— Кого нужно убрать?
— Одного гренадинца знатного происхождения, ставшего с недавних пор наемником. Будьте осторожны, он очень опасен. Его зовут Ромен Корелди, он хитер и мастерски владеет оружием.
— Чем же вам насолил этот Корелди?
— Слишком много знает. Кроме того, этот человек убил командующего армией Моргравии, генерала Уила Тирска.
Женщина удивленно приподняла бровь.
— Я слышала, генерал погиб при сомнительных обстоятельствах.
— Корелди совершил еще одно преступление — похитил подопечную короля, сестру Тирска.
По выражению лица собеседницы Джессом понял, что сей проступок Корелди она сочла несущественным.
— Каковы будут указания?
— Мы полагаем, что он скоро должен приехать в Бриавель и встретиться с королевой Валентиной. Как только он появится там, установите за ним наблюдение и при первой возможности убейте.
— Мне нужно время, — заявила собеседница Джессома, потягивая пиво. — Если Корелди действительно опытен и хитер, мне понадобится сложный грим и серьезная маскировка. Наберитесь терпения.
— Хорошо. Не стану вас торопить. Вы никогда не подводили меня, поэтому я вам верю.
— Опишите мне этого человека.
Джессом выполнил ее просьбу. Селимус не знал, что он, прежде чем явиться во дворец, некоторое время жил в Перлисе, наблюдая за порядками, заведенными в столице Моргравии. Там Джессом пару раз видел Корелди и теперь мог подробно описать его внешность своей осведомительнице.
Слушая его, она затянулась трубочкой и выпустила струйку дыма из уголка рта. Джессом невольно улыбнулся, восхищаясь дерзостью этой женщины. Она прекрасно справлялась с ролью чудаковатого старика, зашедшего в таверну выпить кружечку пива.
— Я требую, чтобы вы заплатили мне втрое больше той суммы, которую назвали, — спокойно заявила она.
— Да вы спятили, побойтесь Шарра!
— Не беспокойтесь, я в своем уме. Но, судя по всему, я могу запросить любую сумму без ограничений, и вы заплатите.
Взглянув на сидевшего перед ним старика с глазами молодой женщины, прятавшимися под кустистыми седыми бровями, Джессом кивнул. За ее услуги не жалко было отдать любую сумму.
— Хорошо, я сделаю так, как вы хотите.
— Не пытайтесь связаться со мной, — предупредила она. — Я должна исчезнуть на некоторое время.
— А каким образом мы будем узнавать о том, как идут у вас дела?
— Вы узнаете обо всем, когда задание будет выполнено.
Она медленно, кряхтя, встала и, громко пукнув, направилась к выходу из таверны. Сидевшие за соседним столиком торговцы проводили жалкого старика насмешливыми взглядами.
Маленький отряд ехал по узкому проходу в горах. Элспит сидела теперь впереди Лотрина. Оглядевшись по сторонам, Уил вдруг почувствовал, как на него накатила волна противоречивых чувств, не связанных с какими-то определенными воспоминаниями. Он ощутил страх, к которому примешивались чувство вины и отчаяние. Ощущения не слабели, а, напротив, усиливались по мере приближения отряда к горной крепости.
Мирт издал гортанный крик, подражая какому-то местному зверю, и горы отозвались эхом. По-видимому, это был условный знак, извещавший невидимых постовых о приближении своих.
Выехав из теснины, всадники оказались перед крепостью Кайлеха, которую жители гор называли Пещерой. Это было великолепное сооружение, возведенное из камня и искусно вписанное в скалистый ландшафт.
У Элспит при виде грандиозного замка перехватило дыхание, а вот Уилу было не до восторгов. Подавленное настроение имело отношение к некоей тайне Ромена, по суть этой тайны ускользала от него.
Перед мысленным взором мелькали смутные образы, но он никак не мог вникнуть в смысл происходивших здесь когда-то событий, которые, по-видимому, потрясли Ромена до глубины души. Уил с ужасом думал о том, что ему придется общаться с людьми, которые, возможно, знают тайну Корелди, о которой он сам не имеет никакого представления.
Ему предстояло пройти нелегкое испытание, и если он не выдержит его, то Илена и Валентина скорее всего погибнут. К горлу подкатила тошнота, и Уила начало рвать.
— Ромен! — ахнула Элспит, заметив, что на нем лица нет.
— Оставьте, — спокойно сказал Лотрин. — Это место пробудило в его памяти тяжелые воспоминания. Здесь, и в особенности в виноградниках Раклариона, происходили страшные события.
Элспит, повернув голову, взглянула на Лотрина. Он мало говорил, но девушка чувствовала, что за грубоватыми манерами кроются доброта и отзывчивость. Он с сочувствием смотрел на Ромена, но, заметив, что Элспит наблюдает за ним, отвел глаза в сторону.
— И что же здесь произошло? — спросила Элспит тихо, чтобы Ромен не слышал ее.
Удивительно, но Лотрин ответил на ее вопрос.
— Здесь погибли люди, и Ромен считает себя виновным в их гибели.
— Он действительно виновен?
— Да, — сказал Лотрин, и Элспит поняла, что расспрашивать о подробностях разыгравшейся здесь трагедии бесполезно.
— Именно поэтому ему стало плохо?
— Наверное.
Теперь, когда Лотрин заговорил, Элспит воспряла духом и решила разузнать побольше о нем самом.
— У вас есть семья?
— Да.
— И дети?
— Моя жена должна вот-вот родить.
— Вы беспокоитесь за нее?
— Вовсе нет, — ответил Лотрин таким тоном, что Элспит поняла: разговор окончен.
Девушка была довольна — ей удалось заговорить с этим замкнутым, молчаливым человеком. Он стал ближе и понятней. Горцы, оказывается, ничем не отличались от моргравийцев. Лотрин выполнял поручения своего повелителя, а в это время где-то в горах его ждала семья. В Моргравии ходили слухи о том, что они едят детей. Теперь это казалось Элспит невероятным. Большой, сильный Лотрин наверняка нежный муж и любящий отец.
Лотрин взмахом руки приказал стражнику поднять массивную решетку ворот.