— К сожалению, нет. Хотя Вдова Илик поняла, что я — не Ромен Корелди. Дотронувшись до меня, она сразу же узнала, кто перед ней. — Уил провел рукой по своим гладким шелковистым волосам, к которым до сих пор не привык. — Ваша тетушка сказала, чтобы я нашел отца Миррен. Совсем недавно, во время привала в пещере, я видел сон. Мне приснилась Миррен. Она приказала мне сделать то же самое — найти ее отца.
— А где он? — спросила Элспит.
— Понятия не имею. Я даже не знаю его имени, — пытаясь скрыть отчаяние, ответил Уил. — Ума не приложу, где мне его искать.
Его спутники с озабоченным видом переглянулись.
— И что же вы намерены делать дальше? — спросил Лотрин.
— Прежде всего, мне надо выбраться отсюда. Потом я собираюсь перевезти сестру в безопасное место. И только после этого вернусь в Бриавель и поступлю на службу к Валентине. Как видите, у меня обширные планы.
— Значит, Герин был вашим другом и наставником? — тихо спросила Элспит.
Уил кивнул.
— Он был мне вместо отца, — сказал он и, помолчав, с замиранием сердца спросил: — Вы верите мне?
— Моя тетя верила вам, а она видела людей насквозь. Поэтому я думаю, что вы рассказали нам правду, — ответила Элспит. — Мы, северяне, верим в существование колдовства и магии, хотя предпочитаем помалкивать об этом.
— Я тоже считаю, что в нашем мире есть силы, более могущественные, чем правители и короли, — сказал Лотрин. — Хальдор подарил мне сына, это было настоящим чудом. Я верю в богов и их всемогущество. Они наделяют людей магическими способностями. Миррен, о которой вы нам рассказали, выполняла волю богов и была их посланницей в нашем мире.
— Спасибо, — искренне поблагодарил их Уил, обрадованный тем, что ему наконец поверили. — Но зачем меня наделили магическими силами? Чего боги ждут от меня?
— Прислушивайтесь к внутреннему голосу, — посоветовал Лотрин.
— Скажите, а Рашлин действительно владеет магическими приемами? — спросил Уил.
Лотрин кивнул.
— Да, он настоящий колдун. Но Рашлин плохо влияет на Кайлеха.
— А откуда он взялся?
— Этого никто не знает. Возможно, Кайлеху известно, откуда он родом, но король предпочитает молчать об этом. А сам Рашлин скрытен и замкнут, — сказал Лотрин и, помолчав, добавил: — Но вот что странно. Рашлин должен был почувствовать магическое начало, которое присутствует в вас. Как мог колдун не догадаться о том, что вы не тот, за кого вас принимают?
Уил пожал плечами.
— Я тоже этого не понимаю.
— Как же нам теперь вас называть? — спросила Элспит.
— Пока мы не выберемся отсюда, зовите меня Роменом, — ответил Уил и взялся за свою сумку.
— В путь! — скомандовал Лотрин, помогая Элспит встать. — Больше никаких разговоров. Берегите силы. Они понадобятся нам, чтобы преодолеть перевал Хальдора.
Герин находился в полубессознательном состоянии, то погружаясь в беспамятство, то снова выплывая из него. Порой старый солдат видел свет и слышал резкие голоса, порой тело пронзала боль, но потом он забывался, и она отступала. Темнота, в которую он время от времени уходил, несла облегчение. Там Герин чувствовал себя в полной безопасности.
И все же сознание возвращалось. Он понял, что неприятные резкие голоса принадлежат людям с мрачными лицами. Они суетились вокруг него, прикасались к нему и о чем-то переговаривались. Комната была освещена мерцающим светом горящих свеч. Боль, которую он испытывал, была вполне терпимой.
Герин лежал на животе, а люди с мрачными лицами обрабатывали рану на его спине. Постепенно вернулась память. Последнее, что он помнил, как на перевале его настигла стрела.
Где я?
— Выпейте это, — раздался рядом чей-то голос.
Герина повернули на бок, и тело пронзила острая боль. Он стиснул зубы, чтобы не застонать. Один из знахарей подал раненому чашку с соломинкой, через которую было удобно пить лежа.
— Что это? — прохрипел Герин.
— Настой мака.
Сделав несколько глотков, Герин погрузился в забытье. Однако долго находиться в этом блаженном состоянии ему не позволили. Чьи-то руки снимали бинты с раны, проверяли, не загноилась ли она, обрабатывали какой-то мазью и снова перевязывали. Угроза жизни, по-видимому, миновала, и Герин сожалел об этом. Смерть была бы желанным другом. Через некоторое время действие настоя мака ослабло, и Герин выплыл из забытья, вернувшись к реальности.
Открыв глаза, он увидел склонившегося над ним человека неопределенного возраста. Герина поразили его всклокоченные черные волосы и длинная борода, закрывавшая пол-лица.
— Доброе утро, — промолвил незнакомец.
Герин попытался что-то сказать, но у него перехватило горло, и он закашлялся. От острой боли бросило в жар, тело моментально покрылось потом.
— Молчите, я знаю, что вам трудно говорить. Меня зовут Рашлин, я лекарь короля Кайлеха.
Герин застонал. Кайлех! Значит, он снова в горной крепости.
— У вас сильная воля, мой друг. Вы мужественно боретесь за жизнь. Когда вас привезли, я решил, что вы обречены. — Рашлин грустно улыбнулся. — Но вынужден сказать, что смерть была бы для вас избавлением от жестоких испытаний.
— В таком случае убейте меня, — с трудом произнес Герин.
— Я слишком люблю жизнь, чтобы рисковать ею. Кайлеха уже известили о том, что вы пришли в себя. Будьте мужественны, Король уважает сильных людей.
Рашлин уложил пленника на живот и занялся его раной.
— Я положил припарку, ее нельзя убирать в течение всего дня, — предупредил он.
Герин промолчал. Он не хотел выздоравливать и мечтал о том, чтобы рана загноилась. Заражение крови привело бы к спасительной смерти.
Рашлин как будто прочитал его тайные мысли.
— Жаль, но вас придется связать. Мы не хотим, чтобы вы сопротивлялись лечению или наложили на себя руки. Кайлех будет недоволен, если вы умрете.
Рашлин хлопнул в ладоши, и в комнату вошли слуги. Они привязали лежавшего на животе пленника к кровати, полностью лишив его возможности сопротивляться. Оставалось только ждать.
Прошло несколько часов. Горячая припарка на плече остыла и теперь холодила кожу. Герин ненадолго вздремнул. Когда он проснулся, солнце уже садилось за горы, окрасив край неба в розовые тона.
Кайлех пришел с наступлением сумерек. Он был один, и это показалось Герину зловещим знаком.
— Мы снова встретились, солдат, — сказал король.