захочу — так и вовсе косы открою.
— А я, вот, хотела пару советов дать, как мужу угодить. — Служанка потянулась за чистой рубашкой. — Вы ему скажите, чтобы сорочку Вашу поберёг — материал дорогой, тонкий…
— Замолчи, или я тебя удавлю! — прошипела баронесса.
— Хорошо, хорошо, уже молчу! А теперь вставайте, я Вас одену.
Перекрестившись, Жанна спустилась к жениху.
Роланд сдержал слово, обещав, что не предаст брак огласке: в церкви были лишь он, священник и двое свидетелей. Тем не менее, обряд был совершён по всем правилам, скреплён клятвой верности и завершён традиционным посещением могил предков.
За скромным праздничным обедом новобрачные вели себя так, будто бы и не принимали участия в таинстве, оставаясь, как прежде, женихом и невестой. Быть может, только граф пил менее обычного. Оба свидетеля под разными предлогами вскоре после обеда ушли, не польстившись на предложенную хозяйкой игру в шахматы, предпочтя бочонок эля и кости, Патрик увязался за ними.
Молодые остались одни.
— За Ваше здоровье, жёнушка! — Роланд осушил последний бокал, встал и взял жену за руку — Ну, пойдемте.
— Куда это? — насторожилась Жанна и высвободила руку. — Мне надо отдать распоряжения слугам.
— Как-нибудь обойдётесь без этого.
— Граф, Вы обещали, — сурово напомнила ему девушка.
— Я просто провожу Вас до опочивальни.
Норинстан взял её под локоть и повёл к лестнице.
Откуда-то вышмыгнула Джуди с лампой и, освещая путь, успела шепнуть пару слов на ухо госпоже:
— Я постель перестелила, матрас перетряхнула, а простыни надушила лавандовой водой.
Жанна отмахнулась от неё, как от назойливой мухи. Поведение графа казалось ей подозрительным, но пока она не могла ни в чём его упрекнуть.
Всё началось на втором этаже, когда, забрав у неё лампу, Роланд отослал служанку. Шестое чувство подсказало девушке, что в данных обстоятельствах слово графа мало что стоит.
— Спокойной ночи, милорд! Я приказала постелить Вам, где обычно. — Она оттолкнула его руку и пошла к себе. Заметив, что он последовал за ней, Жанна недовольно повторила: — Граф, я же сказала, спокойной ночи!
— И что на этот раз, Жанна? — Он преградил ей дорогу.
— Ступайте к себе, милорд. — Девушка указала в сторону лестницы
Роланд покачал головой.
— Вон отсюда! — Громче, уже с нотками гнева повторила она. — Как хозяйка…