Итак, Северус получил какие-то подтверждения моим словам. Этого стоило ожидать - его директор слишком заигрался в свои игры. Просто счастье, что мальчишка Поттеров додумался написать письмо Северусу. Я вспомнил про Добби и помрачнел: обидно осознавать, что твой домовик может предать тебя. Так или иначе, я нашёл лучший выход из положения.
Глава 31
Гарри Поттер
Не знаю, что там думали про меня слизеринцы, но идиотом я не был. Просто... так легко плюнуть на учёбу, когда преподаватель плюёт - как тебе кажется - на тебя. А профессор Снейп с его вечными придирками на первом курсе, казалось, ставил своей целью сжить меня со свету. Это я потом узнал, что он защищал меня. Всё же хорошо, что я попросил Добби передать то несчастное письмо. Или счастливое - счастья оно мне принесло немеряно. Кто бы подумал, что самый строгий профессор Хогвартса будет собирать мне корзинку с едой. И не просто с едой, а с самой вкусной и любимой моей едой. Признаюсь, я боролся с собой изо всех своих гриффиндорских сил, но позорно проиграл - слизеринская злая радость: 'а мне сам Снейп сопли утирает' приятно грела самолюбие, мне даже хотелось, чтобы кто-нибудь узнал об этом. Я бы специально проговорился, если б не страх, что профессор тут же вышвырнет меня из... Откуда? Из своей жизни? Но я не так уж и много места там занимаю. Подумаешь, позволили погостить пару месяцев. Я кривил душой - разумом отлично осознавал, что мне позволили не просто погостить, что со мной занимались, в чём-то относились, как к равному, в чём-то учили, как неразумного студента... У тех же Уизли мои каникулы явно были бы другими. В общем, другая сторона Северуса Снейпа меня очень привлекала. И я старался не сильно привыкать к этому, ведь вполне может быть, что декан Слизерина не захочет иметь дела с маленьким богатеньким лордом, которого он с первого дня считал избалованным сопляком.
Как странно... Этим летом я провёл с тремя взрослыми, которые довольно неплохо ко мне относились, но почему-то только мрачный зельевар вызывал... симпатию? чувство ревности? обиду? Мистер Малфой явно видел во мне не только мальчика, которого нужно всему научить, сколько эффективное вливание инвистиций, миссис Малфой всё равно больше любила Драко, а вот профессор Снейп... Он вызывал какое-то щемящье чувство в груди с левой стороны, грустную и немного мечтательную улыбку на лице. Хотелось чаще попадаться ему на глаза, смотреть на него, а к урокам зельеварения я готовился, как Драко к визиту в Тёмную Аллею.
Невилл уже два раза спрашивал меня о мыслях. Если Симус, Дин и Рон беззлобно усмехались тому, как я приглаживаю волосы перед уроками зелий, то Лонгботтом понимающе улыбался. Этот пухлый сокурсник подмечал много больше, чем кто-то другой. И поэтому был опаснее кого-то другого.
Драко Малфой
Я не мог не заметить, что с первого сентября Поттер предпочитает проводить время в обществе Лонгботтома, а не своих вернух оруженосцев - Грейнджер и Уизли. Конечно, шрамоголовый сильно изменился - papa столько времени на него убил, но я не ожидал столь быстрых и сильных изменений. Поттер начинал постепенно осознавать себя. Он наблюдал за моим общением с однокурсниками, старостами, посещал уроки этикета. И постепенно доходил до той мысли, что слово 'друзья' обладает несколько иным смыслом, нежели в него вкладывают на Гриффиндоре.
Так, он недавно послал свою грязнокровку, когда Грейнджер пыталась узнать, где он пропадал. Я уже говорил, что Поттера сложно застать одного - с ним всегда его свита, что сильно мешало нашим встречам. И вот в один прекрасный вечер у шрамоголового потребовали ответа. Тогда-то Мальчик-Который-Выжил осознал, что происходит вокруг. Я бы с удовольствием высмеял его, не ставь эта ситуация под удар наши планы. Чьи планы? А вы думаете, Малфои просто так совершают добрые дела?
Гарри Поттер
- Гарри, где ты был? - голос Гермионы показался мне чересчур требовательным. Или это только показаось?
- Я был занят.
Я намеревался пройти в спальню, но она увязалась за мной:
- Гарри, какие дела?
- Личные, Гермиона. Что-то ещё? - я резко развернулся, так что уткнулся носом в гриву каштановых волос идушей следом девочки.
- Гарри, что с тобой? - карие глаза обиженно смотрели на него.
- Со мной всё в порядке, - ответил я, захлопывая перед её носом дверь нашей спальни.
И вот когда Гермиона вошла следом за мной, я понял то, что мне так долго пытался втолковать Малфой - невоспитанность и беспардонность магглов. То есть первым это заметил переодевающийся Невилл, который попытался прикрыться бордовым пологом, слишком сильно потянул и обрушил его на себя полностью.
Это один из описанных моментов, самых ярких, когда я накричал на Гермиону. И мне было абсолютно наплевать и на её возмущение, и на слёзы в глазах - вот спрашивается, чего она плачет, я ж её и пальцем не трогал. А вот Невилла пришлось левитировать в больничное крыло - ему предстояла ночь с 'Костеростом'. На Гермиону я тогда разозлился очень сильно. И Рон, с которым она поговорила раньше меня, принял её сторону. В результате я почти перестал общаться с обоими. Что только положительно повлияло на мою успеваемость почти по всем предметам. И что... Нет, я бы ни за что не поверил, скажи мне это кто-то другой, но... Я готов был спорить, что это так: мои успехи начали злить Гермиону. То есть она, конечно, была рада, что я начал учиться. На зельеварении, например, баллы уже не летели так, как раньше. То есть профессор Снейп, конечно, снимал с меня при каждом удобном случае баллы, но это превратилось в какое-то состязание, игру: я старался не дать ему повода, а он старался придраться по любому случаю. Кажется, происходящее понимал один лишь Малфой. Он ни за что бы не признался, но я готов спорить - он просто угарал от смеха про себя, глядя на наши ужимки.
После того, как перебитые балкой, на которой висел полог кровати, кости Невилла срослись, я стал проводить с ним ещё больше времени, чем с кем-то другим, не считая Малфоя. Но с Драко мы встречались тайком от гриффиндорцев, точнее я встречался. И в отличие от других, Лонгботтом не смотрел на меня квадратными глазами, когда я здоровался с Флинтом или Булстроуд. Он только удивлённо посмотрел на меня и промолчал, а однажды завёл разговор о профессоре Снейпе.
Глава 32
Гарри Поттер
- Гарри, ты не уделишь мне минутку? - робкий голос Невилла вывел меня из задумчивости.
Я захлопнул талмуд по этикету волшебников и поднял голову:
- Слушаю, - зевнул я. - Что ты хотел?
- Можно с тобой поговорить? Наедине?
Мы вышли из библиотеки, где я корпел над очередным заданием Малфоя: 'Почему волшебники Великобритании носят мантии? Роль одежды в мировом волшебном сообществе'. Драко жутко понравилось чувствовать себя преподавателем 'знаменитого Гарри Поттера'. Иногда просто руки чесались заехать ему в зубы, но каждый раз меня что-то сдерживало.
- Что ты хотел, Невилл?
- Пойдём со мной, Гарри, я не хочу, чтобы нас кто-то подслушал, - он как-то странно огляделся по сторонам, хотя в коридоре, кроме нас и портретов, никого не было.
Привёл меня Невилл в подземелья. Слизеринские подземелья. Я смотрел на мокрые стены и ползающих по ним мокриц с содраганием: неужели Лонгботтом что-то заподозрил? Или...
- Гарри, я хочу тебя кое о чём попросить.
- А в нашей гостиной это нельзя было сделать?
- Я не хотел, чтобы нас подслушали, - кажется, он покраснел, но я не был уверен - тут слишком темно, а свет от факелов довольно тусклый.
- И что? - я автоматически понизил голос до шёпота.
Мы стояли в одной из ниш, стараясь не касаться мантиями стен. Невилл жутко переживал - это было видно по нему.
- Гарри, мне надоело бояться профессора Снейпа, - мне пришлось наклониться, чтобы уловить едва слышные звуки.
Я молчал, не понимая - я-то тут причём?
- Гарри, помоги мне...
Вот так и получилось, что на зельеварении я стал сидеть с Невиллом Лонгботтомом. В одну из наших встреч профессор Снейп даже обмолвился, что наконец-то верит Помоне, что Лонгботтом не идиот:
- Ведь невозможно, - возмущался декан Слизерина, - быть гением в травологии и ни дементора не смыслить в зельеварении.
Профессор не сказал этого вслух, но я понял, что все наши недочёты, обиды и злость он воспринимает, как гриффиндорский заговор - сговор учеников с целью опорочить честное имя учителя, специально насолить ему.
Тогда я успокоил Невилла, отвёл его на кухню, где домовики накрыли для нас столик с чаем и бутербродами - после своего первого визита сюда я не менее года на сладкое смотреть не смогу.
- Я и не знал, Гарри, где находится кухня. Бабуля наорез отказалась мне рассказывать, - грустно вздохнул он, - решила, что я потеряюсь, заблужусь даже возле хаффлпаффской гостиной.
Время шло. Мои отношения с Роном и Гермионой не то чтобы ухудшились, но и до примирения дело не дошло. Моя подруга извинилась перед Невиллом, но не передо мной - здороваться мы стали, но прежней дружбы уже не было. К тому же повлиял урок Локонса. Этот надутый индюк со своими пикси и контрольной про себя любимого. Меня взбесили его вопросы, а вот Гермиона едва не светилась от похвалы учителя. Это добило окончательно! Все вокруг говорят об уме Гермионы Грейнджер, но неужели можно быть умной и не видеть, что из себя представляет этот... эта пародия на учителя. Особенно ужасно было, когда он начал свои демонстрационные занятия. Локонс разыгрывал сценки из своих книг, где мне нужно было изображать то банши, то оборотня, то ещё кого-то, кого побеждал рыцарь в сияющих латах, то бишь с белыми зубами и блестящими локонами. Однако Гермиона совсем не считала эти уроки издевательскими, наоборот, а Рон... По-моему, Уизли был не против оказаться на моём месте. Согласитесь, это не прибавляло в моих глазам доверия к приятелям.
Драко Малфой
Учёба в этом году оказалась ещё более смешной, чем в том. Квиррел хоть рассказывал интересно, пусть и с заикался, Локонс же... О, это было настоящее шоу. По школе неделю ходили рассказы, как он на уроке у грифов выпустил стаю пикси. Слизерину повезло больше, чем другим факультетам: каким бы хвастливым не был Гилдерой Локхарт, но тягаться с Малфоями, Паркинсонами, Забини, Гринграс, Булстроуд или Флинтами он не пытался. А вот на уроках Гриффиндора он отрывался по полной. То есть отрывался до тех пор, пока про это не узнал я. Прошёл почти месяц с начала занятий, мы готовились к первой вечеринке, Поттер уже не путал нож для мяса с ножом для рыбы, а я в очередной раз уверился в своей гениальности: только гений может научить маггловоспитанного гриффиндорца этикету волшебников, не убить его при этом. И вот, когда я начал надеяться, что Поттер не безнадёжен, я узнал об уроках по защите от тёмных искусств второго курса факультета Гриффиндор.
Проходя библиотеку, я услышал, как индианка с Гриффиндора рассказывает своей точной копии в рейвенкловской форме о представление на защите. Я был в ярости! Да что этот Поттер себе позволяет! Нет, вы только подумайте: наследник знатного рода выставляет себя посмещищем на потеху толпе.
Горя желанием вправить шрамоголовому остатки мозгов, я отправился в Большой зал. По нашему общему решению (читай: по приказу моего крёстного) шрам-башка старательно размазывал еду по тарелке, но ничего не ел и не пил. Кормили его я и Добби. Знаете, как положительно влияет голод на изучение этикета?
Когда я решительно приблизился к гриффиндорскому столу, половина факультета 'храбрецов' ощутимо напряглась.